Владыка Пустоты 3

Уже два часа упорный старик мучал его своими расспросами и уговорами. Но сейчас был не тот случай, чтобы раскрывать объятья в ответ. Слишком многое изменилось.

— Великий князь, вы сами видели все данные разведки, — терпеливо начал государь. — Всё то, что получал я, получали и вы, сразу же.

— Я не про данные со спутников, а про допрос того выжившего парня, — генерал остановился и, покачав головой. издал тяжелый вздох. — Сколько я тебя знаю, Николай, ты никогда не врал боевым товарищам. У меня тоже есть связи в высших кругах, и в Империи я человек далеко не последний, ты сам знаешь. Так будь честен со мной и скажи, как есть. Ты ведь допрашивал того паренька, Вайнера? Что он сказал?

— Не надо играть на моих чувствах, сибирский Лев, — ответил тот, специально упомянув старое прозвище друга. — Допрос был по другому поводу. Мне пришлось использовать электромага, чтобы вывернуть ему память и вытащить все сведения. Да, они касались операции, и да, я видел, от чего погибла твоя внучка.

На миг волевое лицо Аракчеева изменилось, и сквозь маску боевого генерала проступило лицо деда, уставшего, измотанного переживаниями и потерявшего надежду на спасение драгоценной наследницы рода.

— Мне не нужно утешение, ваше величество, — сурово произнёс он, поджимая губу. — Мне нужна правда.

— Я уже сказал тебе всё, что знал, Лев. Они сражались с Владыкой Грома, Титания была ранена. Она не успела выйти из зоны до удара ракет, там все кишело монстрами.

— Как же тогда выжил тот парень? — дед гневно взметнул брови. — Бросил ее умирать? И как он-то пробился? Черт возьми, не ври мне, Николай! Мы заключили договор о союзе наших детей не для того, чтобы врать и недоговаривать друг другу! Весь род поддержал твою войну, единогласно! Наши дети должны были сражаться плечом к плечу!

— И они сражались. Так вышло, что Аня оказалась там раньше Романа.

— Ради чего же тогда погибла наша девочка? — пересохшие губы старика скривились в горькой улыбке. — Ты ведь тоже отец, ты рисковал и своим ребёнком тоже. Так скажи мне, за что она умерла?..

— За спасение человечества, — глухо произнёс государь. — Империя будет вечно помнить её подвиг, клянусь тебе всем, что у меня есть. Она исполнила свой долг, как герой. Больше не будет в этом мире Владыки Грома.

Аракчеев опустил взгляд и разочарованно покачал головой.

— Нет, если чего и не будет, так это нашей с тобой договорённости. Я не верю, что она просто ушла, не забрав ядро. А если бы его уничтожили, мы бы все это увидели. Ты не сберёг самое ценное,что у нас было, и даже теперь не можешь сказать мне правду. Коли первое лицо Империи не может ответить на наш вопрос, или хоть объявить траур и почтить память той, кто верой и правдой служила Империи, мы сами узнаем все ответы.

Прижав ладонь к виску, он щелкнул каблуками — и медленно, по-стариковски ковыляя, пошел к выходу из зала.

— Лев, не принимай скоропалительных решений.

— Я всего лишь старик, я ничего уже не решаю, — бросил он в ответ. — Всё, что я хочу — справедливости.

Дверь за ним со скрипом закрылась. Устало вздохнув, Император развернулся к трону. В приглушенном свете он различил фигуру, сидящую на кресле из красного бархата.

— Тебе рано примерять его для себя, Роман, — заметил он.

— Почему ты не сказал ему про ядро?

— Потому что всем будет лучше, если они будут думать, что ядро сгинуло в развалинах «Вавилонской Башни».

— Так это был Вайнер? — Роман поднялся с кресла и подошел к отцу, пытливо заглядывая ему в глаза. — Это он бросил ее умирать там, одну, забрал ядро и трусливо сбежал? Я прав, отец?

— И что ты сделаешь, если я скажу «да»? — сощурился он.

— Добьюсь справедливого возмездия, — решительно сказал наследник. — Всё это — одна чудовищная ошибка. Она должна была выжить. Не он.

— Не ищи справедливости, сын, — государь обернулся к двери, где минуту назад исчез генерал Аракчеев. — Ищущие её всегда остаются несчастными. А если тебя так гнетёт то, что ты ощущаешь себя униженным — отбрось это чувство.

— Но я же живой человек!

— Именно, — кивнул тот. — Но чтобы править Империей, тебе нужно возвыситься над людьми. Мы отвечаем за сотни миллионов жизней, и каждый день нас пробуют на прочность люди, кодексы и сама альва, Роман. Всё, что нужно — это сила, и ум, чтобы правильно её направить. Ты достаточно умён для этого, а сила…

Он посмотрел на свой кулак, еще недавно сжимавший ядро владыки.

— Придет время, и ты получишь силу, которой мир еще не знал.

Глава 19

Особняк Вайнеров, тот же вечер.

Концентрация альва-частиц 5,3 на миллион.

Закончив с разбором вещей, я устало сел на кровать и взял гримуар. На рассохшейся, запятнанной крышке с истертыми надписями будто прибавилось отметин после войны. На звеньях цепей, которыми книга крепилась к поясу, зияли глубокие следы от когтей, царапины и почерневшая кровь.

Сняв цепи, я открыл гримуар. Пожелтевшие страницы были исписаны мелким заковыристым текстом, и с прошлого раза надписей ощутимо прибавилось. За каждую стигмату, проявившуюся на моем теле, книга прирастала текстом. Только вот содержание было чересчур уж запутанным.

Чем больше я узнавал о кодексах, тем больше было непонятного, и книга совсем не давала нужные ответы. Почему портал кольца переместил меня не в безопасное убежище, как должен был, а прямиком под нос толпе монстров? Ядро повлияло? Но что случилось с гримуаром, почему он светился?

И, черт возьми, почему те твари склонились передо мной?

Стоп. Но ведь то же самое было и раньше, когда наш отряд попал в центр альва-прорыва… один из монстров, прижавший меня к скале, остановился — и склонил голову. Если бы Лили его не убила тогда, что бы я мог узнать?

— Лили, ты ведь точно знаешь ответы, — пробормотал я и, сжав гримуар, направил альву в ладонь.

И на этот раз все было иначе. Едва энергия влилась в гримуар, он отяжелел, я ощутил как нагрелись иссохшие крышки. Книга вспыхнула алыми надписями, как тогда, в окружении монстров. Свет в кабинете померк, и под зарево яркой вспышки в воздухе появилась Лиливайсс.

Её лицо было бледным и уставшим, некогда роскошный облегающий комбинезон был обожжен и прорван в нескольких местах. Покачнувшись, она мазнула по мне взглядом — и рухнула прямо на меня.