Владычица Единорогов. Смотрители перекрёстков – 5

– Ну вот! Садись, бери свои картинки и камушки! – Гарри вывернул перед Анфисой из мешочка то, что в нем лежало. Непонятные клочки бумаги с нарисованными на них силуэтами и знаками и разноцветные камешки, напомнившие ведьме те, что лежали на берегах рек в её родном Мире.

Мальчик посмотрел на эльфийку:

– А ты давай пой! Иначе, как леди узнают о том, что вы уже пришли?

Джингл улыбнулась, и над площадью зазвучал тонкий нежный голос.

Эльфийка пела о том, как прекрасен её родной Мир.

Как великолепно ярко-голубое небо.

Как зелены леса и глубоки озёра.

О том, как она тоскует по этому Миру, который покинула, желая встретить свою любовь.

О том, что она не теряет надежды однажды вернуться.

Вернуться вместе со своим избранником.

С тем, кого она обязательно найдёт.

С тем, кому предначертано стать её истинной парой.

Люди, снующие до этого по площади, остановились, заслушавшись песней. Никто не понимал слов. Да и откуда было знать жителям Мира без Магии язык эльфов? Но это было не нужно. Потому как у каждого из них была своя печаль. Своя тоска по тому, кто сражался на войне. И своя надежда. Надежда, на то, что тот, кто любим, обязательно вернётся живым!

Окруживших Анфису и Джингл людей, растолкала молодая женщина. Она присела на корточки рядом с ведьмой:

– Ты все верно сказала! Мой муж жив! Он ранен и сейчас находится в госпитале на побережье! Но скоро будет дома! – женщина протянула Анфисе какую-то купюру, – возьми. Это все что у меня есть. Купи своей девочке тёплую одежду, скоро станет совсем холодно, а на ней только тонкое платьице, да и то в дырках.

Гарри ловко выхватил купюру из руки недоумённо рассматривающей её ведьмы:

– Ого! Целый фунт! – и спрятал в своём кармане.

Анфиса только пожала плечами. Женщину, столь щедро заплатившую ей за добрые вести о муже, оттеснили. Перед ведьмой уже стояла дама постарше, державшая за руку юную девушку лет шестнадцати.

– У меня нет денег, чтобы заплатить тебе, ведьма, – тонкое лицо женщины скривилось, словно она презирала саму себя за то, что вынуждена признаться в нищете. Но дама быстро взяла себя в руки:

– Скажи мне, ведьма, где мой муж? Где отец моей дочери? Жив ли он?

Анфиса протянула руки ладонями вверх:

– Покажи мне, – ведьма сразу поняла, что все эти картинки и камешки всего-лишь антураж. Что для того, чтобы увидеть, узнать хоть что-то о том, кто пришел к ней за предсказанием, нужен тактильный контакт.

Дама положила ладони на протянутые руки Анфисы, и ведьма крепко сжала их, зажмурив глаза.

Анфиса увидела эту даму и её дочь, одетых во все чёрное. Женщины замерли у простого гроба, сколоченного из неоструганых досок. Ни одна не плакала, но в их глазах словно замерла вся боль и отчаяние этого Мира.

Ведьма разжала руки, открыла глаза, посмотрела в лицо женщины:

– Мне нечем тебя порадовать. Твой муж погиб и скоро ты предашь земле его тело.

Женщина вскочила, словно её ужалила оса:

– Ты лжешь, проклятая ведьма! Ты все выдумала, чтобы причинить мне боль!

– Зачем мне это? – пожала плечами Анфиса, – я могла бы солгать и сказать, что твой муж жив. Но зачем? Ведь ты пришла ко мне за правдой?

– Не только, – Анфиса оглянулась и заметила стоявшего невдалеке мужчину, – они идут к тебе, ведьма, за надеждой, – произнёс незнакомец.

– Каждый должен уметь смотреть в лицо опасности и горю, – Анфиса не сводила глаз с незнакомца, – каждый должен принимать все, ниспосланное Творцом! Потому что ничего ни в одном из Миров не совершается просто так. У всего есть причина. И есть закономерный конец.

Женщина, которой Анфиса предсказала скорое вдовство, немного успокоилась и протянула ведьме пакет:

– Возьми.

– Ничего не нужно, – покачала головой Анфиса.

– Это для твоей девочки. Подают вам неплохо, а ты не удосужилась до сих пор купить её хоть какую-то одежонку, – женщина бросила пакет у ног все так же сидящей на булыжнике Анфисы и, развернувшись, зашагала прочь, не выпуская руки своей дочери.

– Вот здорово! – радовался Гарри, – и одежда для Воробьиного Зёрнышка есть, и денег тратить не нужно! – мальчишка подмигнул Анфисе, – давай, разворачивай! Посмотрим, что принесла тебе леди! Судя по тому, как она и её дочка одеты, должно быть что-то хорошее.

– Да откуда у неё возьмётся это хорошее, – пробормотала Анфиса, – только что ведь сказала, что денег нет.

– Денег нет, – рассуждал Гарри, – а вещи еще до войны покупали! Давай, разворачивай и пусть Воробьиное Зёрнышко сразу все наденет! А то ваша хозяйка может и отобрать!

Лёгкие шелковые эльфийские туфельки, уже изрядно разорванные и непонятно каким чудом все еще державшиеся на ногах Джингл, сменили добротные кожаные ботинки. Поверх тонкого платья Анфиса надела на Джингл коричневую шерстяную плиссированную юбку и отороченный мехом светло-серый жакет. Мех успела отведать моль, живущая в шкафу, и он зиял проплешинами, но это было неважно. Главное, что он был тёплым и уютным. Неопрятные, словно давно немытые волосы девочки, Анфиса убрала под зелёный бархатный берет, тоже залоснившийся кое-где.

Гарри во все глаза рассматривал преобразившуюся благодаря одежде эльфийку:

– Ну вот! Теперь ты стала на девочку похожа! Хотя, все такая же страшненькая.

Анфиса только улыбнулась, слушая простодушную болтовню мальчишки. Откуда ему было знать, кто перед ним?! Как он мог догадаться, какое будущее уготовано вот этой девочке, которую он называет Воробьиным Зёрнышком.

Но будущее будущим, а не мешало бы позаботиться и о настоящем. И начать эту заботу нужно, как минимум, с того, чтобы что-то поесть.

– Гарри, – Анфиса ухватила мальчишку, готового куда-то убежать, за край куцого пиджачка, – где можно купить еду?

Гарри тотчас оживился:

– Вон там стоит жена пекаря. Она торгует горячими пирожками с капустой и ливером! А чуть дальше есть трактир. Можно заказать суп и эль!

Ведьма знала, что ни пирожков, ни супу, ни, тем боле, эля эльфийке не нужно. Она привыкла питаться фруктами и утолять жажду соками. Но где взять все это в Мире без Магии? Тем боле, в стране, где идёт война? Но ведь как-то они прожили этот месяц?! Что-то ели?! Владелица комнатёнки сказала, что покормит их после того, как жилички вернутся с площади. Может, лучше попросить мальчика отдать купюру и отправиться в подвал, ставший для них домом?