Владимир Высоцкий: Эпизоды творческой судьбы

Мое утверждение проходило очень трудно. Т. е. все были за меня, а Гуревич, тот, что начальник актерского отдела на «Мосфильме^– », кричал, что дойдет до Сурина [26] , а Карелов тоже кричал, что до него дойдет. Тогда Гуревич кричал, что он пойдет к Баскакову [27] и Романову [28] , а Карелов предложил ему ходить везде вместе. Это все по поводу моего старого питья и «Стряпухи» и Кеосаяна. Все решилось просто. Карелов поехал на дачу к больному Михаилу Ильичу Ромму, привез его, и тот во всеуслышанье заявил, что Высоцкий де, его убеждает, после чего Гуревич мог пойти уже только в ж,.., куда он и отправился незамедлительно.,.» [29] (13)

26

Сурин В. Н,— генеральный директор киностудии «Мосфильм» (в те годы).

27

Баскаков В. Е.— заместитель председателя Комитета по кинематографии.

28

Романов А. В.— председатель Комитета по кинематографии при Совете Министров СССР (ныне Госкино).

29

Печатается с сохранением орфографии и пунктуации автора.

«Режиссер Евгений Карелов, для которого мы написали сценарий фильма «Служили два товарища» («Мосфильм», 1968 год. Роль: поручик Брусенцов. Фильм вышел на экран 21 октября 1968 года.— Лат.], сказал, что хочет попробовать на роль поручика Брусенцова актера с Таганки Высоцкого (...). Впрочем, сам Карелов относился к своей идее с некоторой робостью. В кино действовало железное правило, каким должен быть поручик: эталоном служил аристократически красивый Говоруха-Отрок из «Сорок первого» в исполнении Олега Стриженова. Мы посмотрели кинопробу и поняли, что именно таким, как его играл Высоцкий, и должен быть Брусенцов. Да, невысокий, кряжистый, какой-то «непородистый». Зато в каждом движении — характер, яростный темперамент, а в глазах — тоска и ум.

Когда в просмотровом зале зажегся свет, оказалось, что пришел посмотреть на себя и сам Высоцкий. Он сидел, слегка смущенный, застенчиво улыбался и, по-моему, не очень верил в то, что роль отдадут ему: знал, что стереотип режиссерского мышления — великая и недобрая сила... (Надо сказать, что Карелов на всякий случай уже попробовал на роль Брусенцова и Олега Янковского. Получилось совсем неинтересно: Олег играл на пробе всех поручиков, которых видел до этого в кино. А вот когда ему досталась в этом же фильме роль Некрасова, он сыграл его, по общему мнению, просто великолепно — и ни па кого не похоже)». (6)

«Судьба подарила мне радость сниматься в фильме Е, Карелова «Служили два товарища», в котором были заняты актеры, впоследствии ставшие ведущими актерами советского кино: А. Папанов, И. Саввина, В. Смехов, Ю. Будрайтис, Р, Быков, О. Янковский и Володя Высоцкий.

Сценарий Фридом и Дунским был написан прекрасно. Е. Карелов работал над фильмом с удовольствием, в легкой ироничной манере. Вообще, надо сказать, в этой компании было какое-то бурное присутствие интеллекта и юмора. Мне, человеку новому в кино и провинциальному, было очень интересно наблюдать все это со стороны.

Сперва моя проба была на роль поручика Брусенцова. Но то ли опыта не хватило, то ли таланта — пробу не прошел. Тогда предложили сыграть полковника Васильчикова. У нас образовалось трио: Высоцкий, Смехов и я — «белая гвардия»... К сожалению, монтаж потребовал подрезать сцену с Бароном, но вообще-то режиссер относился к сценарию бережно, почти ничего не переделывал.

Первая встреча с Володей была обычной — на съемках (в землянке). Появился невысокий человек с хриплым низким голосом, ничем меня, в общем, тогда актерски не поразивший, хотя от его друга В. Смехова я слышал восторженные отзывы о Володе, как о прекрасном актере театра, о его Хлопуше и т. д. Теперь, когда прошло столько времени, когда многое пришлось переосмыслить, многим перекипеть, оцениваешь истинную величину его личности. Воистину, большое видится на расстоянии. Он был гениальный трубадур времени.

В перерывах между съемками Володя дарил нам свои песни, которые на нас производили удивительное воздействие: ведь время-то какое было — шестидесятые годы! После съемок Высоцкий с гитарой ехал в интерклуб, где пел, пел до утра...» (14)

«По-настоящему я познакомилась с Высоцким на съемках фильма «Служили два товарища», хотя в действительности мы были уже знакомы раньше, даже снимались вместе лет за пять до этого в картине «Грешница». Но, к стыду своему, я Володю напрочь забыла — и съемки эти, и его самого. Потом иногда сталкивались, и я еще удивлялась: молодой человек, совершенно мне незнакомый, так приветливо здоровается и разговаривает, словно хорошо меня знает. Это уже потом Володя напомнил мне те ранние съемки...

Самое смешное в том, что я знала: существует такой поэт — Высоцкий, Песенник. И пели его везде. Актер Высоцкий тоже был мне известен. Но эти две фамилии никогда в сознании не соединялись. И лишь когда мы начали сниматься — это был первый съемочный день “И в перерыве пошли перекусить (не в буфет — в комнату группы: бутербродики там какие-то, чай), то там стояла гитара. Володе ее дали, и он начал петь. Он был легкий на подъем, особенно тогда: вот стоит гитара, он ее берет и поет. И первое, что я услышала от него лично, было «Лукоморье». Когда он спел, я в ту же секунду влюбилась в его песни. Ну абсолютно, понимаете? Вся целиком, без остатка. Вокруг тоже восприняли его пение с восторгом, Тогда он воодушевился, спел еще несколько песен (уже не помню сейчас, каких), и я, что называется «с открытой варежкой», спросила: «Володя! А кто все это сочиняет?» Он посмотрел недоуменно, и вся труппа с явным подозрением, что я немножко не в себе... И только поняв по моему лицу, что я не издеваюсь, а действительно — темнота непробудная в этом плане, он спокойно сказал: «Моя жена! Все песни мне сочиняет моя жена». Вот после этого до меня и дошло, что это один и тот же человек». (15)

«Поручик Брусенцов, которого я играю в фильме «Служили два товарища» (...) — человек очень талантливый, смелый, сильный, умеющий воевать и любить. Но только, к сожалению, он не понял, куда идет Россия, оказался по другую сторону баррикад (...). Он такой пир во время чумы (...) устраивает — свадьбу (...) перед самым отъездом. И как только оказывается на палубе парохода, понимает, что он теряет Родину. Он пускает себе пулю в рот на палубе уходящего за границу парохода. И он падает, и над ним смыкаются волны, и даже никто не обратил внимания: был человек — и нет человека». (9)

«Роль Брусенцова он сыграл превосходно, и, кажется, сам остался доволен этой своей работой. Правда, существует легенда, будто в готовом фильме линию Брусенцова по приказу начальства сильно сократили, вырезав все самое интересное. Жалко разрушать миф, но что поделаешь, приходится.

При окончательном монтаже выпали два небольших эпизода — и вовсе не по указанию свыше. Каждый, кто хоть немного знаком с кинопроизводством, знает: в отснятом материале часто возникает другой ритм, другие акценты — не те, что были в сценарии. Так и здесь: линия Брусенцова вылезла на первый план. Отчасти благодаря яркой игре Высоцкого, отчасти потому, что у Янковского и Быкова, игравших Некрасова и Карякина, по разным причинам выпало несколько сценок.

И чтобы исправить крен, режиссер — при полном нашем понимании и с нашего согласия — вырезал сцену в каюте катера, где Брусенцов объясняет сестре милосердия Саше (ее играла Ия Саввина), как важно после ухода из Крыма не потерять себя в каком-нибудь Лондоне или Лиссабоне, остаться Белой гвардией, быть, как пули в обойме,— всегда вместе, всегда наготове... Отличная получилась сцена! Но раз уж надо было чем-то жертвовать, мы решили — с болью в сердце — отказаться от этого куска: характер поручика был уже «сделан» в других эпизодах.

А еще одну сцену (...) пришлось вырезать совсем по другой причине. В павильоне построили декорацию ресторана, куда разгневанный Брусенцов должен был въехать верхом на своем Абреке. Высоцкий играл хорошо, а лошадь плохо: шарахалась из стороны в сторону, не хотела в нужных местах вставать на дыбы. Словом, эпизод не получился. Пришлось заменить его коротенькой и довольно суматошной сценкой на натуре, где Брусенцов подскакивает к какой-то веранде и выкрикивает оскорбления в лицо растерявшемуся генералу.