Владыка Нового Мира

Два серьёзных мужика, в каждом из которых дури хоть отбавляй, но при этом спокойные как удавы, обстоятельные и вежливые. Даже со мной вежливые, хотя казалось бы… ну кто такой Харламов? Пока что никто.

Резюмирую: нравятся они мне. И чтобы получить таких союзников в городе, я действительно готов постараться.

— Продолжайте, Харламов, — прервал мою паузу Голубицкий. — Самоуверенно, но?

— Но ведь это вы пришли ко мне с предложением, Семён Андреевич, а не я к вам. И поскольку вы не производите впечатление человека, склонного к импульсивным поступкам, смею предположить: вы сами всё придумали, просчитали и даже прикинули цифры. А значит понимаете, что всё возможно.

— Хмм…

— А также прекрасно понимаете, что предоплата в полном объёме — это не моя прихоть. Она нужна мне не потому, что я хочу исчезнуть из города с вашими деньгами, а потому что без неё наше предприятие физически не сможет состояться.

— Хмм…

И надо бы, наверное, объясниться. Примерно десять минут назад, после того как младший Голубицкий охлопал меня по карманам на предмет колюще-режущих и пропустил в машину к отцу, мне было сделано действительно очень щедрое предложение.

Спасибо графу, что не стал играть в загадочность и сразу же объяснил: что, зачем, почему.

Итак! Голубицкий воспринимал мир после Исхода точно так же, как и я сам — куча возможностей, минимум конкуренции, вперёд-вперёд-вперёд! Обо всех своих предприятиях Семён Андреевич мне не рассказал, — ну а ещё бы, — зато поведал про виноградники близ Рубежного.

Географически, Новый Сад был эдаким экватором, выше которого виноградная лоза в этом мире не приживалась. Точнее… приживалась, конечно, но не так как того хотелось бы. И совсем другое дело южный Рубежный — там культура пёрла, как на дрожжах.

Взращивать виноградники Голубицкий начал ещё до Исхода, когда транспорт гонял туда-сюда-обратно, и даже не думал о том, что могут возникнуть проблемы. А они ведь возникли. И как это частенько бывает — в мелочах.

Перевезти партию вина на бензиновых фурах с кучей охраны — это одно. Это оправданно. Это логично и экономически выгодно; в плюсе и транспортная компания, и Голубицкий, и потребители. А вот везти в Рубежный партию бутылок для розлива этого самого вина — жгучая боль чуть ниже спины, которая взвинчивает ценник конечного продукта. Потому что обратно фуры возили не бутылки, а… Тут его сиятельство не стал мне ничего пояснять, да я и не любопытствовал.

И прослышал граф про некого Харламова с его оленегаторами. И задумался — а сможет ли упряжка из болотных зверей утащить большегруз? Звучит как бред, конечно, но и времена нынче не самые вменяемые.

— Давайте расскажу, Семён Андреевич, на что планирую потратиться. Во-первых, вон те милые люди за окном, — я указал на ребят, — пока что единственные сотрудники «Такси Харон». И если я заберу с собой в путь хотя бы одного из них не оставив замены, то моё собственное дело встанет.

Тут Батяня, чьи чёрные-глазки бусинки безотрывно вглядывались в тонированную бездну графской машины, постучал воблой по столу. Не то, чтобы «в подтверждение моих слов», но всё равно символично.

— Во-вторых, мне потребуется провести несколько дорогостоящих экспериментов. Не исключаю, что табун не сумеет утащить на себе десятитонную платформу и нам придётся искать какую-то альтернативу. А даже если сможет, то платформу всё равно придётся дорабатывать.

— То есть?

— То есть нужна какая-то система торможения, Семён Андреевич. Представьте себе ситуацию, в которой ваш груз летит с горочки. Сперва давит моих зверей и сотрудников, а потом вылетает в кювет, из которого его потом вытаскивать спецтехникой. А хотя… зачем его вытаскивать? Бутылки же перебьются.

— Резонно.

— Ну и в-третьих, Семён Андреевич, у меня есть обязательства перед городом. И если я сосредоточусь на вашем заказе, то не смогу выполнить их в обещанный срок.

— Хм, — граф дотянулся до сигары, пыхнул пару раз, а затем уложил её обратно на край пепельницы. — Что за обязательства?

— Я обещал оборудовать несколько экипажей для больниц и гвардии.

Граф улыбнулся и переглянулся с сыном.

— А вы, Харламов, что же? Насаждаете благодать?

— Отнюдь, — честно ответил я. — Просто обрастаю полезными связями и рычагами давления. В седле обязательно будут сидеть мои люди, которым именно я буду платить зарплату, и это не обсуждается.

И ответил я, по всей видимости, правильно. Поскольку Голубицкий ещё немного поиграл в гляделки с сыном, погладил бороду и ответил:

— Хорошо. Я согласен выплатить вам предоплату. Андрей Семёнович, — это он по имени-отчеству к сыну обратился. — Займись сегодня же.

— Да, отец.

— Благодарю, Ваше Сиятельство, — сказал я. — И надеюсь на долгое плодотворное сотрудничество.

«Если ты, конечно, не прощупываешь почву с тем, чтобы попытаться отжать у меня бизнес», — додумал я про себя, пожимая графу руку. Понравился он мне или не понравился, а надо бы быть настороже. Если уж недоумок Градский додумался до того, что за оленегаторами будущее, то и остальные тоже слюни пускают.

И надо бы, наверное, копнуть в эту сторону:

— Семён Андреевич, а позволите задать вопрос? — сказал я перед тем, как вылезти из машины. — Как начинающий предприниматель, просто сгораю от любопытства.

— Спрашивайте, Харламов.

— Зачем это вам? Какие-то бутылки, олени, вино? Мышиная возня, одним словом. И меня не покидает ощущение, что это как будто бы не ваш масштаб.

И опять эта хитрая улыбка, и опять поглаживание бороды, и опять граф потянулся за сигарой.

— Присядьте обратно, Харламов, — сказал он. — Мы ведь с вами начистоту общаемся, верно? Вы честно ответили мне насчёт истинной природы своего меценатства, а я честно отвечу вам на ваш вопрос; как на прямой, так и на подстрочный.

— Благодарю, Ваше Сиятельство.

— Так вот, Харламов, вы очень сильно заблуждаетесь насчёт масштабов, — менторским тоном начал граф. — За «мышиной вознёй», как вы выразились, на самом деле кроется стабильность. В своё время отец донёс до меня одну очень правильную мысль, которая в нашей семье передаётся из поколения в поколения. А звучит она примерно так: будь то революция, голод, конец света или, как в нашем с вами случае, Исход — всё одно. Люди всегда, во все времена и при любых обстоятельствах будут бухать, лечиться и трахаться. Прошу прощения за мой французский…

Тут Голубицкий щёлкнул пальцами и охранник, что сидел рядом с ним достал из нагрудного кармана небольшую деревянную коробочку сигар; с виду на пять-шесть штук.

— Так что мои интересы, — продолжил Голубицкий, — распространяются на алкоголь, фарму и на… м-м-м… ну вы поняли, да?

— Вполне.

— Ну а раз «вполне», то не переживайте, Харламов. Пока я окончательно не подмял под себя всё вышеперечисленное, мне нет никакого дела до грузоперевозок. И мне куда легче нанять вас, чем что-то у вас отнимать и развивать самостоятельно…