Власть крови
Шрифт:
Некоторые из наших бойцов переглянулись с надеждой. Я же сильнее сжал рукоять револьвера.
— Можете присоединиться к «Новой крови» и сохранить себе жизнь. Только перед этим убейте своего сеньора в качестве подтверждения своих намерений. Либо я убью вас всех.
Доноры зашептались, поглядывая на побледневшего Крефа ла Дорили. Меньше всего хотелось помогать ему после угроз. Но всё же я был в долгу перед его отцом.
Ну, и ещё разъярённые доноры могли затем переключиться и на меня. Хоть я и был одет в бедняцкую одежду, практически все в нашем отряде знали, как я выгляжу.
Так
— Что ты творишь? — зашипел он. — Ты же тоже…
Вслед за мной ещё несколько людей сделали то же самое. Последовали сухие щелчки взводимого оружия.
— Мастер Креф, — перебил я его, стараясь, чтобы мой говор больше походил на донорский. — Вас же это, не было на балу вашего отца, верно?
Загадочный маг в шляпе расплылся в улыбке.
— Так-то лучше, — сказал он довольным голосом. — Сделайте это! Всегда отрадно видеть, когда люди восстают против своих угнетателей.
— А вы, сеньор, — обратился я уже к нему. — Вас же тоже не было на том балу?
— Я? — удивлённо переспросил он. — А почему ты спрашиваешь?
Потому что я был одним из немногих, кто видел своими глазами, как умер комиссар ла Робер на балу. Точнее, как его убили. Казалось бы, мага целой III группы. А значит, и этот повстанец вряд ли имеет представление о реальной мощи револьверов.
Поэтому я резко перевёл дуло оружия на него. Уголки его губ успели лишь слегка подёрнуться в ухмылке, когда я выстрелил несколько раз.
О, так быстро я ещё не стрелял. Нужно было действовать наверняка. Не дать ему возможности опомниться и как-либо задействовать магию, пока я пробиваю щит. До этого я всегда держал револьвер на вытянутых руках. Сейчас же я упёр локоть себе в бок, гася отдачу оружия. А второй рукой при этом стремительно взводил курок после каждого выстрела.
«Прямо как в вестернах!» — пулей пронеслась в голове мысль с незнакомым словом.
Светящийся щит, облепивший мага с головы до ног, начал трескаться уже после второго выстрела. На третьем весь покрылся сетью трещин. А последующие пули летели уже в грудь ошарашенного повстанца.
Я отбросил опустевший револьвер в сторону. Без особого сопротивления вырвал ещё один из рук ближайшего бойца, и подошёл к телу поверженного врага. Коснулся пальцами шеи, проверяя пульс. Затем, убедившись в его смерти, на всякий случай считал код его крови. В дальней части склада всё ещё звучали выстрелы.
— Ржавая кровь… — тихо бормотал бледный Дорили-младший. — Это оружие всё меняет. Теперь любой донор встал практически в один ряд с магами.
Его собственные бойцы шептались у него за спиной. Видать, всё ещё обдумывали слова повстанца. А также лицезрели своего подавленного сеньора.
Да уж, с верностью в Доме Дорили явно беда.
Сняв шапку с головы и явив миру свои светлые волосы, я поставил ногу на тело побеждённого мага, напоминая, чья это заслуга. Затем властно обратился к донорам:
— Ваши товарищи всё ещё продолжают бой!
В этот раз даже не приходилось прилагать усилий, чтобы мой голос звучал уверенно. После сегодняшних побед я чувствовал за собой силу. Поразив могущественного врага, был сам вправе приказывать.
Эти
люди всего-навсего испугались. Нельзя винить их и за то, что они увидели слабость и беспомощность своего хозяина. Я же всего лишь навсего задам им направление.— Вы отлично справились здесь, — продолжал я. — Дом Донжи этого не забудет! Я лично вознагражу каждого из вас.
На лицах некоторых бойцов появились робкие улыбки. Я указал револьвером в дальнюю часть склада, с которой до сих доносились звуки битвы.
— Но мы ещё не закончили. Нельзя позволить врагу безнаказанно причинить вред вашим товарищам. Поэтому прямо сейчас мы вернёмся в бой. Нападём на них сзади, пока они этого не ожидают.
На лицах теперь почти всех бойцов проступила мрачная решимость.
— Капитан Драсс, — обратился я к ветерану. — Оставьте здесь раненых, а также парочку надёжных людей, и обороняйте серебро. Мы скоро вернёмся.
Крепко сбитый мужчина вышел вперёд.
— Простите мне мою дерзость, сеньор ла Донжи, но подчиняюсь я не вам, — сказал он хриплым голосом, после чего криво улыбнулся, взводя курки на двух револьверах. — Поэтому пойду бить этих гадов вместе с вами, — затем капитан вдруг взревел: — Чего расселись? Вы слышали его, парни, за дело!
Его слова были встречены дружным гомоном.
Когда я уходил, ведя ударный отряд за собой, Дорили-младший всё так же продолжал ошарашенно стоять у контейнеров с моим серебром.
— Я вас недооценивал, сеньор ла Донжи.
Противный скрипучий голос вырвал меня из дрёмы. Я лежал на ящиках, кутаясь сразу под несколькими пальто, стянутых с убитых повстанцев. Моя собственная одежда до сих пор была слегка влажной. Но хотя бы теперь, после битвы, я уже не отказывал себе в Согревающем заклинании.
Сквозь огромные раскрытые двери склада проглядывало свинцово-серое утреннее небо. Оттуда же залетал свежий бодрящий воздух. Как ни странно, больше он не вонял рыбой и речной водой. Либо же я за ночь успел привыкнуть к этой вони.
Всё ещё держа один глаз закрытым и пытаясь доспать, я посмотрел на лысого мужчину с пустыми глазницами. Он хмурил брови, из-за чего его нечеловеческий взгляд казался ещё более пугающим. Но при этом, как ни странно, на его губах застыла лёгкая ухмылка.
— Кровавый Инквизитор, — пробурчал я вместо приветствия.
Принялся рыться в куче пальто, пытаясь высвободиться для поклона. Инквизитор мягко поднял руку:
— Оставьте этикет для более подходящих для этого мест, — остановил он меня. — Тем более, после прошлой ночи вы заслужили небольшое снисхождение.
Несмотря на его возражения, я всё же поднялся на ноги. Затем снял перчатку с руки. Почесав выжженный символ, показал его Инквизитору.
— Выходит, я исполнил «Клятву на крови»? Серебро в северо-восточном углу склада.
— Да, я уже его видел, — хмыкнул Инквизитор. — И да, вы более чем исполнили условия клятвы.
Он взял мою ладонь в свою, на которой был такой же символ. Даже после морозного ночного плавания и моих тщетных попыток отогреться, рука Инквизитора казалась невероятно ледяной. Я напрягся, ожидая той же судорожной боли, что была в момент заключения клятвы.