Владыка башни

— Я неплохо знаю купцов Варинсхолда. В отличие от большинства моих соотечественников, я никогда не бывал пиратом, поэтому находил в вашем порту тёплый приём... При условии, разумеется, что трюмы моего корабля были набиты мешками с отборным чаем. Как имя вашего отца? Не исключено, что я был с ним знаком.

— Трэвир Хальтин, милорд. Он в основном торговал шёлком, — ответила Лирна, назвав имя реального купца, у которого действительно была дочь. Он приходил как-то во дворец — выпрашивать милости у Януса.

— Да, я слышал это имя, — протянул Элль-Нурин. — А как зовут вас, госпожа?

— Корла, милорд. Прошу вас, зовите меня сударыней, «госпожа» уж больно непривычно для уха.

— Возможно. И вы желаете вернуться в Королевство?

— Очень бы хотелось, милорд. Так же, как и моим товарищам.

— Острова не нарушают данного слова. — Владыка кивнул капитану Белорату. — Займись, когда покончим со всем этим. А сейчас, сударыня, соблаговолите нас оставить, нам нужно обсудить новости.

Поклонившись, Лирна направилась к выходу, но успела уловить несколько слов, прежде чем за ней закрылась дверь.

— Он извещён? — спросил Элль-Нурин.

— Лодка была выслана, как только я высадился на берег, милорд...

* * *

Остальные, в своих разномастных одёжках неотличимые от пиратов, дожидались её на набережной. Завидев Лирну, они вскочили, в их глаза читались страх и надежда.

— Капитан снарядит для нас корабль, — сказала она. — Выходим со следующим отливом.

Харвин аж подпрыгнул от радости и кинулся обнимать Бентена, на губах Орины впервые появилась улыбка. Даже Илтис, казалось, пытается растянуть рот в довольной усмешке.

— А зачем? — раздался тихий голосок, и Лирна, обернувшись, заметила Мюрель: та стояла поодаль от других.

— Что «зачем»? — непонимающе переспросила Орина.

— Зачем нам возвращаться?

— Но там же наш дом! — воскликнул Харвин.

— Мой дом сгорел вместе с моими родителями, — проговорила Мюрель. — Что я там буду делать?

— Королевство в беде, — ответила Лирна. — Нужно помочь нашим людям.

— Какой им от меня прок? — возразила девушка. — Драться я не умею, оружием не владею, я вообще ничего не умею, кроме рукоделия, да и в нём не слишком преуспела.

— Я видел, как на корабле ты выцарапала глаза здоровенному мужику, — напомнил Харвин. — По-моему, дерёшься ты совсем неплохо.

— Девочка права, — вступилась за Мюрель Орина. — Нас ничего не ждёт там, кроме войны и смерти, а я уже по горло сыта тем и другим.

— И что теперь? — вскинулся Илтис. — Предлагаешь сидеть тут и ждать воларцев?

— В мире много хороших мест, — сказала Мюрель. — Альпиранская империя, Дальний Запад...

— Ты кое о чём позабыла, — резко и зло произнёс Илтис. — Мы в долгу перед этой женщиной. Если бы не она, мы давно бы пошли акулам на обед.

— Я ей ужасно благодарна. — Голос Мюрель чуть дрогнул. — Правда-правда! Но я всего лишь обыкновенная девушка и уже достаточно настрадалась.

«Тоже мне, королева Объединённого Королевства, — подумала Лирна. — Не можешь убедить пятерых своих оборванных подданных рискнуть за тебя жизнью». Поглядев на шмыгающую носом Мюрель, Лирна вспомнила, какой увидела её первый раз, когда девушку волокли наверх из трюма: волосы, свесившиеся на лицо, отчаянные рыдания.

— Прости. — Она похлопала её по руке. — Я никого не принуждаю ехать со мной, каждый должен сделать собственный выбор. Сама я вернусь в Королевство, хотя бы и в одиночку.

— Только не в одиночку, — сказал Илтис. — Я ещё не напился вдоволь воларской крови.

— И я с вами, госпожа, — поддержал приятеля Бентен. — Как-никак, я нужен моему старику. Он уже не тот, что прежде, без меня ему не управиться с сетями.

По тому, как глухо прозвучал голос юноши, Лирна поняла, что тот думает о мертвеце. Илтис повернулся к Харвину.

— А ты что скажешь, разбойник? Драться будешь? Или твоей удали только на грабежи хватает?

— На корабле ты видел меня в деле, брат, — хмуро ответил Харвин и, коснувшись руки Орины, тоскливо взглянул на Лирну. — Но я... На мне теперь лежит ответственность.

«Похоже, я ничего не замечаю под собственным носом», — подумала Лирна.

— Ты не обязана туда возвращаться. — Мюрель стиснула её ладонь. — Оставайся лучше с нами. Вместе мы сможем податься куда угодно и заняться всем, чем захочется... — Она запнулась, заметив что-то за спиной Лирны.

Обернувшись, та увидела владыку Элль-Нурина в окружении двадцати вооружённых матросов. Он шёл к ним по набережной и, не дойдя нескольких ярдов, остановился. Матросы рассыпались, трое из них окружили женщин.

— Белорату потребовалось время, чтобы доложить нам о подробностях своего путешествия, — начал владыка. — В том числе и о том, как замечательно вы, оказывается, играете в кешет. Трэвир Хальтин тоже был не прочь сыграть партию-другую. Он действительно торговал шёлком, и дочка у него имелась. Кроме того, он занимался контрабандой чая, а дочь его была толстухой. Он обожал рассказывать о своём визите в королевский дворец, о встрече с королём и принцессой, которая очаровала его своими познаниями в его любимой игре. Хотя, насколько я помню, игрок из него был так себе. — С этими словами Элль-Нурин опустился на одно колено, не сводя глаз с её лица. — Позвольте от имени Совета владык приветствовать вас на Мельденейских островах, ваше высочество.

* * *

Её поместили в прекрасно обставленной комнате на верхнем этаже высокого здания, смотрящего на бухту. Илтис с Харвином и Бентеном хотели остаться при ней в качестве защиты, но она удержала их:

— Не стоит, друзья.

— Значит, это правда? — прошептал брат, пробежав взглядом по её лицу. — Ваше высочество, это действительно вы?

— Не мешкайте, — рассмеялась Лирна, хлопнув его широкому плечу. — Забирай остальных и отправляйтесь в дальние страны, как предложила Мюрель. Считай, что это мой первый и последний королевский приказ...

Четыре дня она провела в одиночестве. Слуги принесли ей еду, поклонились и, не говоря ни слова, удалились. Пришли такие же молчаливые горничные с платьями — прекрасно сшитыми, но

простыми и тусклых оттенков. «Уж не для казни ли предназначены подобные наряды?» — подумала Лирна.

Лорд Элль-Нурин явился вечером четвёртого дня, когда внизу в порту загорелись огни, а бесчисленные позолоченные шпили города на глазах серели, уподобляясь тусклым наконечникам копий. Владыка пришел один и вновь низко поклонился, причём сделал это серьёзно и без показного почтения, за что Лирна в глубине души была ему благодарна.