Владимир Высоцкий: козырь в тайной войне
Шрифт:
— Ну объясни мне — за что? Что я им сделал?
Но что мог ему ответить Стефанович — ничего.
В итоге вместо Высоцкого и Влади в картину будут приглашены другие актеры, из разряда «без шлейфа» — Альберт Филозов и Виктория Федорова.
Крик души, вырвавшийся из уст Высоцкого, понятен. Хотя, с другой стороны, наверняка ведь знал наш герой, почему его так прессуют. Мало того, что он являлся одним из ведущих актеров театра, каждый спектакль которого был скопищем всевозможных антирежимных «фиг», так еще был провозглашен в либеральной среде «советским Эзопом». Хотя сам Высоцкий от этого титула всячески открещивался. Некоторое время назад даже песню такую написал — «Я все вопросы освещу сполна…», где так прямо и заявил:
…Теперь я к основному перейду. Один,В этих хлестких строчках, на мой взгляд, таится форменное лукавство автора. Были, были «фиги» в его песнях, причем практически в каждой. Ведь кто такой был Эзоп и изобретенный им язык? В Древней Греции (VI век до нашей эры) жил такой баснописец, который первым начал использовать тайнопись в литературе — иносказание, маскирующее мысль (идею) автора. Эзоп придумал систему обманных средств в виде традиционных иносказательных приемов (аллегория, аллюзия), псевдонимов, контрастов и т. д. В русской классической литературе таким автором был М. Салтыков-Щедрин. В советской гитарной песне таковым суждено было стать Владимиру Высоцкому, за что, собственно, его по-своему ценила и даже щадила советская власть. Например, его коллега Александр Галич «эзопова языка» всячески избегал, резал правду-матку чуть ли не в открытую, за что, собственно, и пострадал — был выдворен из страны. Впрочем, об этом речь еще пойдет впереди.
Возвращаясь к теме лукавства нашего героя в песне «Я все вопросы освещу сполна…», отметим, что таковое содержится не только в строчках, где он отрицает свое «эзопство». В самом начале песни он, например, заявляет:
Нет, у меня сейчас любовниц нет. А будут ли? Пока что не намерен. Не пью примерно около двух лет. Запью ли вновь? Не знаю, не уверен…Начнем с любовниц. Известно, что в те периоды, когда в Москве не было Марины Влади, наш герой вовсю крутил амуры с актрисой своего же театра Татьяной Иваненко. Эти «амуры» приведут к тому, что в 1972 году у них родится дочь.
Что касается пития, то два «сухих» года, о которых пишет Высоцкий, ну никак не получаются. Достаточно напомнить его армянскую гастроль весной 70-го, после которой он в очередной раз угодил в больницу. А песня «Я все вопросы освещу сполна…» написана спустя полгода после этого.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ЗАТЯНУТЫЙ В ВЕЛЬВЕТ
6 мая Высоцкий играл в «Жизни Галилея», на следующий день дал концерт в Тамбове (ВИА имени Куйбышева), 8-го — пел на Томилинском заводе полупроводников, 10-го вновь вышел на сцену Таганки в спектакле «Добрый человек из Сезуана».
11 мая Высоцкий отправился в Ростовскую область, в город Шахты. Там он пробыл три дня и жил на даче первого секретаря горкома. Дал несколько концертов, а также навестил самого сильного человека на планете — штангиста Василия Алексеева. Под впечатлением этой встречи Высоцкий вскоре напишет песню «Как спорт поднятье тяжестей не ново…»
17 мая по ЦТ был показан фильм «Сверстницы» — первая картина в киношной карьере Владимира Высоцкого. Как мы помним, на экране он появился всего лишь на несколько секунд, чтобы произнести всего лишь одну короткую реплику: «Сундук и корыто».
Тем временем репетиции «Гамлета» продолжаются. Проходят они нервно. Так, 21 мая настроение у Любимова было хуже некуда: он то и дело бросал обидные реплики по адресу отдельных актеров, в том числе и Валерия Золотухина, игравшего Лаэрта. Особенно раздражали Любимова очки, бывшие в тот день на актере. «Почему вы в очках? — бушевал режиссер. — У вас что, болят глаза? По улице, пожалуйста, ходите в очках, а на сцену не надо выходить в таком виде». — «Но вы же сами разрешили мне их носить», — пытался оправдываться Золотухин. Но Любимов был неумолим: «Снимите их, они мне мешают».
Несмотря на несправедливость
многих упреков, большинство актеров понимало, что по существу шеф прав — спектакль не получается. Пустота и серость. Однако и вина Любимова в этом тоже была. Как пишет тот же Золотухин: «Он не умеет вызвать творческое настроение артиста. Опускаются руки, хочется плюнуть и уйти. Зажим наступает…»На следующий день в театре и вовсе случилось ЧП: сверху на сцену упала конструкция вместе с тяжелым занавесом. Символично, что актеры в тот момент шли за гробом Офелии, игрался похоронный марш. Далее послушаем рассказ Золотухина:
«Я сидел на галерке… Впечатление, что кто-то остался под занавесом, что там месиво. Странно: я видел, как на актеров упал самый мощный рычаг с арматурой, потом приземлился на другом конце сцены другой, кто-то закричал, но во мне внешне не переменилось ничего… Одна мысль была: кто не встанет, кто под этой тряпкой остался? „Благодарите Бога, это он вас спасает десятки раз!“ — кричал шеф, когда выяснилось, что никого не убило… Как вбежал Дупак (директор театра. — Ф. Р.), как прибежала Галина (Власова — актриса. — Ф. Р.), посмотрела то на сцену, то на вросшего в свой стол шефа и побежала за кулисы… Сильный ушиб получил Семенов, он выкарабкивался из-под железяк. У Насоныча вырван клок кожи, Иванову руку сильно пропахало… Вызвали «Скорую помощь», сделали Винтику (прозвище Виктора Семенова. — Ф. Р.) рентген — обошлось без трещин, без переломов… Мы с Высоцким сели в его машину и поехали в охрану авторских прав…»
27 мая Высоцкий вышел на сцену «Таганки» в спектакле «Десять дней, которые потрясли мир». 7 июня он сыграл сразу в двух спектаклях: «Пугачев» и «Антимиры», 10-го — в «Жизни Галилея», 12-го — в «Десяти днях…», 17-го — в «Добром человеке…»
В начале июня в Москву вновь приехала Марина Влади, причем на этот раз не одна, а прихватив с собой трех своих детей от предыдущих браков — Игоря, Петю и Володю. У последнего (младшего из всех) была сломана рука. Французские врачи взяли ее на спицу и наложили гипс, посоветовав матери давать парню антибиотики. Однако гипс вскоре стал плохо пахнуть, и Влади, уже в Москве, попросила Высоцкого сводить ребенка к хорошему хирургу, чтобы он наложил гипс заново. Выбор пал на врача Русаковской больницы Станислава Долецкого, к которому звездная пара пришла в середине июня. Мальчику сняли гипс, а там оказался бурный остеомиелит (гнойное воспаление). В итоге больному пришлось задержаться в больнице намного дольше, чем предполагалось. Высоцкий договорился с Долецким, чтобы парня положили в отдельную палату, где они с Влади могли бы дежурить посменно. Взамен Высоцкий дает небольшой концерт для медсестер, врачей и всех больных детей.
Сын Влади пролежал в Русаковке около недели и 20 июня был выписан. Чтобы не отпускать гостей с пустыми руками, Долецкий в качестве подарка преподнес им свою книгу «Рубежи детской хирургии», на которой собственноручно надписал: «Милым Володе и Марине в память невеселых дней, связанных с Русаковкой. С лучшими пожеланиями. С. Долецкий. 20.06.71».
Вечером того же дня Высоцкий играл на Таганке Керенского в «Десяти днях, которые потрясли мир». На следующий день он был занят в двух представлениях: «Павшие и живые» и «Антимиры». 26-го играл в «Десяти днях…»
29 июня, используя несколько дней личного отпуска, Высоцкий приехал с гастролями во Владивосток. Там он дал несколько шефских концертов на судах и два платных концерта во Дворце культуры моряков, сборы от которых перечислил в Фонд мира. Первый концерт состоялся 30 июня на теплоходе «Феликс Дзержинский». Рассказывает фотокорреспондент Б. Подалев:
«Матрос теплохода „Феликс Дзержинский“ нашего пароходства Михаил Константинович Голованов прекрасно помнит ту пору июньского дня, когда он стоял на погрузочных работах у трюма. Услышал новость — капитан Николай Иванович Свитенко вернулся из отпуска и привел с собой на судно Владимира Высоцкого. Так хотелось поглядеть на этого человека с довольно разноречивой славой, но дело есть дело. Впрочем, гость сам вышел на палубу в сопровождении капитана, который знакомил его с кораблем. Тут и Михаил Константинович вступил в дело — разговор зашел о трюме, его особенностях. До сих пор матрос помнит ту простоту, деликатность обращения, за которой совершенно не чувствовалось натуры могучей, острой, порой едкой.