Власть ножа
Шрифт:
– А сколько времени? Не опоздаем туда? Корчага сверкнул золотыми котлами.
– Ровно шесть вечера. Самое оно.
– Лады, - принял решение босс, но всем ехать не стоит. Я все понял, Корчага, и сумею договориться с директором. Возьму с собой, пожалуй, только Багра. В качестве дополнительного довода.
– И Толян вновь довольно расхохотался. Они подъехали на своем "лендровере" к банку и тормознули строго до знака, запрещающего стоянку. Толян шел впереди, сзади него с кейсом, набитом баксами, гордо шествовал Багор. Охранники окинули их при входе в банк подозрительными взглядами, но пропустили без вопросов. Однако, когда братаны остановились посреди операционного зала и стали крутить головами, пребывая в очевидном затруднении, к ним подошел начальник охранной службы "Редута" Глухов.
– Какие-то проблемы, господа?
– спросил он, опытным оком сразу определив, что из себя представляют посетители.
– Да, браток, ответил Толян, - нам бы с вашим бугром, - он вытащил бумажку и прочитал почти по складам, - с Хисамом Хисамычем поговорить.
– А на какой предмет? Может быть, я чем-то могу помочь?
– Глухов почти не сомневался, что это рэкетиры и пришли с соответствующим предложением. И теперь он интенсивно соображал, как без лишнего шума выпроводить из банка незваных гостей.
– Да не-е, - широко улыбнулся Толян.
– Нам сам бугор нужен. Мы только с ним условия вклада обсудить могем. Бабки-то немаленькие. Он кивнул Багру, и тот раскрыл кейс. Чемоданчик был почти доверху набит зелеными. Демонстрация такого количества американской валюты произвела должное впечатление на Глухова. Отношение к ввалившимся в банк верзилам у него изменилось кардинально. Теперь это были не братки, а клиенты. Он вытащил мобильник и быстро затыкал пальцем по кнопкам.
– Хисам Хисамыч?! Глухов беспокоит. Тут два господина хотят поговорить об условиях вклада именно с вами... Видите ли, у них приличная сумма наличных в долларах... Хорошо. Можете пройти, господа, - обратился Глухов к рэкетирам, - налево по лестнице и направо, в цокольный этаж. Едва два никулинских братана вошли в кабинет к Гусманову, тот сразу спал с лица. Как этот козел Глухов, опытный вроде бы в своем деле человек, мог пропустить к нему, директору банка, таких стопроцентных урок и даже выдать им нечто вроде устной рекомендации! Он тяжко вздохнул и, даже не предложив посетителям присесть, спросил: - Чем могу служить?
– Лаве к тебе, братила, хотели в банк положить, - объявил Толян и уселся на стуле, стоявшем рядом с директорским креслом.
– Предъяви, Багор, наши сто штук. Устрашающих габаритов братан расстегнул кейс и попросту вытряхнул все доллары прямо на стол, перед носом ошеломленного банкира.
– Ну что ж, очень хорошо, - слегка дрожащим голосом прокомментировал финансист.
– Но почему бы вам не сдать все эти деньги одному из наших кассиров?
– А мы слышали, что в банках к богатым клиентам особое отношение, - голосом, полным разочарования и обиды, произнес сию фразу Толян и, покачивая головой, жалостливо посмотрел на Багра: мол, в какую шарагу мы, мать её ети, попали.
– Конечно, конечно... Сейчас мы уладим все вопросы.
– Под ногой у директора находились две кнопки:
– Так, чисто конкретно... Какой процент мы будем иметь с этой суммы?
– спросил Толян уже достаточно сурово. Гусманов попытался найти какую-то бумажку на своем столе, но тот весь был усыпан долларами, к которым директор отчего-то боялся прикасаться.
– Ну, обычный наш годовой процент в долларовом вкладе...
– Он задумался.
– Два процента. Толян нарочито и зловеще расхохотался. Его тут же поддержал Багор.
– Ничего смешного здесь нет.
– Лицо директора покрылось бледно-розовыми пятнами. Обычный банковский процент. Ну, хорошо, а вы что предлагаете?
– Тридцать процентов, - уже очень жестко произнес Толян.
– Да вы с ума сошли! вскинулся со своего кресла директор.
– Ты нас неправильно понял, козел! Поэтому так разволновался.
– Толян положил тяжелую руку на плечо Гусманова и буквально вогнал его назад, в кресло.
– Тридцать процентов от прибыли всего вашего отделения "Промбанка". Мы вас охранять будем. Гусманов почти успокоился - ведь когда он увидел этих двоих, сразу понял, зачем они пришли. Чего же теперь-то пену изо рта пускать?
– У нас уже есть крыша. Он, теперь уже не торопясь и не дергаясь, встал, подошел к бару и налил себе пятьдесят граммов коньяку. Гостям не предложил.
– Охранное предприятие "Редут".
– Да разве это крыша?
– соболезнующе пожал плечами Толян.
– Они нам сами платят за крышевание. Но этот понт никулинского бугра не прошел. Чтобы Антон Кашин платил за крышевание? Фуфло гоните, ребятки. Он и сколковцам-то не платил, не говоря уж об арлыковцах. Как бы вам самим дань Антону платить не пришлось?
– совсем успокоившись и даже развеселившись, директор подмигнул Толяну. Тот уже понял, что сделал серьезную ошибку. Зря он не взял с собой сметливого Корчагу. Репутация у директора "Редута" была действительно устрашающая. Поговаривали, что он сам - чуть ли не бывший киллер и лично приложил руку к ликвидации сколковской группировки и банды можайских. Но Толян был не тот человек, чтобы идти на попятную. Он резко поднялся.
– Вот что, братила, никто в этом районе не спасет твой банк от налета или поджога, а тебя лично - от мочилова. Ты понял меня, козел? Между прочим, в последние несколько минут он слушал не только речи Гусманова, но и пытался уловить, что происходит в соседних помещениях банка. Похоже, там стреляли. Что за непонятки? Толян пожалел, что оружия они в банк с собой не взяли. Разве что у Багра был кастет...
В кризисном штабе 24 июня, понедельник: вечер
Генерал Коржиков вошел в комнату, где за компьютерами сидели сотрудники МВД и ФСБ.
– Какие новости?
– хмуро осведомился он. Хмуро потому, что если б были хорошие новости, ему бы уже доложили. Девку-водилу поймать не удалось, товарищ генерал, ушла-таки, сука, доложил Фролов.
– При этом пострадали трое сотрудников милиции - один убит, двое ранены.
– Это я уже слышал. А личность-то её хоть установили?
– Очень скоро будет готов её композиционный портрет. Свидетелей у нас много. Личность обязательно установим.
– А что насчет налетчиков? Неужели никаких версий? Что от осведомителей слышно?
– Абсолютно ничего, - вздохнул подполковник.
– Здорово они эту операцию законспирировали. Правда, один информатор глаголет, будто некий Селезень говорил, что скоро на большое дело пойдет.
– Селезень?
– насторожился генерал.
– Что нам о нем известно?
– Сорок два года. Сидел за бандитизм восемь лет. Нынешнее местопроживание не установлено. По месту прописки не появляется.
– А кто у него в корешах ходит?
– Очень скользкий тип, Угрем кличут. Его сами блатные не любят. Но где хаза Угря, тоже неизвестно.
– Как установите личность девки-водилы, проследите её связи. И докладывайте, докладывайте мне. Генерал вернулся на командный пункт. Здесь важный московский чин показывал министру меню, которое приготовлено для заложников.
– Пирожки с мясом. Раз. Куриный бульон. Два. Кофе. Три.
– Это все?
– слегка нахмурился министр.
– Пока все.
– Московский чиновник сделал упор на слове пока.
– Зато быстро.
– Хорошо, отправляйте.
– Подождите, - вмешался генерал Горохов.
– А как же наша посылочка - наркотики да спецводочка.
– Не нравится мне что-то ваша посылочка, - вздохнул Селихов.
– Насколько громким будет взрыв, когда бандиты откроют бутылку? Генерал ФСБ взглядом перевел этот вопрос на командира спецназа, и тот вдруг сообразил, что влип. Звук будет достаточно громким, его обязательно услышат бойцы "Терры", со всех сторон обложившие здание, и он должен стать сигналом к атаке. Есть, однако, одно "но". Если водку будут открывать в подвальных помещениях, там, где, к примеру, расположены сейфы с деньгами клиентов, то взрыв "терровцы" вряд ли услышат - подвалы эти расположены глубоко, а стены в них толстые, глухие и бетонированные. Кто-то из бандитов наверняка при этом уцелеет и, озверев, может устроить среди заложников натуральную бойню. Конечно, он, командир "Терры", в условиях критической ситуации поторопился и не все продумал. Однако спецназовцу, два года проведшему в Чечне, совсем не хотелось сознаваться в своей ошибке какому-то раскомандовавшемуся здесь шпаку, находившемуся на месте боевой операции вообще по явному недоразумению. Да ещё каяться в грехах при собственном начальстве и конкурентах из МВД? Ну, уж нет.
– Жахнет так, что мало не покажется, - уверенным тоном ответил командир "Терры". В конце концов, он что-нибудь придумает.
– Ну, хорошо, действуйте, - не очень решительно распорядился Селихов.
– А зачем же тогда пища для заложников?
– удивился Семен Коржиков.
– Еда им в этом варианте вряд ли пригодится.
– Кто знает, когда налетчики откроют водку и откроют ли вообще, - задумчиво ответил Селихов.
– А людей голодными оставлять нельзя. К тому же это будет для заложников сигналом, что о них заботятся и сделают все для их освобождения. Командир "Терры" между тем вышел из кабинета и тут же сообщил по рации своим ребятам: - Прежний приказ отменяется. Штурм только по моей команде - "Вперед". Повторяю команду для штурма - "Вперед". После чего по рации приказал: - Коршун и Казбек, немедленно к Первому. Вскоре двое терровцев пришли с занимаемых позиций. Это были лучшие его ребята. Они должны решить исход операции.
– Слушайте меня внимательно, мужики. Сейчас вы повезете в тележке жратву для заложников и прочую херню. В тележечку положите АКСУ с глушителем, а в рукава - по бесшумному пистолету, те, что мы недавно из технического отдела взяли. Вас бандиты должны допустить до входа в банк, а оттуда через стеклянные двери хорошо просматривается операционный зал. В нем не должно быть больше двух, от силы трех налетчиков. Ты, Андрей, сразу снимаешь из бесшумного ствола того, кто стоит поближе. Ты, Серега, у нас лучший стрелок, поэтому гасишь дальнего из пистолета или автомата - как уж получится. Потом - оба в подвал. Там остальные налетчики наверняка возятся с сейфами. Ваших выстрелов они не услышат. Постарайтесь их повязать. А впрочем, как уж выйдет. Ну, с Богом. И командир "Терры" троекратно расцеловал обоих своих бойцов.
Никулинские 24 июня, понедельник: вечер
Вдруг послышались шаги, которые явно приближались к кабинету директора.
– Багор, встань-ка за дверью. Братила немедленно выполнил команду бугра. Дверь распахнулась, и в кабинет ворвался мужик с автоматом. Прежде чем Угорь успел что-либо сообразить, он получил тяжелейший удар по голове кастетом, нанесенный Багром.
– Понял, братила!
– ехидно обратился к директору Толян.
– Ну, и где твой Антон? А это ведь налет! Гусманов подавленно молчал, выпучив глаза. Лидер никулинских наклонился к вырубленному грабителю: - Зря ты его так, Багор. Без заложника нам отсюда не выйти.
– А этот?
– показал боевик на директора.
– Какой это заложник! зло сплюнул бугор.
– Его налетчики шлепнут, и всё. Вдруг к дверям опять приблизились торопливые шаги.
– Этого не глуши, - шепотом приказал Толян. Ствол к виску, и мы его вяжем. В кабинет ввалился крайне возбужденный Селезень. Багор, находясь за дверью, сразу же выбил у него из рук автомат, а забранный у Угря АКСУ приставил братиле к виску. Из-за сейфа появился Толян, подобрал автомат Селезня, закрыл дверь и тихо спросил: - Сколько вас? Селезень посмотрел на двоих вооруженных амбалов, на лежащего с окровавленной головой Угря и решил говорить правду и только правду.
– Еще двое.
– Где?
– В общем зале...
– Все вооружены? Селезень хотел было ответить, что автомат с патронами только у одного, но решил, что подробности ни к чему.
– Угу.
– Посмотри, как он там, - сказал Толян Багру и кивнул на Угря. Братан похлопал налетчика по щекам. Тот застонал.
– В порядке, - несколько удивленно констатировал Багор.
– Эй, ты, штемп! повернулся бугор к Гусманову.
– Дай раненому что-нибудь хлебнуть. Директор дрожащими руками налил стакан коньяку, тут же наполовину его расплескав, и подошел к лежащему на красивом голубом паласе Угрю. Гусманов приподнял его голову и попытался влить дорогую марочную жидкость. Но из-за того, что у одного были сжаты зубы, а у другого дрожали руки, ничего не получалось. Попробуй ты, - бросил никулинский главарь Багру. Братан отложил автомат, предусмотрительно подальше от Селезня, разжал раненому зубы и уверенно влил ему в глотку живительную жидкость. Угорь закашлялся, из глаз у него потекли слезы. Тем не менее, он, совершенно очевидно, пришел в себя.
– Подними его, - приказал Толян Багру. Тот схватил Угря за шиворот и мгновенно поставил его на две точки. Очухавшийся налетчик открыл глаза и обвел ими присутствующих. Он остановил свой взор на Селезне.
– Что случилось, блин? Нас повязали, - пожал плечами кореш.
– Кто?
– А хер его знает!
– Вам, пацаны, надо будет пройти с нами до ветру, - объявил Толян.
– Да вы никак свои - братки, - прищурился Угорь.
– Это верно, но нам придется сдать вас ментам, иначе у нас самих проблемы будут.
– Зачем? Мы вас спокойно выпустим из банка, - горячо и быстро заговорил Угорь.
– А нам дело пришьют? Ведь мы пришли незадолго до вас - нас мусора, конечно, посчитают вашими подельниками. А уж своих бабок мы точно лишимся. Кстати, господин директор, соберите наши лаве в кейс.
– Я не знаю твое погоняло, но я тебя везде достану, падло! Сам знаешь, как братва с суками поступает!
– взъярился Угорь.
– Ладно, топай на выход, - хладнокровно произнес Толян.
– Может, и для вас так лучше будет. Понятно, что менты весь банк обложили и рано или поздно перешмаляют вас всех до единого.
– Слушай, брат, - вдруг резко сбавил тон до шепота Угорь.
– Поверь мне: мы все сможем уйти с большими бабками.
– Хватит мне туфту гнать, козел!
– Толян ткнул Угря стволом автомата в спину.
– Двигай, говнюк, а то здесь навеки останешься. Угорь, скрипнув зубами, открыл дверь и пошел на выход.
– Ты тоже иди за ним, приказал никулинский лидер Селезню.
– А ты, - он повернулся к Багру, возьми у банкира наш кейс, оборви здесь все сигнальные системы, забери у директора мобилу и пейджер, а также ключ от кабинета, которым этот кабинет и закроешь. А я тебя подожду в коридоре.
– Зачем такие сложности? удивился Багор. Он вновь надел на пальцы кастет и что есть мочи впечатал его в табло финансиста. Тот замертво рухнул на голубой палас.
– Ну, можно и так, - усмехнулся Толян.
– Теперь живей в зал, - прикрикнул он на захваченных налетчиков и двинулся вслед за ними. Шествие замыкал Багор, в одной руке держа кейс, в другой - автомат. Все четверо вошли в операционный зал. Бархан находился спиной к лестнице с автоматом, направленным на заложников.
– Братила, бросай ствол! Бархан резко обернулся.
Перед ним стояли обезоруженные Угорь и Селезень, из-за которых выглядывали два амбала с автоматами. Причем автоматы были направлены именно на него, Бархана. Налетчик с досадой откинул ствол в сторону.
– На выход, скомандовал рыжий верзила. Бархан потопал к дверям. Витя Перышко в это время, как и обычно, наблюдал за улицей и осуществлял связь с органами. Сейчас, по договоренности с ними, двое парней в камуфляже подкатывали к входу в банк телегу с провизией, водкой и наркотиками. И тут он услышал: Брось пушку! Перышко обернулся. Двое незнакомцев с автоматами в руках конвоировали его приятелей. Витя кинул себе под ноги бесполезный пистолет, но тут же из его руки вылетел нож, который в процессе полета разрезал рыжему сонную артерию, а в завершение - вонзился в горло другого конвоира. Оба никулинских были уже мертвы, но пальцы их, лежащие на спусковых крючках автоматов, продолжали жить своей жизнью. После импульсивных нажатий на курки последовали две очереди по направлению стволов - в сторону улицы. И пули, пролетев над мгновенно залегшими Угрем, Селезнем и Барханом, поразили тележку с продуктами, которую только что подвезли к дверям банка. Одна из "маслин" разбила водочную бутылку со специальной смесью. Раздался страшный взрыв, и мало что осталось и от пирожков с мясом, и от куриного бульона, и от двух лучших бойцов отряда "Терра".
Налетчики 24 июня, понедельник: вечер
Быстрее всех сориентировался в ситуации Угорь. Он выхватил у Вити рацию и зло зашипел в нее: - Вы что же, суки, вытворяете? Подлянку нам хотели устроить? Где водка, где жратва, где "снежок", где, главное, баксы? Все, сейчас начнем кончать заложников.
– Не выслушав вражескую сторону, Угорь передал рацию обратно Перышку и подошел к пленникам.
– Вы двое, - по удивительному совпадению, он указал на тех же мужиков, что ранее выносили трупы охранников по приказу Бархана.
– Берите этих двоих, - бандит кивнул на бездыханных Толяна и Багра, - за руки, за ноги и выносите на улицу. Кладите подальше от входа, а сами - назад. Учтите - вы под прицелом, после чего налетчик дал очередь из автомата в угол помещения. Два несчастных клиента банка, потупив глаза, поволокли трупы, один за другим, через входные двери. Когда они вернулись, Угорь обратился к Бархану: - Ну, мы ещё разок зайдем к буграм. Надеюсь, теперь без фольтиков обойдется. А вы тут повнимательней. В этот момент вновь загундела рация. Угорь подошел к переговорному устройству и вновь разразился гневной тирадой, после чего махнул рукой Селезню, и они двинулись в цокольный этаж. Теперь братаны решили действовать только вместе.
– Давай сначала к твоему главбуху, а то директор, наверно, ещё не оклемался. Угорь первым вошел в кабинет, и то, что он увидел, ему сразу не понравилось.
– Это, что ли, твой главбух? спросил он, обернувшись через плечо на Селезня.
– Он, блин, - ответил тот встревоженно. А забеспокоились оба братана потому, что вид у старика бухгалтера был явно нежилой. Угорь подошел к нему, узрел спекшуюся кровь на виске и спросил подельника: - Ты, что ль, его так охерачил?
– Я, - уныло сознался Селезень, - ключ, гнида, не хотел отдавать.
– Мог бы и полегче со старпером обращаться.
– Угорь прощупал пульс главбуха.
– Кранты. А что за ключ?
– От сейфа
– Да, дела... А что в этом сейфе?
– Бумажки какие-то... Бабок точно нет.
– Бля... Ну, не обыскивать же нам весь кабинет из-за этого поганого ключа. Посмотри у старика на груди - может, главбух вместо амулета его носит.
Селезень расстегнул сорочку покойника, повернулся к подельнику и покачал головой.
– Делать не хера, - глубокомысленно заключил Угорь, двигаем к главному. В кабинете директора его хозяин лежал с окровавленным лицом на паласе и тихо стонал. То, что он придает признаки жизни, обрадовало братанов. Угорь пошарил глазами по кабинету и вскоре обнаружил чайник. Тот оказался, к счастью, полным. Угорь стал поливать из него разбитое лицо Гусманова. Тот замычал и сделал первое осмысленное действие потянулся в карман за носовым платком. Предводитель налетчиков одобрительно хмыкнул и направился к бару, где все ещё оставалось достаточно заморского пойла. Он хлебнул початый "Наполеон" и тем же способом, каким его приводили в чувство никулинские бандиты, вдохнул жизнь в бренное тело директора "Промбанка". Другими словами, влил ему в горло полстакана коньяка. Постепенно взор Гусманова прояснился.
– А где эти?..
– осторожно спросил он.
– Эти на том свете, - ответил Угорь и засмеялся, довольный невольно получившимся стишком.
– Я согласен, - сообщил Гусманов.
– На что согласен?
– несколько удивленно спросил Угорь.
– На вашу крышу. Сообщники весело переглянулись.
– Еще чего захотел, - хмыкнул Угорь.
– Нам конкретно бабки твои нужны. Открывай банковский сейф.
– Я вам все бы сейчас отдал, ребята, но ключ у главбуха. Топайте к нему.
– А где он лежит у главбуха?
– Понятия не имею. Оба братана чувствовали, что бугор туфту не гонит. Угорь клял себя, почем зря, что не прихватили взрывчатку. Но ведь он исходил из другой идеи.
– Тогда свой сейф открывай. Личный.
– Бандит указал рукой на железный ящик. Гусманов издал невыносимо тяжкий вздох, но вытащил из кармана связку ключей и одним из них открыл сейф. Угорь, отодвинув директора в сторону, тут же заглянул туда.
– Угу, - радостно хмыкнул он.
– И сколько здесь? Шестьсот штук, - печально отозвался Хисам Хисамович.
– Причем моих личных сбережений.
– Селезень, доставай пластиковый пакет. Как раз должно влезть. Братан принялся за работу.
– А вам, господин директор, придется присоединиться к остальным временно задержанным. Пару бутылок коньяку можете прихватить с собой.
Никулинские 24 июня, понедельник: вечер
Корчага вместе с никулинской братвой не разъехались по домам после посещения "Золотого дракона", а расположились невдалеке от Кунцевского отделения "Промбанка", ожидая, чем закончится акция Толяна и Бугра. Сумеют ли они взять под крышу это финансовое учреждение? Но очень быстро началась какая-то чертовщина. Прикатили мужики в масках, пошла стрельба. На асфальте у входа в банк вскоре лежало три трупа в форме охранников. "Ограбление! ужаснулся Корчага.
– А как же наши братаны? А как же наши баксы?" Прошло ещё некоторое время, и тела Толяна и Багра были вынесены наружу и брошены на дорогу. Кейса с баксами ни у кого из них, естественно, не оказалось. Корчага мрачно огляделся - десятки людей в камуфляже и черных масках, менты, пожарные машины, реанимобиль. Он заметил также Антона Кашина из фирмы "Редут". Корчага знал, что люди из этой фирмы охраняют отделение банка и пристреленные налетчиками секьюрити должны быть из "Редута". Поэтому и директор фирмы тут. Стоит, переживает, смолит одну за одной. Да сделать ничего не может. А что тут, блин, поделаешь? Когда берут заложников - особо не рыпнешься. И тут в светлую голову Корчаги пришла золотая мысль. А ведь не один Антон из фирмы "Редут" здесь находится! Наверно, все сотрудники тут, вокруг банка, ошиваются. Ведь не кого-нибудь мочат - их друзей-приятелей. Скорее всего, остались один-два человека на хозяйстве, но их легко можно убрать. А на фирме уж точно есть, чем поживиться. Потерянные сто штук баксов удастся компенсировать наверняка. Но здесь важно и другое. Он ещё не является среди никулинских достаточным авторитетом и автоматически не сможет занять место Толяна. Но удачный налет сильно поднимет его шансы. Если братки пойдут за ним и вернутся не с пустыми руками, его безоговорочно признают за бугра. Он подозвал к себе боевиков. Пацаны, вы сами всё видели, - проникновенно произнес он, - только что погибли наши братаны, Толян и Багор. Мало того, пропали сто штук баксов, которые мы только что заработали в "Золотом драконе". И всё по вине этих лохов из "Редута", которые себя ещё профессиональными охранниками называют. Сейчас эти долбаные охранники, выпучив буркала, смотрят, как мочат их товарищей. Надо их наказать, этих сраных секьюрити, из-за которых погибли наши братаны и сгинули наши лаве. Предлагаю немедленно наехать на фирму "Редут", тем более, сейчас там вряд ли кто есть, а поживиться чем найдется. Пацаны откликнулись с энтузиазмом, хотя никто из них никогда ни в каких налетах не участвовал. Им, однако, казалось, что это дело плевое, и они быстро расселись по тачкам. У офиса "Редута" и вправду никакой охраны не было. Видимо, сейчас все действительно находились у банка. Лишь войдя в здание, Корчага заметил в комнате начальника охраны миловидную женщину, которая сосредоточенно работала на компьютере. Все тринадцать никулинских рэкетиров ввалились в эту комнату, держа в руках пистолеты. Римма оторвала глаза от компьютера и недоуменно воззрилась на вооруженных людей. Впрочем, недоумение длилось недолго - ясно, что это налет. В офисе сейчас никого не было. Двоих дежурных охранников она отпустила - ребята рвались к "Промбанку", где происходили чрезвычайные события. А Римма осталась до их возвращения последить за хозяйством. Она внимательно оглядела налетчиков и сразу определила - это не профессионалы. Оружие ребятки держали как-то неуверенно, видимо, практически не пользовались им. Да и вообще вели себя почти стеснительно, нерешительно выстроившись у стеночки. Но это ублюдки, которым нельзя показывать слабину. Тогда их не остановить. Могут сделать с ней что угодно. Кто они такие? Как их вообще сюда занесло? Все эти мысли мгновенно пронеслись в её голове перед тем, как она услышала первые слова.
– Здравствуйте, мадам, - галантно приветствовал её Корчага, приближаясь к столу, за которым расположилась Римма.
– Ничего, что мы явились без приглашения?
– Окинув оценивающим взглядом её фигуру, он предложил: - А не поразвлечься ли нам немного?
– Да, конечно, можно и поразвлечься, по-деловому заметила Римма.
– Но для этого нужен один предмет.
– Предмет? ухмыльнулся Корчага.
– Отчего не найтись? Найдется - и не один.
– Он оглянулся на бойков. Те дружно расхохотались.
– Вы не поняли. Я сейчас объясню, - назидательным тоном школьной учительницы продолжала Римма, доставая из стола табельный ПМ. Корчага побледнел и отшатнулся.
– Да не волнуйтесь вы так, - укоризненно сказала она, - подождите минуту. Римма передвинула затвор, и вдруг оказалось, что пистолет не заряжен.
– Видите, патрона в патроннике нет. Значит, обойма пуста. Надо её заменить. При полном ступоре всех братанов она вынула пустую обойму и зарядила новую. После чего опять передернула затвор.
– Отчего ж ты теперь так далек от меня?
– тоном капризной любовницы пропела Римма.
– Подойди поближе, дорогой. Корчага оловянным шагом вновь вплотную приблизился к столу. Римма привстала и приставила к его лбу ствол.
– Убирайтесь отсюда все, - строго сказала она.
– Быстро и молча. Никулинские так и поступили.
Налетчики 24 июня, понедельник: вечер
Угорь, приняв коньячку и имея на руках уже как минимум шестьсот тысяч из сейфа директора и сто штук из кейса рэкетиров, заметно повеселел. Он подошел к Бархану.
– Сколько удалось по кассам наскрести?
– Угорь указал на пластиковый мешок, лежащий у ног Бархана, где были собраны деньги из операционного зала. Братан пожал плечами.
– С лимон наберется. Правда, деревянными.
– Что ж, тоже неплохо.
– И Угорь засвистел нечто веселенькое. Вдруг из толпы пленников поднялся и направился к Бархану пожилой потрепанный мужик, в одежде бомжа. Взгляд у него, как отметил бывший главарь можайских, был определенно ненормальный.
– Чего тебе, дед?! прикрикнул на мужика Бархан.
– Ступай на место! Или неприятностей хочешь? Но тот, не отрывая от налетчика безумного блудливого взгляда, продолжал двигаться на братана и при этом протянул вперед руку, на раскрытой ладони которой что-то лежало. Бархан примолк и стал пристально вглядываться в неизвестный предмет. Бандит его опознал, когда старик с сумасшедшей улыбкой подошел совсем близко. Это была чека от гранаты.
– Где ты её нашел? спросил братан, чувствуя, что голос его оседает.
– Вытащил из гранаты, почему-то шепотом ответил оборванец.
– А граната?.. Обтрепанный старик вынул из кармана другую руку. В ней была зажата граната. Без чеки.
– Мы тебя не задерживаем, - после продолжительного молчания, наконец, выдавил из себя Бархан.
– У меня больная жена, - грустно сказал старик.
– Ей требуется операция, которая стоит сто тысяч рублей.
– Пожалуй, мы сможем тебе помочь, - осторожно произнес Бархан.
– Я пришел с этой гранатой ограбить банк, а вы мне помешали, - продолжал свою грустную исповедь неудавшийся налетчик.
– Вы помешали сделать операцию моей жене.
– Старик, - более уверенно заговорил Бархан, - я тебе отсчитаю сто тысяч и можешь валить отсюда прямо в больницу. Заплатишь, сколько надо, и будет твоя жена жива-здорова.
– Я возьму вот это, - сказал человек с гранатой, указав на пластиковый мешок, лежащий у ног Бархана.
– Зачем тебе столько?
– недовольно сощурился налетчик.
– Ведь тебе нужна одна операция, а не тридцать.
– Я хочу этот мешок, - как-то зловеще зашипел старик, руки его задрожали, и Бархан с ужасом подумал, что граната может выпасть из его ладони.
– Ладно, дед, забирай.
– Бандит пнул мешок с деньгами в его сторону, а сам подошел к Угрю.
– Этого старого козла придется выпустить с деньгами. У него в одной руке граната, а в другой - чека от нее. Угорь посмотрел на Бархана с недоверием, а на старика - с опаской. Оборванец между тем левой рукой, в которой находилась чека, подцепил мешок и с неимоверным напрягом, но все-таки поволок его к выходу из банка. Правую руку он держал вытянутой перед собой. Перышко, увидев, что в его сторону, к входным дверям, двигается такой странный объект, удивленно взглянул на Бархана. Тот подал подельнику знак рукой - пропустить. Старик, волоча мешок, вышел из банка, пересек тротуар и двинулся на другую сторону улицы. К дверям подскочил Бархан.
– Ложись!
– скомандовал он Вите, бросился на пол сам и дал короткую очередь в спину старику. Тот упал, выпустил гранату, которая, взорвавшись, разметала миллион рублей по всем прилегающим улицам и переулкам.
В кризисном штабе 24 июня, понедельник: вечер
Когда от случайного попадания пули в одну из бутылок с адской смесью, в результате чего взорвались, сдетонировав, все заряженные водочные емкости, на командном пункте началась настоящая паника. Никто не мог понять, почему налетчики открыли стрельбу по сумке, в результате чего погибли два спецназовца. Мало того, минуту спустя террористы демонстративно выбросили на улицу трупы двух заложников.
– Кто-нибудь может здесь объяснить, что происходит?!
– сорвался на крик обычно невозмутимый министр Селихов.
– Полковник Сенцов, свяжитесь с бандитами, - негромко скомандовал замдиректора ФСБ. Седой полковник загундел в рацию: - Алло, алло, в чем дело? Почему вы уничтожили продовольствие и расстреляли двух заложников? В ответ он услышал гневную отповедь предводителя налетчиков.
– Потому что вместо жратвы и водки вы хотели подсунуть нам взрывчатку! Вы хотели разорвать нас на части! Но у вас ни хера не получилось! Один контрольный выстрел по вашему, как вы говорите, продовольствию, - вдохновенно врал Угорь, - и оно взлетело в воздух. В отместку мы вынуждены были расстрелять двух заложников. И будем продолжать это делать, если вы не начнете выполнять наши условия! Где баксы, ети вашу мать?! Где вертолет?! Где все остальное - наркота, харчи и водка? Баб мы у вас не требуем - здесь их хватает.
– И он злобно захохотал в рацию.
– Случилось недоразумение, попытался разрядить ситуацию полковник.
– По недосмотру штатского персонала, продовольствие нагрузили на ящики с патронами. Поэтому и произошел взрыв. Какой нам смысл переправлять вам взрывчатку?
– Три лимона на бочку и вертолет! Конец связи. Сенцов изложил суть этого разговора начальству.
– Поторопитесь, пожалуйста, Федор Германович, - нервно пробарабанив пальцами по столу, обратился министр к представителю Центробанка. Тот немедленно схватился за мобильник.
– Это Угорь!
– внезапно воскликнул сидящий за компьютером подполковник Фролов.
– Его голос по рации идентифицирован, он есть в нашей фонотеке.
– Угорь? Что нам это дает? обратился Коржиков к подполковнику. Тот пощелкал по клавиатуре ноутбука. Сидел девять лет за бандитизм. Его специализация - налеты на почты, небольшие отделения сбербанков. Да, я уже говорил, он корешится с Селезнем.
– Мы их хазы, кажется, не знаем?
– Нет, - с сожалением покачал головой Фролов, не отрывая глаз от дисплея и продолжая перебирать пальцами клавиатуру.
– В свое время он засыпался вместе с Барханом, ныне химкинским бригадиром. Посмотрим, что у нас на этого Бархана.
– Есть у них братья, сестры, отцы-матери, наконец?
– Бесполезное это дело, товарищ генерал! махнул рукой Фролов.
– Сколько раз в подобных случаях вызывали родственников - дохлый номер: никто из таких отпетых урок на уговоры родственников не поддается.
– Тут подполковник оживился.
– У Бархана есть подружка, зовут Фарида Хайрутдинова. Возможно, татарочка. А у фоторобота той девицы, что расстреляла гаишников, - типично восточные черты лица. Ну-ка, ну-ка, - заволновался генерал.
– Есть у нас её фото?
– Нет, но мы быстро можем его получить.
– Действуй, подполковник. Действуй. И тут со стороны банка послышались автоматная очередь, а потом взрыв. В очередной раз все члены кризисного штаба бросились к окнам. На дороге перед банком лежали фрагменты человеческого тела, а по улице метались на ветру разноцветные российские денежные знаки.
– Что там у вас опять случилось, черт возьми?!
– почти жалостливым голосом завопил в рацию полковник Сенцов.
– Мы так подумали, - импровизировал Угорь, взяв издевательский тон, - что у вас наличных деньжат на жратву с ханкой не хватает, и решили вам подбросить маленько. А чтоб вы действовали пошустрее, мы решили ликвидировать ещё одного заложника. Взрыв слышали? Это - граната. У нас таких предметов в избытке имеется. Если что - забросаем и шпаков, что у нас сидят, и ваших спецназовцев. Коржиков перехватил рацию у полковника.
– Слушай ты, Угорь. Хоть вы маски и напялили, мы всех вас знаем. И не надейся - мол, смертная казнь отменена, я тебя лично, суку, пристрелю. Попробуйте только тронуть ещё хоть кого-нибудь!
– Везите бабки - проблем не будет, - внезапно осипшим голосом ответил Угорь. Братану совсем не понравилось, что менты каким-то образом смогли его вычислить.
– Когда, наконец, привезут доллары?
– жестко обратился министр к чиновнику Центробанка.
– Уже в вертолет грузят.
– Он вытер цветным носовым платком пот со лба.
– Прямо на вертолете и привезут. Из соседней комнаты в кабинет ворвался Фролов, размахивая листком с фотоотпечатком, и почти завопил: - Эта девка на джипе - Фарида Хайрутдинова.
Налетчики 24 июня, понедельник: вечер
– А для чего ты застрелил этого мужика?
– спросил Витя Бархана, указав на пожилого оборванца, тело которого во фрагментарном виде все ещё лежало на дороге. Бархан удивленно покосился на подельника и ответил не сразу, осторожно выбирая слова: - Ну, он же украл наши деньги.
– Он говорил: ему они нужны на операцию для его жены.
– Старик говорил, что ему нужно сто штук, а забрал целый лимон. Да и врал он, как гнилой мент, по его роже видно было. И потом, - все более распалялся Бархан, - этот говнюк мне угрожал, брал на гоп-стоп. А я вообще не люблю, когда мне кто-то угрожает.
– И он пристально, исподлобья посмотрел на Перышко. Тот спокойно выдержал этот взгляд, но больше вопросов не задавал. В это время Угорь, раздраженный разговором с ментами, главным образом тем, что он оказался опознан, почувствовал необходимость расслабиться.