Власть

— Вы, конечно, мерзавец, — прошептала я ему тихо, чтобы никто кроме нас ничего не услышал, — но иногда вы были на моей стороне. И я вам за это искренне благодарна.

Барон Пирр неопределенно хмыкнул и ничего не сказал. Просто обнял меня тоже. И это, пожалуй, была самая большая неожиданность для меня.

— Удачи, — шепнул он, — надеюсь, Древние Боги будут на вашей стороне...

Я кивнула. Я тоже на это очень сильно рассчитывала. Если не Они, то никто мне не поможет в следующие две недели с Адреем. Я останусь совсем одна...

Еще раз оглядела застывших полукругом друзей. Глубоко вздохнула и придерживаясь за скобу на распахнутой двери кареты, сделала шаг на первую ступеньку лестницы. Через мгновение я уже сидела в душном полумраке посольской кареты и ждала, когда кто-нибудь закроет дверь, отрезая меня от прошлого.

— Ваша светлость, — следом за мной сунулась Тайка с корзинкой, в которой лежало дорожное платье. Совсем про него забыла. Я схватила корзинку и потянула ее на себя.

— Тайка, спасибо тебе за все, — наконец-то нашлись нужные слова, и я искренне улыбнулась горничной. — Мне очень жаль, что приходится расставаться так быстро. Будь счастлива. И ты, и твоя дочка.

— С чего это вы со мной прощаться взялись? — нахмурилась Тайка. — Как же я вас совсем одну-то отпущу? Да еще и с мужем, о котором говорят всякое... Мы с Южином вместе с вами едем, — решительно заявила она и, запрыгнув в карету, уселась рядом. — Его сиятельство постарался, устроил нас в ваш обоз прислуживать.

— Но как? — воскликнула я удивленно, чувствуя, как губы сами собой растягиваются в улыбке. — Вы же посольские!

— Уволились, — дернула плечиком Тайка, делая вид, что до сих пор серьезна, но я видела, как радостно сверкали ее глаза. — Платят мало, требуют много... вот прямо перед вашим отъездом пошли и высказали графу Шерресу все, что мы думаем об отношении к прислуге в посольстве Абрегорианской империи. А он нас с работы выгнал.

— Тайка, — рассмеялась я и обняла горничную снова, — я так рада. А как же дочка твоя?

— А Линжу барон Пирр к себе взял. Его дочке компаньонка нужна. Жить будет в хозяйской половине, учиться станет... этикет и науки всякие. А как повзрослеет, так его благородие мужа ей найдет хорошего. Из военных. Не благородного, конечно, но перспективного. Все хорошо у нее будет. Я-то на такое будущее для нее и рассчитывать не могла...

Она наконец-то сбросила маску и улыбнулась. Ярко, открыто и светло. Точно так же, как я сама улыбалась ей.

Теперь мне ничего не было страшно. Теперь я была не одна.

Да, Адрей, конечно, постарается сделать мою жизнь невыносимой... особенно если вспомнить для чего я отправилась вместе с ним... Но я больше не боялась. Теперь я справлюсь. У меня есть Тайка. И Южин. А боль... если так случится, я перетерплю. Я справлюсь... Не в первый раз. И, чувствую, не в последний.

До замка Третьего советника мы долетели в два счета. Быстро перегрузили мои сундуки на обозную телегу, в багажном отделении дормезы (*дормеза — большая дорожная карета со спальными местами) для меня не осталось места. Пока шла погрузка, Тайка помогла мне переодеться. Прямо в посольской карете. То еще удовольствие, конечно, но ехать в тяжелом, парадном платье еще хуже. Я едва успела сунуть в карман дорожного костюма конверт полученный от Великой матери. Прочитаю в дороге.

Когда я, взмокнув и раскрасневшись от упражнений в тесном нутре кареты, вылезла наружу, все уже было готово. Даже Адрей уже сидел в дормезе и недовольно смотрел на меня через открытое окно.

Я изобразила обворожительную улыбку и, как ни в чем ни бывало, пересела к нему.

— Ты еще пожалеешь, дрянь, что навязалась ко мне, — сквозь зубы заявил мой дражайший супруг. — Я устрою тебе веселую жизнь.

И совсем не ожидал, что я, убрав с лица улыбку, отвечу ему совершенно спокойно:

— Не советую, ваша светлость. Напоминаю, вы собственной рукой подписали договор, в котором даны гарантии моей безопасности. И, поверьте, если вы попытаетесь навредить мне, я аннулирую наш брак. И вам придется отвечать за это перед своим отцом.

Он неприятно рассмеялся:

— Даже если ты подашь прошение королю ничего не изменится, Грегорик без моего отца шагу ступить не может. И он откажет тебе в расторжении брака.

Я кивнула. Адрей был прав. Вот только:

— Вы забываете, мой супруг, что я подданная Абрегорианской империи. И могу обратиться за помощью к императору. Не думаю, что он закроет глаза на подобное нарушение международного брачного договора. И сомневаюсь, что его величеству Грегорику нужен дипломатический скандал с Абрегорией.

Глава 28

Мы выехали из Яснограда сразу после полудня. Я даже немного удивилась, что за короткое утро произошло столько событий. Обоз двигался довольно медленно. Выехали мы поздно, а значит была вероятность, что сегодня мы не доедем до постоялого двора и будем ночевать под открытым небом. Не то, чтобы меня это пугало, скорее тревожило.

Я захватила все травки, которые мне вручили Великая Мать и баронесса Шерши, но, во-первых, отвар сначала нужно было приготовить, а, во-вторых, нужно было каким-то образом заставить Адрея выпить все до капли. И я даже не представляла, как это сделать, когда ты у всех на виду.

К счастью, Адрей заснул почти сразу, как карета пришла в движение. Вероятно, он все еще страдал от последствий бурной ночки. Я тоже ощущала эти последствия: амбре в карете стоял такой, что я задыхалась. Хорошо, что окна кареты за тяжелыми бархатными занавесками по летнему времени были открыты, и я, сделав вид, что меня страшно интересуют скучные дорожные пейзажи, высунулась в окно почти по плечи.

Я вновь и вновь прокручивала в голое все события, слова и догадки, переосмысливая картину окружающей меня реальности.

Если я права, и барон Пирр не был предателем императора, а был агентом, то во всех событиях происходящий в Грилории в последние как минимум лет десять появился еще один интересант — прославленный правитель Абрегоринаской империи, его императорское величество Редрик Великий.

Точнее, не совсем так. Этот интересант был главным. Все остальные рядом с ним резко мельчали, становясь из злодеев всего лишь шахматными фигурами, которыми умело управлял гроссмейстер. И я, надо признать, пока была всего лишь одной из пешек на стороне его противника. Пусть даже той, которая стремилась дойти до конца и стать ферзем — самой сильной шахматной фигурой.

Только я ошиблась. Чтобы выиграть, недостаточно дойти до края шахматной доски и примерить корону шахматной королевы. Я должна была сесть в кресло напротив и тоже стать игроком. Ни ферзь, ни даже шахматный король не способны одержать победу. Выиграть может только тот, кто двигает фигуры.

Но пока мне надо было разобраться с фигурами. Определить, кто есть кто...

И если с Третьим советником все предельно ясно, то на чьей стороне выступала Великая Мать? Она знала кто я и заключила со мной союз. Но в то же время, если верить баронессе Шерши, точно так же помогала и моему врагу.