Владыка Асгарда

– Путь по воздуху короче, чем по земле, – загадочно проговорил Ермень.

– Так ведь грифон моей матушки сдох, – удивился Волох.

– Зато гарпии полны сил и готовы обрушиться на Асию всей своей мощью.

– Вот оно как! – протянул Волох.

– Тебе следует поторопиться, князь, – прошептал Ермень, косо поглядывая на дверь. – Если Асгард не обретет своего владыку в ближайшие дни, то Яртур, получив поддержку от воевод Гнеуса и Люта, вновь подгребет Асию под свою руку.

– По-твоему, я должен отдать Асгард дураку Таксаку? – нахмурился Волох.

– У этого дурака под рукой сорок тысяч мечников-сарматов.

– Так ведь и княжич Хорс не сирота, – рассердился князь.

– Раньше надо было думать, Волох, – зло процедил сквозь зубы Ермень. – Еще до того, как ты обратился за помощью к Деване.

– А как ты думаешь, боярин, она действительно бессмертна?

– Откуда же мне знать, – вздохнул Ермень. – Твоя мать, княгиня Турица, считает, что ты должен помочь Деване и Леле унять князя Хорса.

– А как считаешь ты?

– Беги отсюда, Волох, и как можно дальше, – пристально глянул в глаза брата Ермень. – Если замыслы княгини Турицы сбудутся, то в Скифии многим не поздоровится. – Значит, я был прав! – засмеялся Волох. – Это она породила Морану, подослав к прикованной Горгоне демона ночи. Проклятая колдунья. Мне повезло с родителями Ермень, эти люди стоили друг друга. И я почти жалею, что когда-то, очень давно, встал на сторону матери, а не отца.

– Здесь в Расене, есть еще один человек, готовый повторить твою ошибку.

– Ты имеешь в виду Мортимира? – насторожился Волох.

– Да, – кивнул головой Ермень. – Он здесь.

– В таком случае, ты прав, боярин, – задумчиво проговорил Волох. – Мне надо спешить. Ермень проводил глазами двоюродного брата и потянулся к кувшину с вином. Возможно, боярину следовало рассказать Волоху всю правду о замысле его матери. Но Ермень не был уверен, что князь сохранит их разговор в тайне от княгини Турицы. А гнева тетки, и без того уже заподозрившей племянника в двурушничестве, боярин боялся до икоты. Дочь альва Эльмира обладала куда большим могуществом, чем Ермень до сих пор предполагал. Если кто-то и мог противостоять Турице в этом мире, то только ее внук Яртур, на которого боярин и решил сделать свою последнюю ставку.

Княгиня Леля глянула на вошедшего Волоха с большим подозрением. Видимо решила, что дядька вновь станет вилять и пятится, боясь принять самое, пожалуй, трудное в своей жизни решение. Однако Волох с порога опроверг это нелестное мнение о себе, произнеся именно те слова, которые ведунья Деваны ждала от него все последние дни:

– Нам надо выманить Хорса из Асгарда, если не сегодня, так завтра.

– Ты решил поддержать Таксака?

– А у тебя есть другой претендент на булаву, княгиня? – пристально глянул на Лелю Волох.

На лицо дочери князя Авсеня набежала тень, из чего Волох заключил, что витязь Мортимир уже успел повидаться с матерью. Тем не менее, княгиня солгала своему союзнику:

– Нет. Владыкой Асгарда станет мой муж, князь Таксак.

– Ты уверена, что сумеешь удержать его в своей воле? – спросил княгиню Волох.

– Не сомневайся в этом, дядя! – гордо вскинула голову княгиня.

Собственно, Волох и не сомневался. Князь Таксак был обречен с того самого дня, когда позволил чувствам возобладать над разумом. Его, возможно, могли бы остановить ближние беки, но самые мудрые из них сложили свои головы в Биармии, а те, что сейчас окружали Таксака, думали больше о сокровищнице Асгарда, чем о благополучии своего царя и своей земли. Волоху ничего другого не оставалось, как признать очевидное: горячая кровь княгини Турицы не остыла в жилах ее внучки. Княгиня Леля была столь же властолюбива и своенравна, как и все потомки Слепого Бера и его красавицы жены. И жалости к людям в ней было не больше, чем в князе Волохе.

– Скажи сармату, что я не собираюсь таскать для него каштаны из огня, хотя обязательно приду ему на помощь, если сколоты станут брать над ним верх.

– Я привлеку в поддержку Таксаку орланов Хмары, – успокоила дядю Леля.

– И гордый орлан согласится плясать под твою дудку? – усомнился Волох.

– Согласится, если я отдам ему Олену.

– Не лучше ли призвать на помощь сарматов, которые сейчас стерегут витязей на границе? – Во-первых, у нас нет времени, во-вторых, переброску большого количества людей нельзя сохранить в тайне. Князь Хорс обязательно узнает об этом и примет все необходимые меры.

Волох вынужден был согласиться с княгиней. Впрочем, если орланы и волкодлаки поддержат Таксака, то под рукой у царя Сарматии будет шесть тысяч мечников, что обеспечит ему двойное превосходство над сколотами. При таком раскладе очень трудно будет проиграть. А если учесть, что на помощь Таксаку готовы будут прийти беры Волоха, то у князя Хорса не будет шансов уцелеть в этой бойне.

– Я прошу тебя, дядя, тайно съездить в Асгард вместе с боярином Синегубом и уговорить Хорса, принять булаву из рук волхвов в храме Ярилы.

– А что я получу в уплату за риск и старание? – спросил с усмешкой Волох.

– Ты получишь Себерию, Биармию, и Орланию, князь.

– Вот даже как? – вскинул правую бровь Волох. – А что на это скажет темник Хмара? – Он ничего не скажет.

– Почему?

– Потому что мертвые не разговаривают, – спокойно отозвалась Леля. – Если Хмара не погибнет в схватке со сколотами, то его отравит княгиня Олена, считающая орлана виновником своих бед.

Какое счастье, что князь Волох не женат. И дочерей у него тоже нет. А своих любовниц он держит на коротком поводке, вытряхивая из их утроб недозревшие плоды. И дело здесь не только в проклятии, наложенном Вием на род Слепого Бера, но и в осторожности, присущей Волоху от рождения. Он сам предал отца, а потому и не мог рассчитывать на благородство своих детей.

На пути к счастью у нас останется только одно препятствие, дорогая Леля, – вздохнул Волох. – Я имею в виду Яртура.

– Оставь его мне, – холодно сказала княгиня. – Участь кагана уже решена. Такова воля Деваны и моя.

– Я никогда не верил женщинам, – покачал головой Волох. – Но в данном случае, я умолкаю.

Смерть Яртура очень сильно облегчила бы Волоху жизнь. Вот только убивать его своими руками князю не хотелось. Он питал слабость к сыну, и ничего не мог с этим поделать. Он любил его почти так же, как и ненавидел. Спасать Яртура от сумасшедших баб Волох не собирался, но сам даже пальцем бы не пошевелил, чтобы помочь им справиться с самым страшным своим врагов. Он уже однажды стрелял в Яртура в замке Бранибор и промахнулся. Точнее, намеренно послал стрелу в грудь, прикрытую доспехами. А среди лучников князя Волоха не нашлось человека, сумевшего бестрепетной рукой всадить стрелу в голову кагана. Остается надеяться, что женщины окажутся удачливее и решительнее мужчин.

Боярин Синегуб уже поджидал Волоха во дворе усадьбы боярина Бутуя. На исхудавшем лице немолодого аса блуждала странная улыбка. Князь не понял, чему радуется этот человек, а потому насторожился. Именно боярин Синегуб открыл ворота замка Асгард сколотам Хорса и тем погубил князя Гостевида и ближних к нему людей. Теперь он собирался предать и князя Сколотии с такой же легкостью, с какой предал прежних своих друзей.

– Ты можешь на меня положиться, князь, – глухо сказал Синегуб. – Я никогда не нарушу слова, данного богине Деване. Моя душа принадлежит ей.

Волох в ответ только плечами пожал. Ему не волновали ни сам Синегуб, ни его душа. Если волкодлачка Девану сумела так околдовать асского боярина, что он почти начисто лишился разума, то честь ей за это и хвала. Волох готов был принять помощь из любого источника, в том числе и черного, только бы достичь поставленной цели.

Князь Хорс гостей не ждал, но встретил их с отменной вежливостью, свойственной всем сколотам. Волох смотрел на своего старого союзника почти с сожалением. Разумом Хорс далеко превосходил Таксака, но властолюбие погубило и его. А ведь Волох не раз намекал князю, что булава владыки Асгарда слишком тяжела для руки сколота. Однако самоуверенный Хорс сам шел в силки, расставленные для него княжной Златой. Дочь Велемудра сидела здесь же за княжьим столом, словно знатный муж, призванный для совета. Волох эту хитрую женку и близко бы к себе не подпустил, но у Хорса, видимо, на этот счет было свое мнение.