Власть ножа
Шрифт:
Налетчики 24 июня, понедельник: вечер
Бархан в один из прихваченных с собой громадных пластиковых пакетов уже запихал все, что нашел за стойками у кассиров. В операционном зале бабок оказалось не густо, но главная надежда была на банковский сейф и выкуп за заложников, за которыми налетчик сейчас внимательно присматривал. Но те вели себя очень смирно под наставленным на них автоматом Бархана, и он все чаще косил глаза на выход из банка. Там дежурил Витя Перышко фигура, по мнению Бархана, в их команде совершенно случайная, и взял этого пацана Угорь, наверно, только потому, что не хватало надежных людей. Фольтики с перышком этого Вити, если придется туго, никого не выручат, а опыта у парня хотя бы в простых гоп-стопах вообще никакого, не то что в налетах на солидные фирмы. Однако у Бархана ни на секунду не возникло чувство сожаления, что он ввязался в столь рискованное предприятие, которое к тому же с самого начала пошло через пень-колоду. Он - профессиональный вор, причем с малых лет. Бархан осознанно выбрал это ремесло, которому риск, порой смертельный, сопутствовал неизбежно. Он ни о чем не сожалел и ничего не боялся. Вот только Фарида... Странно, что именно сейчас, в чрезвычайно драматические минуты налета, Бархан вдруг начал осознавать, насколько привязан к этой молодой женщине и как на самом деле она дорога ему. Нет, он понял это ещё раньше, когда увидел, что её краденый джип тормознул гаишник и Фарида почему-то решила остановиться. Как-то она сейчас... Но где же Угорь с Селезнем? Почему они так долго возятся?.. Бархан посмотрел на трупы охранников и подумал о том, что вынос тел за пределы банка должен угнетающе подействовать на ментов и они будут более сговорчивыми при определении суммы выкупа.
– Эй! Ты и ты, - указал он дулом автомата на двух мужиков помоложе и покрепче... Витя между тем бубнил в рацию написанный Угрем на бумажке текст. Он читал его строго, без всяких отклонений, какие бы вопросы ни задавал ему мент, ведущий с ним переговоры, что чрезвычайно раздражало последнего. Наконец рация умолкла, и Витя вытащил из кармана паспорт девушки, которая несомненно являлась его Единственной. Он уже сейчас хотел узнать о ней возможно больше. Итак, как же зовут Женщину, завещанную ему Судьбой? Ага, Вера.
В кризисном штабе 24 июня, понедельник: вечер
В кабинете директора режимного предприятия Аркадия Грабовского, где расположился кризисный штаб по освобождению заложников, было весьма шумно. Постоянно несколько человек вели переговоры по телефону и рациям, люди в штатском, милицейской форме и камуфляже возбужденно входили и выходили, а иногда кто-то вбегал, можно сказать вкатывался, в помещение и выкрикивал самую последнюю новость. Только одному человеку, казалось, не было никакого дела до царящей вокруг суеты - Иннокентию Трофимовичу Шигареву. Он размышлял о том, почему его дочь - такая одинокая и такая несчастная. Отчего ей все не нравится в этой жизни? Конечно, окружающую их действительность раем на земле не назовешь, но другие же люди приспосабливаются к ней. Многие из них преуспевают и вполне счастливы. Может быть, он Веру как-то не так воспитывал? Но ведь не скажешь, что она выросла папиной дочкой. Вера - очень самостоятельная девушка и умеет за себя постоять.
Замуж ей надо - вот что! Или хотя бы на время паренька приличного. Как и всякий любящий отец, он ревновал свою дочь к посторонним мужчинам, считая, что никто из них не достоин её в принципе, изначально. Но Иннокентий Трофимович понимал, что против природы не попрешь и одиночество Веры - явление ненормальное. Наверняка отсюда все её выверты, хандра, неадекватное поведение в быту и на работе. Да, мужика ей надо, мужика... В это время к министру Селихову подошел седоватый полковник ФСБ, ответственный за переговоры с "террористами", как их сразу же стали называть, имея в виду возможную политическую подоплеку их действий. Бандитам передана рация, связь с ними установлена, - доложил он.
– Мне говорили, они открыли огонь по охранникам. Есть ли среди них потерпевшие? Троим уже ничем не поможешь, - мрачно объявил полковник. Это услышали все, кто находился в кабинете, поскольку офицер ФСБ говорил достаточно громко. Наступила мертвая тишина.
– Чего хотят террористы?
– наконец прервал общее затишье Селихов.
– Хотят получить за освобождение заложников три миллиона долларов крупными купюрами, только чтоб серии шли не подряд. Они также требуют вертолет, который довез бы их до самолета. На нем, мол, надо их отвезти в Чечню. Там они и отпустят заложников. А после этих слов раздался всеобщий вздох облегчения. Раз политических требований не выдвинуто, значит, на банк напали обыкновенные, хотя исключительно наглые, бандиты. Кто уж они по национальности, особой роли не играло. Теперь, что бы ни произошло в банке, международного резонанса это не вызовет, чего, по мнению присутствующих, и опасался президент, назначая руководителем кризисного штаба своего спецпредставителя. А выходит, и делать здесь господину министру более нечего. Тем более не свой он, не из органов. Павел Селихов получил, однако, иные инструкции от президента - министру предписывалось возглавлять кризисный штаб вплоть до полного освобождения заложников. И все-таки один нюанс в этом предписании имелся - если банк захватили обычные налетчики, то к ним применять силовые меры можно было более решительно. Товарищ Сенцов, - обратился министр к седовласому полковнику.
– Вы сказали бандитам, что три миллиона долларов - очень крупная сумма и на её сбор потребуется немало времени?
– Да, налетчики объявили, что дают нам три часа. А пока доллары будут собирать, они требуют харч на тридцать человек, четыре бутылки водки, а также сто граммов чистого героина. Если деньги не будут доставлены вовремя, бандиты начнут убивать заложников, - вздохнув, добавил полковник.
– Не могли бы эти мерзавцы отпустить стариков и детей, если они там есть? Вы делали им подобное предложение?
– Делал, - досадливо мотнул головой полковник, - но с рацией стоит какой-то странный тип, который постоянно повторяет, похоже, по бумажке, один и тот же текст и вообще практически не реагирует ни на какие вопросы. Такое ощущение, что с ним просто невозможно ни о чем договориться.
– Что показало наружное наблюдение?
– спросил министр у генерала Коржикова.
– Один бандит стоит у входа с пистолетом, а более ничего не видно.
– А точно установлено, что их четверо?
– Так показывают многочисленные свидетели. Впрочем, у налетчиков могут быть сообщники среди банковских служащих. Селихов повернулся к представителю Центробанка, которого тоже затребовали сюда.
– Как скоро мы им сможем передать три миллиона?
– Да вы с ума сошли!..
– воскликнул банкир, но быстро осекся: совсем забыл, с кем разговаривает.
– Так или иначе, какую-то сумму, чтобы успокоить бандитов, им следует передать, предложил Семен Коржиков.
– Но эта сумма должна быть достаточно крупной, чтобы у налетчиков не было возможности на глаз определить, сколько им передано денег. А как показывает практика, добычу на месте её захвата грабители не пересчитывают - нервы у них у всех к тому времени уже на пределе.
– И какой же должна быть эта сумма?
– хмуро спросил финансист. Миллион.
– Для этого нужно специальное постановление Думы.
– Быть может, достаточно будет указания президента?
– несколько иронично осведомился Селихов. Банкир не сразу, но кивнул.
– А почему мы не рассматриваем возможность штурма, товарищ министр?
– нарушив служебный этикет, спросил командир спецназа ФСБ. Приписанный к антитеррористическому управлению "Т", неофициально этот спецназ именовался группа "Терра".
– Насколько я понял, здание не минировано. Даже налетчики об этом ни слова не говорят. Они и дернуться не успеют, как мы их прихватим.
– Штурм сейчас опасен для заложников, Леня, - ответил за Селихова доселе обиженно молчавший генерал ФСБ Горохов.
– Бандиты в первые минуты налета обычно предельно мобилизованы и способны на все. Нужно время, чтобы они расслабились. Кроме того, надо знать хотя бы примерно диспозицию заложников и террористов.
– Мне кажется, людей в первую очередь надо накормить, - сказал Селихов.
– И переслать бандитам водку и наркотики. Министр оглядел окружающих, все согласно закивали.
– А личности налетчиков никак нельзя установить?
– спросил Семен Коржиков у подполковника Фролова, который первый со своими людьми прибыл на место событий.
– Да нет, они же все в масках, - несколько виновато ответил тот.
– А данные фонотеки? Это новшество было введено года три назад в системе МВД. На аудиокассеты разными путями - скрытно или официально записывались голоса криминалов-рецидивистов. Это очень помогало при проведении некоторых оперативных мероприятий и в идентификации голоса при тайном прослушивании.
– У нас она только в стадии становления. Мы проверили голос того парня, который диктует нам условия выкупа заложников, - он в фонотеке отсутствует. Но вот что достоверно установлено, товарищ генерал, продолжил Фролов более бодрым голосом.
– Наши оперативники успели произвести опрос свидетелей, которые из окон соседних с банков домов и с улицы видели начало налета. Многие из них показывают, что бандитов к зданию "Промбанка" подвез черный джип, вероятно, "гранд чероки". Машину эту уже обнаружили: сейчас она двигается по Кутузовскому проспекту, и её преследуют патрульные экипажи гаишников и милиции.
– Скрытно преследуют?
– Нет. Джип попытались перехватить с ходу, но не получилось. За рулем, между прочим, женщина.
– Хорошо бы её взять живой, - озабоченно произнес генерал. Подполковник, немедленно передайте это экипажам преследования и вообще всем тем лицам, которые руководят задержанием преступницы. Тут оживился заместитель правительства Москвы, который все это время, оказывается, кого-то ждал.
– Заходите, Андрей Андреич. Это был управляющий коммунальным хозяйством столицы. Он принес план здания, в котором находился банк. План передали командиру спецназа. Тот пару минут изучал его.
– Нет, вчистую через водопроводную систему не пройдешь, - наконец с сожалением заметил он, - капитальная стена. Начнешь дробить или взорвешь - такой шухер поднимется...
– Хорошо, - подвел итог первому туру прений сторон министр, давайте все-таки для начала накормим людей. Он повернулся в сторону московского чиновника.
– Сейчас сделаем, - отреагировал заместитель мэра и стал набирать цифры на мобильнике.
– И все-таки есть одна идея, товарищ министр!
– вновь, но теперь с заметным воодушевлением подал голос "терровец".
– Ну-ка?
– Мы так зарядим бутылки с водкой, что при вскрытии они взорвутся, как гранаты. И мы тут же врываемся в банк.
– И налетчики не успеют открыть огонь?
– Бандиты наверняка будут хлестать водяру все вчетвером. Они такие увечья получат, что им ни до кого дела не будет. Да и мы тут же подоспеем.
– Ну, что ж, - после некоторого раздумья произнес Селихов.
– Может быть, вы и правы. Но надо быть готовыми к любому повороту событий. Итак, вы, - он протянул руку в сторону Горохова, - заряжайте бутылки с водкой. Вы, повернулся министр к московскому сановнику, - обеспечьте людей горячей пищей. Вы, - обратился Павел Селихов к финансисту из Центробанка, доставляете сюда миллион долларов. Санкцию президента я вам гарантирую. В это время Юрий Фролов, выслушав сообщение по рации, громко и возбужденно объявил: - Только что сообщницей бандитов на Кутузовском проспекте захвачен автобус с заложниками!
Гиря и никулинские 24 июня, понедельник: день
Гиря вместе с закадычным корешом Бампером попивал заморский коньячок в одном из кабинетов "Золотого дракона". С ними находились пара девиц, которых рэкетиры только что пригласили за свой столик. Телки не казались излишне порядочными, но братанам было ещё не совсем ясно - согласны ли эти девочки на все.
– Так вы, значит, студентками работаете?
– во второй раз спросил их Гиря, поддерживая таким образом светский разговор.
– Учимся, снова без тени раздражения поправила его одна из девиц.
А чего, собственно, раздражаться? Краснобаев-болтунов сейчас развелось сколько угодно, а много ли найдется парней, способных обеспечить подобный стол! Тут тебе и черная икра, и французский коньяк, и рыбка красная-белая, и виноград необыкновенно вкусный. И все это не в праздник какой-то - юбилей или, допустим, похороны, - а в обычный рабочий день. Так, зашли ребята перекусить и их, девчонок, с собой прихватили. А что парни не очень разговорчивые, так девочки сами кого хошь заговорят.
– Значит, студентками служите?
– спросил в свою очередь Бампер.
– Учимся на юрфаке. Адвокатами будем, - дала вторая девица более развернутый ответ. Братаны оживились. Адвокаты - в нашем деле люди исключительно нужные. За адвокатов!
– Гиря поднял бокал, доверху наполненный "Наполеоном". Девочки
– Это наши гостьи, - ответил рэкетир, стараясь сохранять спокойствие, хотя неожиданное появление никулинских на его собственном поле не могло не взволновать Гирю.
– Они студентками служат, - очень убедительным тоном подтвердил Бампер. Гиря, не обостряй. Перетереть кое-что надо, - несколько более мирно произнес Толян. Рэкетир не без изящества поцеловал одной из "студенток" руку и вежливо попросил: - Девочки, покиньте нас на несколько минут. Всех никулинских, не ожидавших от Гири такого шика, сцена немало удивила. Садитесь, пацаны, - по-прежнему сохраняя внешнюю невозмутимость, предложил Гиря. Повторять не потребовалось: Толян, Корчага и особо упитанный братан, по прозвищу Багор, в момент оказались за столиком.
– Накладывайте, наливайте.
– Гиря все ещё держал позицию радушного хозяина. Гости непринужденно выпили по бокальчику "Наполеона" и навернули по балычку. И тут Толян заявил: - Посланник на цвинтаре, Царствие ему небесное, и сколковцы более не существуют. Арлык с его командой тоже обхезался. Выходит, вся территория от Рублевского шоссе до проспекта Вернадского без хозяина осталась. Верно, Гиря?
– Почему же? А моя бригада на что?
– Какая уж у тебя там бригада?
– небрежно отмахнулся никулинский бугор.
– Ты выйди из ресторана, посмотри, сколько там джипов стоит. И все они под завязку набиты моими стрелками. А твоих бойков я по погонялам могу перечислить. Пальцев одной руки хватит.
Крыть было нечем. Толян не косил под крутого. Его группировка давно бы развернулась во всю мощь, если б её постоянно не придавливали сколковцы. Тем не менее, Гиря кивнул Бамперу: - Сходи, посмотри, что там.
– Потом обернулся к Толяну: - Так чего ты от меня хочешь?
– Я могу тебе оставить территорию за метро "Кунцевская".
– Что?!
– вскинулся Гиря.
– Да подо мной сейчас больше коммерческих точек! Тут объявился Бампер, молча кивнул и уселся за стол. Гиря как-то сразу потух, а потом вдруг резко взъерепенился: - Нет! Так не пойдет! Байду ты гонишь, Толян!
– Да ты успокойся, братан. Мы не разбор чинить приехали, а мирно перетереть вопросы. Твои предложения. Могу уступить вам всю улицу Луначарского, - почти не задумываясь, выпалил Гиря. Толян усмехнулся.
– То есть все овраги и буераки вокруг нее. Придется нам все-таки возвратиться к первому предложению. Твое место - за метро "Кунцевская".
– Разговор не получился. Разойдемся, пацаны, - хмуро констатировал Гиря.
– Ишь ты, чего захотел!
– ухмыльнулся никулинский бугор.
– Али зря я сюда столько бойцов собрал? Ты знаешь, что через десять минут от твоей резиденции останется? Да и тебя самого слегка помять могут. Возникла напряженная тишина. Вдруг Кочерга черканул что-то на листке бумаги и сунул его Толяну. Тот прочитал и как бы с удивлением посмотрел на своего советника.
– Ты знаешь, Гиря, а мой братила Кочерга, оказывается, большой души человек. Он предлагает принять твое предложение за сто штук зеленью. Наличными и немедленно. На скулах Гири заходили желваки, а в больших мутных глазах отчетливо читалась просто непосильная работа мысли. Вообще сто штук отступного - не разговор за такой лакомый кусок земли, который ему перепадал. Но где гарантия, что этот никулинский говнюк сдержит обещание? Получит стольник, а потом начнет шерстить его же, Гири, коммерческие точки! Правда, есть шанс. Заплатив откупные, он быстро вернет эти лаве и наймет классных стрелков, не хуже никулинских. Тогда и насчет улицы Луначарского можно будет возобновить терки. Есть и там кое-что, кроме "оврагов и буераков". Да, собственно, другого выхода и нет. Сейчас главное - время. Я согласен, - выдохнул Гиря.
– Вот и ладушки, - развел руками Толян.
– Гони бабки, и мир на веки вечные.
– А чего именно сейчас приспичило?
– Прикупить мы хотим один объект. Срочно лаве нужны. Да и вообще - чего тянуть? Начнутся подозрения всякие. А тут раз - и всё на мази.
– Ладно, подождите малость.
– Гиря поднялся с места и пошел наверх, к владельцу ресторана.
Фарида 24 июня, понедельник: вечер
Автобус, набитый визжащими пассажирами, мчался на полной скорости по Кутузовскому проспекту в сторону области. Его сопровождали, сверкая мигалками и гудя сиренами, два милицейских "форда". Время от времени из одного из них по громкоговорителю доносилось: - Автобус номер семьсот двадцать три, немедленно остановитесь! Само собой, Фарида на это не обращала никакого внимания. Главное - что ждет её у кольцевой дороги? Что успели приготовить менты? И вот впереди - МКАД! А ничего не успели сделать менты! Поперек дороги стояли все те же два "форда", да рядом с ними находились четыре автоматчика. И без того смертельно бледный водила автобуса взглянул на Фариду совсем уж затравленным взглядом.
– Вперед! Дави сильней на газ, сука!
– заорала она, увидев, что шофер рефлекторно убрал ногу с педали акселератора. Как она и ожидала, два "форда", увидев, что автобус не снижает скорость, быстро отвалили по сторонам. Да и шмалять менты, понятно, не стали - кто же будет стрелять по переполненному автобусу. Хотя по шинам они пальнуть могут, кольнула Фариду неприятная мысль.
– Езжай по встречной полосе, - скомандовала она, когда автобус уже был за городом и мчался по Минке. Очумело взглянув на безумную девку, водила однако выполнил её команду: "магнум" есть "магнум". Впрочем, он зря так волновался - встречных машин на дороге не было: видимо, движение перекрыли где-то дальше. А маневр этот нужен был Фариде, чтобы два преследующих их "форда" оказались в зоне обстрела.
– Прижмись сильнее к обочине! Парень сделал и это, в результате оба "форда" оказались как на ладони. Но с левой руки стрелять было неудобно. Тогда Фарида открыла дверь, держась за нее, спустилась на ступеньку ниже и произвела по два подряд выстрела в каждого водилу-мента. Через пару секунд оба "форда" лежали перевернутыми на обочине.
– Всё. Тормози.
– Автобус остановился.
– Прощай, парень. Я в тебя почти влюбилась, - и Фарида скрылась в лесу. Под прикрытием густых деревьев она рассчитывала добраться до Сколковского шоссе - параллельного Минскому. Ей обязательно надо было прорваться в Москву. Там, в гараже, стоит "тойота камри", на ней она в нужное время в нужное место должна заехать за пацанами, берущими сейчас банк. До Сколковского шоссе было не близко, особенно лесом, но ей повезло. В лесополосе возле поселка Марфино она заметила влюбленную парочку. Дело у них подходило к логическому финалу, хотя девушка вроде бы пыталась сопротивляться.
– Рома! Ну, ты же обещал - мы только позагораем! Рома, однако, молча делал свое дело. Он стянул с подруги бюстгальтер и теперь яростно тискал её груди. Рома! Я не хочу этого!
– продолжала гнуть свое девушка. Фарида не стала вдаваться в тонкости отношений между молодыми людьми: чего здесь было больше - насилия или любовной игры. Главное - рядом с ними стояла машина. Пусть не очень клевая, "шестерочка", но наверняка на ходу. Она подбежала к Роману, когда он находился в верхней позиции и приготовился к заключительной части акта, и беспощадно ткнула его кроссовкой в бок. Тот, однако, сумел удержаться на теле девицы, поскольку уже находился с ней в физическом контакте, и лишь слегка застонал.
– Ты, козел гнилой!
– услышал он ещё до того, как повернул голову.
– Слазь с девушки! Разве не видишь она тебя терпеть не может. Роман - мужичок совсем не хилый - издал рев, напоминающий медвежий, и вскочил-таки на ноги. Тут-то он и увидел направленный на него ствол.
– Быстро одевайся, падло! Ты мне будешь нужен за рулем. Сама она, наоборот, скинула свой сарафан и напялила на себя прикид подруги Романа. Потом из сумочки она вытащила двести долларов, сто отдала девушке.
– За эти бабки сможешь удовлетворить себя с кем-нибудь другим. Ну, ты готов, говнюк?
– обернулась она к Роману. Тот, не сводя глаз с пистолета, застегивал ширинку.
– Давай скорей, сука, - и она пнула ему ногой как раз по тому месту, которое он застегивал. Роман, подавив стон, ринулся к машине. Фарида, устремившись за ним, вдруг остановилась и обернулась: - А ты не вздумай кому-нибудь хоть полслова, хоть намек...
– И она устрашающе щелкнула предохранителем.
– Вам куда?
– осторожно спросил Роман, когда они оказались в машине.
– В Москву, но я в розыске. У тебя документы в порядке?
– Фарида перешла на спокойный и деловой тон.
– Да, и права, и техпаспорт. И вообще паспорт с собой имею.
– Остановят: я - твоя подруга. Фаиной зовут. Запомнишь?
– На всю жизнь!
– убежденно ответил Роман.
– Дуй по кольцевой до Сколковского шоссе. Там попробуем прорваться. Но при въезде в Москву на Сколковском шоссе стояло две ментовских машины. Многовато.
– Сделай перед ними разворот, и поедем в обратную сторону по кольцевой. Это не должно у них вызвать подозрения. Обычная смена направления. И действительно, все обошлось благополучно. Менты никак на них не отреагировали.
– Теперь куда?
– Сейчас должен быть проезд мимо Троекуровского крематория.
– Понял. Роман прибавил газ.
– И здесь стоят, - с видимой досадой произнес он. Но Фарида уже оценила ситуацию: гаишная машина всего одна, и мент в ней один!
– Сворачивай.
– Он нас тормозит!
– взволнованно вскричал Роман. Значит, тормози. Толстый старший лейтенант подошел к водителю, но глаза его впились в Фариду.
– Документы, пожалуйста. Роман протянул все свои бумаги. Старлей вернул их, практически не просмотрев.
– Ваши документы, красавица? Ксива у неё имелась, но что этот мент её все равно задержит, сомнений у Фариды не было никаких.
– Извините, мы спешим, - сухо сказала она.
– Куда же?
– добродушно улыбнулся старлей, поигрывая короткоствольным автоматом, который, как успела заметить Фарида, был на боевом взводе. Теперь мент стал передвигаться от дверцы водителя к её дверце, обходя капот и улыбаясь все так же усмешливо и добродушно.
– На похороны, - опять же сухо ответила девушка, кивнув в сторону крематория.
– Кто же умер?
– продолжал улыбаться инспектор. Теперь он оказался как раз напротив Фариды.
– Ты, козел!
– И пуля сорок пятого калибра, пробив триплекс "жигуля", вонзилась в горло добродушного старлея.
Никулинские 24 июня, понедельник: вечер
Счастливая улыбка играла на лице никулинского бугра, когда он вышел из ресторана "Золотой дракон" с кейсом, в котором покоились сто тысяч баксов.
– Молоток, Кочерга!
– похвалил он своего советника.
– Все точно рассчитал. Чугунок у тебя варит.
– Это ещё не все, босс, - хитро прищурился Корчага. Ну-ка, какой фольтик ты теперь задумал?
– ухмыльнулся Толян.
– Сейчас самое время нанести визит в местное отделение "Промбанка".
– Положить туда наши баксы, что ли?
– расхохотался Толян. Его громовым смехом поддержал и Багор.
– Вот именно!
– продолжал развивать свою идею Корчага.
– Положить туда наши бабки, а заодно и взять банк под контроль. Отделение открыли недавно, оно никому ещё не платило и не платит. А в знак наших партнерских отношений с понтом и открыть в "Промбанке" счет. Но перетереть эту тему надо лично с директором. С Гусмановым Хисамом Хисамычем. Это мужик, жизнью битый, особо упираться не будет. Толян с Багром переглянулись. Видно было, что идея Корчаги понравилась обоим.