Власть мошенников

Адмиралтейство было построено семьдесят пять лет назад, в тихие и мирные дни — по крайней мере, на Кеннеди эти времена и впрямь были мирными. Тогда у флота Республики Кеннеди хватало дел — как и теперь, ему часто приходилось выполнять приказы совета Лиги: осуществлять патрулирование, спасательные операции, даже перевозить отряды полиции из одной звездной системы в другую. Лига была создана в основном в ответ на экономические и политические беспорядки на колонизированных планетах, и войскам наиболее могущественных государств выпадала задача выполнять решения Лиги и следить за их соблюдением.

Флот Республики Кеннеди участвовал в эвакуации населения Новой Антарктики — буквально в первый же день существования Лиги. Корабли доставляли запасы провизии и боеприпасов, бомбили одну или другую сторону в разгар мятежей, преследовали торговцев оружием и наркотиками и выполняли много опасных заданий для внешне мирного времени. Только теперь, в борьбе против гардианов, флот Республики Кеннеди впервые предпринял настоящие военные действия, однако имел для этого достаточный опыт.

Штаб построили на значительном расстоянии от города — близ космопорта, неподалеку от побережья, на холме, посреди огромного и тщательно ухоженного луга. Но расположение было выбрано не из-за великолепного вида с башни и не по соображениям престижа, а потому, что неподалеку был расквартирован первый десантный батальон.

Находилось немало насмешников, потешающихся над гордыней вояк, пожелавших завладеть таким огромным зданием, кое-кто в армии не раз напоминал, что строительство Адмиралтейства обошлось дороже стоимости большинства кораблей. А потом начался Молниеносный Мор, и безумие превратилось буквально в заразную болезнь. Когда же средство для исцеления было обнаружено и беспорядки прекратились, оказалось, что Адмиралтейство так и стоит на своем месте, приобретя лишь пару отметин в каменных стенах. А великолепный, современный, построенный по последнему слову техники штаб армии посреди города пришлось отстраивать заново.

Строители Адмиралтейства оказались скорее провидцами, чем оптимистами.

Из комнаты Мака открывался живописный вид. Поглощенный им, Мак забыл о завтраке. Побережье, линия горизонта, широкая равнина космопорта расстилались перед ним, образуя величественную панораму. Но чаще всего взгляд Мака обращался в сторону космопорта. Вот и сейчас, пока Мак смотрел туда, корабль, небольшой крылатый жучок, взлетел вертикально в идеально чистое синее утреннее небо и устремился к орбите, а тускло-желтый хвост дыма из двигателей вдруг сменился солнечным фейерверком выброса из дюз.

Пит догадывался, что тревожит его молодого друга. Мак напряженно следил, как корабль улетает на орбиту, в космос, к звездам. Возможно, туда, где сейчас находилась Джослин, жена Мака.

— Я должен выбраться отсюда, Пит, — наконец выговорил Мак. — Предстоит нелегкая работа, я подготовлен к ней лучше, чем кто-либо другой, но почему-то вынужден торчать здесь.

— Скоро ты вырвешься отсюда, Мак. Судьи вынесут приговор, фарс завершится, и ты вернешься к делам. Кроме того, тебя заперли здесь потому, что ты взял на себя труд открыто заявить о том, что считал чертовски важным. И ты был прав.

— Может, твои выступления и принесут некоторую пользу, но я в этом сомневаюсь, — вступил в разговор капитан Браун, осторожно наполняя свою чашку. — Знаешь, Пит, мы сделали все, что могли, мы не поленились, но я с самого начала почти не надеялся освободить Мака отсюда. Правила совершенно ясны, и, по-моему, витиеватые речи не тронули Левенталя и его компанию.

— Но почему ты сомневаешься в пользе моих выступлений? — удивился Мак.

— Потому что политик из тебя неважный, к тому же ты плохо разбираешься в людях. Конечно, выбор у тебя был небогатый, ты все-таки добился, чтобы тебя услышали, но все кончилось тем, что тебя обвинили в преступлении. Не может же руководство сознаться в своих ошибках и признать, что ты прав! Они хотят доказать, что правы как раз они…

— И единственный способ сделать это — пустить в ход те чертовы авианосцы. Но я должен был попытаться, капитан Браун, — по всем тем причинам, о которых вы говорили на суде.

— Может, ты и прав, — тоном глубокого сомнения отозвался Браун.

Внезапно в душе Пита вспыхнул гнев, хотя он и не мог объяснить почему. Только одно он знал наверняка: Терренса Маккензи Ларсона не в чем обвинять. Одни высшие чины, адмиралы, одержимые пылкой любовью к громадным и бесполезным кораблям, считали необходимым наказать его. Но они поручили грязную работу цуням и левенталям, достойным офицерам, которые с трудом смирились с необходимостью выполнить этот долг. Пит вдруг понял, что больше не желает слышать слово «долг».

В дверь деликатно постучали. Донельзя вежливый конвойный в белых перчатках сообщил, что трибунал готов продолжить заседание.

Все трое спустились с башни в плавно движущемся бесшумном лифте и по уже знакомому пути направились в зал суда.

Последовали бесконечные церемонии, приветствие суда, шелест бумаг, напряженное молчание, и наконец губы Левенталя нехотя задвигались, выдавливая три слова:

— Подсудимый признан виновным.

5

Март 2116 года. Контактный лагерь гардианов. Застава

Рассвет ничем не отличался от большинства рассветов в этом лесу: мутное солнце с трудом пробивалось сквозь взбаламученные, кучами висящие в небе облака и переплетенные ветви деревьев. Обитатели двух лагерей, люди и аборигены Заставы, зашевелились и занялись обычными утренними делами. Солнце припекало все сильней, прогоняя туман и облака, высушивая росу на траве и листьях.

К'астилль открыла глаза, распрямила удобно свернутые под длинным телом ноги, потянулась до кончика хвоста и вышла из шалаша на поляну. Свежий утренний воздух хлынул в ее дыхательное отверстие, взбадривая и возбуждая. Раскинув руки, К'астилль потянулась и щелкнула длинными пальцами. Еще один день обещал быть погожим. Постояв минутку, К'астилль отправилась к полевой кухне в поисках завтрака.

На противоположной стороне поляны, в герметичном жилище людей, Люсиль Колдер прихлопнула кнопку назойливо трезвонящего будильника, безо всякого воодушевления встречая новый день. Мрачно предвкушая наслаждение горячим кофе и душем, она выбралась из постели. Прошлой ночью она опять засиделась допоздна, работая над своими записями. Сутки на Заставе продолжались всего девятнадцать часов — к этому требовалось привыкнуть. К'астилль наверняка вновь первой появится в Хрустальном дворце — Люсиль давно уже оставила всякие попытки являться на встречи вовремя: К'астилль с каждым днем вставала все раньше.

Люсиль нравилась ее партнерша — странно, но у них оказалось много общего, если не считать того, что К'астилль относилась к утренней работе с большим энтузиазмом. «Кофе, — вновь вспомнила Люсиль, — кофе — прежде всего».

Сами того не сознавая, обе стороны занимались одним и тем же или, по крайней мере, приходили к одинаковым результатам. Оба народа представляли молодые, восприимчивые, умные и вполне заменимые существа.

Гардианы действовали наобум, выбрав для первого контакта Джонсона Густава и Люсиль Колдер. Однако исследовательские и воинские традиции человечества, появившиеся благодаря тысячелетним урокам, предписывали людям с молодым, еще не закосневшим мышлением возглавлять экспедиции в неизведанное, чреватые самыми непредсказуемыми результатами. Опыт показывал: гораздо больше исследователей и воинов возвращались из экспедиций, лидеры которых были молоды, находчивы и менее привязаны к своему миру. Отдавая дань этой традиции, людей, подобных Густаву и Люсиль, гораздо чаще отправляли туда, где мог состояться первый контакт: к примеру, на станции, движущиеся по орбитам крупных неисследованных планет.