Владычица магии

Бренд попросил принести ему тело Проклятого, чтобы в последний раз посмотреть на того, кто именовал себя Повелителем мира. Но труп так и не был найден. Во мраке ночи Зидар, злой волшебник, успел пробормотать заклинания и незамеченным пронести через посты того, кто был его хозяином.

Потом Бренд созвал своих советников, и Белгарат сказал ему:

– Торак не мертв. Он только спит. Бог не может быть сражен оружием смертного.

– Когда же он проснется? – спросил Бренд. – Я должен подготовить Запад к его возвращению.

– Когда потомок короля райвенов вновь сядет на трон предков, – ответила Полгара, – Торак пробудится и пойдет на него войной.

Нахмурился мрачно Бренд и воскликнул:

– Тогда это никогда не сбудется!

Ведь Хранитель знал: последний райвенский король вместе с семьей был предательски убит в 4002 году найсанскими наемниками.

И снова предрекла чародейка:

– Пройдет время, и король райвенов вновь предъявит свои права, как гласит древнее пророчество. Большего я открыть не могу.

Удовлетворившись ответом, Бренд повелел войскам очистить поля сражения от мертвых энгараков, а когда все было кончено, короли Запада собрались перед городом Во Мимбр и стали держать совет. Раздавалось много голосов, славящих Бренда, и вскоре люди заговорили о том, что именно Хранитель должен быть избран правителем Запада.

Только Мергон, посол императора Толнедры, выдвинул своего императора Рэн Боруна IV. Бренд отказался от предложенной чести, все успокоились, и среди членов Совета воцарилось согласие. Но в обмен на мир от Толнедры потребовали выполнить одно условие. Первым громко высказался Горим, король алгосов:

– Во исполнение пророчества принцесса Толнедры должна стать женой того короля райвенов, который придет спасти мир. Этого требуют от нас Боги.

Но снова запротестовал Мергон:

– Трон райвенского короля пуст. Никто не занимал его вот уже много лет. Как можно обвенчать принцессу Толнедры с призраком?

Тогда вновь заговорила женщина по имени Полгара:

– Король райвенов возвратится, чтобы предъявить права на трон и потребовать свою невесту. И с этого дня каждая принцесса империи Толнедра должна являться в тронный зал райвенского короля в день своего шестнадцатилетия, одетая в подвенечный наряд, и провести там три дня, ожидая появления короля. Если за это время король не придет, принцесса вольна возвратиться к отцу и выходить замуж за кого он ей скажет.

– Но вся Толнедра выступит против такого унижения! – гневно вскричал Мергон. – Нет! Не бывать этому!

Тут снова заговорил мудрый Горим Алгосский:

– Передай императору, что такова воля Богов. Скажи также, что в тот день, когда Толнедра откажется выполнять это условие, весь Запад поднимется против вас и развеет прах сынов Недры по четырем сторонам света, и сокрушит мощь империи, пока сама память о ней не будет стерта с лица земли.

И поняв, что силы неравны, посол подчинился. Договор был подписан.

После этого благороднорожденные из раздираемого распрями королевства Арендии приблизились к Бренду и сказали:

– Король мимбратов мертв, и герцог Астурийский тоже. Кто теперь будет править нами? Вот уже две тысячи лет длится опустошающая страну война между Мимбром и Астурией. Как нам снова стать единым народом?

– Кто же наследник трона мимбратов? – спросил, подумав, Бренд.

– Кородаллин, наследный принц, – ответили ему.

– Остались ли в живых потомки герцогов Астурийских?

– Мейязерана, дочь герцога.

– Приведите их ко мне, – велел Бренд.

И, увидев молодых людей, провозгласил правитель:

– Кровавая распря между Мимбром и Астурией должна прекратиться. Объявляю свою волю: вы должны обвенчаться, объединив тем самым два столь долго враждовавших дома.

Девушка и юноша горячо запротестовали, поскольку были преисполнены ненависти друг к другу, впитанной с молоком матери, и гордости за свои древние роды. Но Белгарат отвел в сторону Кородаллина и о чем-то поговорил с ним, а Полгара сделала то же самое с Мейязераной. Никто никогда так и не узнал, о чем беседовали с молодыми людьми чародеи, но, когда все возвратились туда, где ждал Бренд, и Мейязерана и Кородаллин согласились обвенчаться. И на этом закончился Совет королей после битвы при Во Мимбре.

До того как отправиться на Запад, Бренд в последний раз держал речь перед королями и дворянами:

– Много славных деяний совершено под стенами этого города. Все мы объединились против энгараков и сокрушили их. Злобный Торак повержен. И договор, заключенный здесь, поможет подготовить Запад к тому дню, когда исполнится пророчество, король райвенов возвратится, а Торак пробудится от векового сна и вновь попытается возвратить былую мощь и власть. Именно в этот день нужно быть готовыми к великой и последней войне. Больше пока мы не в силах ничего предпринять. Но зато здесь, возможно, исцелили мы раны Арендии, и распря, длившаяся более двух тысяч лет, пришла к концу. Поэтому я удовлетворен исходом нашей встречи.

Привет вам всем и прощайте!

Повернув коня, Хранитель отправился на Север в сопровождении седоволосого человека по имени Белгарат и величественной женщины, зовущейся Полгарой. Они сели на корабль в сендарском порту Камааре и отплыли в Райве. Больше Бренд в королевства Запада не возвратился.

Но о его спутниках рассказывается много легенд, и какие из них правдивы, а какие ложны – могут знать только избранные.

Часть I АРЕНДИЯ

Глава 1

Во Вейкуна не существовало более. Двадцать четыре столетия прошло с тех пор, как город весайтских арендов был стерт с лица земли, и мрачные леса Северной Арендии поглотили руины. Разбитые стены обрушились и лежали теперь под толстым слоем зеленого мха и коричневых гниющих листьев; только лишенные крыш стены некогда гордо возвышающихся башен еще виднелись среди окутывающего деревья тумана, указывая то место, где давным-давно стоял Во Вейкун. Сырой снег белым покрывалом окутывал еле виднеющиеся в тумане развалины; тонкие струйки воды, как слезы, струились по древним камням.

Гарион, плотно завернувшись в теплый шерстяной плащ, одиноко бродил по улицам погибшего города, и думы его были так же мрачны, как плачущие камни, окружавшие его. Ферма Фолдора, с ее залитыми солнцем зелеными полями, была так далеко, что казалась сейчас давним волшебным сном, и мальчик отчаянно тосковал по дому. Он мучительно пытался припомнить все мелочи той жизни, но они ускользали от него и в памяти оставались лишь вкусные запахи, витавшие на кухне тети Пол, да звон молота Дерника в кузнице, словно замирающее эхо последнего удара колокола.