Владимир Высоцкий: Я, конечно, вернусь…

Между тем на одном из тех выступлений побывал фотограф В. Богачев, который рассказывает: «Открывается занавес. Посередине сцены драматического театра стоит невысокого роста, скромно одетый человек с гитарой в руках. Рядом стул, на нем стакан воды. Просто, по-доброму улыбнувшись зрителям, он без лишних слов начал исполнять одну за другой свои песни, коротко комментируя их.

Высоцкий вел себя на сцене так естественно и раскованно, что сразу же между ним и слушателями установился непринужденный, доброжелательный контакт. Каждое слово, каждая интонация достигали цели…»

6 февраля Высоцкий вновь дал четыре концерта. Все тот же В. Богачев вспоминает:

«Его выступление продолжалось всего один час, но я успел отснять почти две пленки. К концу последнего концерта (а он давал по четыре выступления в день) я, отпечатав десятка два контрольных фотографий, решил показать их Владимиру Семеновичу. Но сделать это оказалось куда сложнее, чем я думал.

Помог администратор артиста. Так я оказался в гримировочной комнате Высоцкого. Выступление заканчивалось, и через несколько минут Высоцкий с гитарой в руках вошел в комнату, поздоровался. Администратор представил меня.

– О, да мы тезки! – улыбнулся Владимир Семенович. – Вы не возражаете, если я буду вас называть просто по имени? И вы меня так же.

– Конечно, не возражаю, – согласился я.

– Ну, вот и прекрасно. Можно посмотреть, что у вас получилось? Ого! Но когда вы снимали? Я этого не заметил.

Я объяснил, что снимал через весь зрительный зал фотоснайпером. Он внимательно просмотрел фотографии и примерно половину из них отложил, вспоминая, что он говорил или пел на каждом из этих снимков.

– Вот эти я считаю наиболее удачными и очень просил бы вас сделать по нескольку штук для меня. И если можно, то увеличить для клише на афишу.

Я обещал на следующий день привезти все, что он просил.

– Володя, ты можешь приходить ко мне в любое удобное для тебя время. Мой номер в гостинице – 313-й.

Так незаметно, совершенно естественно перешел он на деловое, контактное «ты». Я поблагодарил и, воспользовавшись случаем, пригласил их вместе с администратором Алексеем Ивановичем съездить на КМК (Кузнецкий металлургический комбинат), посмотреть, как варят сталь.

И вот на следующий день в перерыве между выступлениями мы на машине комбината отправились в первый мартеновский цех. По дороге я коротко рассказал о комбинате и его людях. Владимир Семенович буквально засыпал меня вопросами.

На рабочей площадке печного пролета нас встретил парторг цеха Александр Сергеевич Голованов. У пятой мартеновской печи парторг представил Высоцкому мастера Сергея Зотеевича Богданова, сталевара, и подручных, и Владимир Семенович сразу же принялся расспрашивать. Он сбросил свою дубленку и в одном свитере приблизился к самой заслонке печи, наблюдая через синие очки, как кипит сталь. Нужно было видеть, сколько искреннего любопытства, восхищения и какой-то трогательной, почти детской радости было в нем!

Он настолько увлекся, что мастер забеспокоился:

– Владимир Семенович, ведь это жидкий металл! Опасно!

– Ничего, ничего… – успокаивал гость.

Между тем к пятой печи уже спешили люди, еще не веря слуху, что в цех приехал Высоцкий.

– Как жаль, что нет с собой гитары и времени в обрез! – посетовал поэт. – Тут я спел бы с особым удовольствием. А можно организовать такую встречу? – обратился он к парторгу. – Да? Алексей Иванович, согласуйте время и все остальное, что для этого нужно, только чтобы никаких денег! Я для этих людей буду петь бесплатно.

Тепло простились с мартеновцами, и я уговорил Владимира Семеновича на «пару минут» заглянуть в редакцию нашей газеты «Металлург».

Едва раздевшись и закурив, Высоцкий попросил воды (он температурил). Вновь пожалел, что не захватил гитару.

– Ну, ладно. Я прочитаю вам свои стихи о нефтяниках Тюмени.

Народу набилось и в комнатах, и в коридоре. Высоцкий читал с таким темпераментом и артистизмом, что, казалось, каждый из слушателей превращался в участника событий, о которых шла речь.

Когда он дочитывал второе стихотворение, в драмтеатре звенел второй звонок, там уже беспокоились, куда исчез Высоцкий. А он еще успел подписать несколько автографов, бегом в машину и – без обеда и отдыха – сразу на сцену.

Там с Володей случилась беда – горлом пошла кровь. Срочно вызвали врача, два выступления пришлось отменить… И, хотя он уже выступал на следующий день (8 февраля), до самого отъезда за кулисами дежурил врач.

Как Владимир Семенович сокрушался, что сорвалась его вторая встреча со сталеварами!

Я как мог успокаивал его, сказав, что успел предупредить руководство цеха о том, что Высоцкий заболел…»

Кстати, пока Высоцкий находился в Новокузнецке, в Театре на Таганке, где он работал, вышел приказ о повышении зарплаты некоторым актерам. Отныне Высоцкому будут платить 150 рублей, Валерию Золотухину и Зинаиде Славиной – 165.

12 февраля в Театре на Таганке по вине Высоцкого был сорван спектакль «Галилей»: из-за неявки артиста его заменили другой постановкой – «Под кожей статуи Свободы». Что же случилось с Высоцким? Он в очередной раз сорвался в «пике». Он еще в начале февраля жаловался Золотухину на то, как сильно устает, мучается. Во многом причиной этого было то, что он не хотел участвовать в новом спектакле «Товарищ, верь…» по произведениям А. Пушкина (там пять актеров, в том числе и Высоцкий, должны были играть великого поэта), а Любимов ни в какую не желал снимать его с роли. И тогда Высоцкий сам форсировал события.

В день, когда Высоцкий не явился в театр, Любимов выступил со следующим заявлением: «Дело не в Высоцком, и не в нем одном… Дело глубже. Театр стареет… и надо, очевидно, хирургическим путем какие-то вещи восстанавливать. Я буду думать, что мне делать. Высоцкого я освобождаю от Пушкина». Давайте разбросаем текст между оставшимися Пушкиными…»

Когда три дня спустя Высоцкий все-таки объявился в театре, Любимов заявил ему, что тот зарезал его тем, что выходит из спектакля. Дескать, Высоцкий поступает так же, как когда-то Николай Губенко (в 68-м тот неожиданно ушел из театра в кинематограф). Но Высоцкий устоял. Любимов рассчитывал, что тот бросится просить у него прощения, согласится вернуться обратно в спектакль, но актер этого не сделал. Что вполне понятно: с выходом из этого проекта у него будто гора с плеч упала.

19 февраля Высоцкий занят в спектакле «Десять дней, которые потрясли мир».

23 февраля он был в Ленинграде, где дал концерт в тамошнем Военторге. На следующий день вновь вышел на сцену Таганки – в «Гамлете». Эту же роль сыграл и 26-го.

28 февраля Высоцкий вновь уехал с концертами в Ленинград. Выступал в ДК пищевиков (аудитория клуба «Восток»). В одной из пауз между песнями сообщил собравшимся, что недавно записал на «Мелодии» свою третью и четвертую пластинки (они выйдут только через год), и спел песню, включенную в один из этих миньонов, – «Мы вращаем Землю». Кроме этого, в ДК пищевиков были исполнены следующие произведения:«Тот, который не стрелял», «Разведка боем», «Утренняя гимнастика», «Про метателя молота», «Песня про прыгуна в длину»,«Песня про прыгуна в высоту», «Марафон», «Я не люблю», «Кто кончил жизнь трагически», «Песня о слухах»,«Милицейский протокол», «Песня канатоходца», «Он не вернулся из боя», «Честь шахматной короны».