Властелин Ада
Шрифт:
Когда дело доходит до таких вещей, как честность и фундаментальные принципы, есть только чёрное и белое. Здесь нет серых тонов.
Почему я продолжаю искать серый?
Приход сюда был ошибкой.
Так всегда бывает.
Так будет всегда.
Я все равно делаю шаг вперёд. Раздаётся громкий треск, когда клюшка ударяется о мяч. Мой отец поднимает руку, чтобы прикрыть глаза, и наблюдает за траекторией полёта мяча. Он приземляется на лужайку, примерно в пятнадцати футах от лунки. Какой отличный удар. Целая группа полураздетых женщин хлопает в ладоши и подбадривает. Мои мачехи. Да, все они. Я давно здесь не был, так что
Мой отец потрясает кулаком в воздухе, широко ухмыляясь. Он смотрит в мою сторону, и наши взгляды встречаются на несколько долгих секунд. Затем он поворачивается к мужчине с рогами. Парень одет в обычную экипировку для гольфа, в комплекте с рубашкой и брюками цвета хаки. На нем даже пара двухцветных туфель. Поскольку я был здесь так много раз, то знаю, что он демон. Демон в снаряжении для гольфа. Не то, что вы видите каждый день.
Я прислоняюсь к дереву и не отрываю глаз от этого зрелища. Я прихожу сюда время от времени, чтобы напомнить себе о том, кто и что такое мой отец. В моих венах течёт его кровь. Мне нужно действовать осторожно. Всегда. Я мог бы закончить так же, как мой отец. Я мог бы быть своим отцом. Это было бы неприемлемо.
— Никакого давления, — говорит мой папа, хлопая демона открытой ладонью по спине.
Справа от него — кентавр. Зверь, похоже, не слишком впечатлён мастерством Аида с клюшкой. Его кулаки сжаты, и он стискивает зубы. С другой стороны, кентавры, как известно, злобные создания.
— Молодец, мой король, — ухмыляется четвёртый парень. Он бледен, как привидение, длинная клюшка всё ещё была в его руках, облачённых в перчатки. Я замечаю, что длинные острые ногти прорезали кончики его перчаток. Это не обычная игра в гольф.
Демон достаёт клюшку из своей сумки для гольфа. Он облизывает губы, выстраивая удар. Его глаза переходят с мяча на флаг и обратно. Дует лёгкий ветерок. Солнце приятно греет мне спину. Вы бы никогда не сказали, что мы были в Подземном мире.
Один взмах, и мяч взлетает в воздух. Он приземляется чуть в стороне от лунки. Я не знаю, как он не попал. Если Аид не сможет забить свой собственный мяч одним ударом, он проиграет эту лунку. Действительно, никакого давления. Мой отец терпеть не может проигрывать. Демон облажался. Я вижу лицо моего отца.
Черт!
Это нехорошо.
Я стою, засунув руки в карманы, наблюдая, как демон съёживается от своей ошибки. Слишком старайся, и тебе крышка. Недостаточно старайся, и тебе тоже крышка. О чём я думаю? Это Аид. Тебе крышка, что бы ты ни сделал.
— Отличный удар, — у моего отца на лбу вздулась вена. Я вижу, как она пульсирует в такт его сердцебиению. Он небрежно подходит к бэгу (прим. перев. бэг — специальная сумка для клюшек. Она имеет несколько отделений для разных клюшек, карманы, ремни для переноски и крепление для зонта) и, не торопясь, выбирает клюшку.
Демон выглядит нервным. Он вытирает лоб, убирая свою клюшку. Он переносит свой вес с одной ноги на другую. Я вижу, как на его лбу, а также на верхней губе, образуется еще больше капель. Демоны не потеют. Обычно они выдерживают жару.
Две вещи кажутся мне странными. Во-первых, его мяч на грине (прим. перев. Грин — (англ. green — «зелёная лужайка») часть гольф-поля округлой формы с самой короткой выстриженной травой, где находится сама лунка), и все же мой отец только что выбрал самую большую клюшку в своей сумке. Она специально разработана для ударов на большие расстояния. За исключением того, что его следующий удар — это патт [прим. перев. патт (putt) — катящийся удар, выполняемый на грине с намерением попасть в лунку. Обычно это удар на сравнительно небольшое расстояние, после которого мяч должен закатиться в лунку. Особенностью патта является то, что мяч не летит, а катится по траве). Я вижу выражение глаз демона. Бледный парень отходит, а кентавр сильно хмурится. Мы все знаем, что грядёт. Мне кажется, я даже вижу, как демон собирается с силами.
— Сир, я… — пытается демон, но его слова обрываются, когда Аид наносит удар клюшкой по голове. Демон падает, как камень. Мой отец продолжает бить его ещё несколько раз. Я не смотрю, потому что его лицо начинает походить на пиццу с мозгами в виде начинки.
Аид делает глубокий вдох.
— В любом случае, это глупая игра, — говорит он, полностью контролируя себя. Он передаёт клюшку кентавру. — Убери это, — рявкает он. — Поехали, — он дважды щелкает пальцами своему гарему. Затем он смотрит в мою сторону, одна сторона его рта приподнимается на полсекунды, прежде чем он начинает идти к…
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть. Он всегда перестраивает свой дом заново. В один день вилла, на следующий — дворец. Сегодня это большой, раскинувшийся особняк в балийском стиле прямо на пляже. Есть ещё одна вещь, которая меняется. Местоположение. От заснеженных гор до океана я видел пустыни, лагуну и густой лес. Я видел их всех.
Мой отец не в настроении. Мне действительно пора уходить. Особенно с тех пор, как он едва заметил моё присутствие. Скорее всего, сегодня этого не произойдёт. На протяжении нескольких лет, когда я приезжаю — он игнорирует меня. Мне насрать. Часть того, почему я прихожу в это грёбаное место — это напомнить себе о том, кто я есть. От кого я произошёл. Половина моей крови — воплощённое зло. На самом деле, именно такие дни, как этот, самые лучшие. Дни, когда он показывает своё истинное лицо. Я никогда не смогу позволить себе стать таким.
Я должен телепортироваться домой. Я уже собираюсь это сделать, когда замечаю, что мой отец оставил парадные двойные двери своего дома широко открытыми. Это почти, как если бы он намекал, что я должен последовать за ним. Может быть, приглашение? Аид постоянно делает подобные вещи. С ним никогда не бывает чёрно-белого. Он редко бывает даже серым. Серый был бы предпочтительней. Его цель — вывести тебя из равновесия или полностью игнорировать. Все, что он делает, служит какой-то цели, даже если это просто для его собственного развлечения.
Я делаю глубокий вдох и прохожу через двери, ведущие в его дом. Я чувствую себя аутсайдером. Как будто я не принадлежу этому месту. Я держу голову высоко поднятой. Я отказываюсь казаться слабым. Как и ожидалось, Аид восседает на своём троне. У него есть настоящий трон. Больше, чем один, так как он любит сидеть на них. Заставляет его чувствовать себя возвышенным и могущественным. Трон сделан из костей мёртвых. Должно быть отвратительно, только его троны не уродливы или зловещи, как вы могли бы ожидать. Кости отполированы и красиво подогнаны друг к другу. Этот трон — настоящее произведение искусства. На первый взгляд это изысканно. Когда все сказано и сделано, какими бы богато украшенными и хорошо вылепленными они ни были, они все равно остаются костями умерших людей. Трон подходит такому, как Аид. В большинстве случаев вам нужно заглянуть глубже, чтобы увидеть, что там на самом деле.
Мой отец смотрит, как я вхожу в комнату.
— Напомни мне не играть с тобой в гольф, — говорю я, стараясь, чтобы это звучало небрежно.
Аид откидывается на спинку своего трона и драматично вздыхает. Ему скучно. Опасно находиться рядом с ним, когда он в таком состоянии.
Какого хрена я всё ещё здесь?
Он посмотрел на меня… дважды. Заметил моё присутствие. Он не часто это делает. Я никогда не был у психиатра. Я знаю, что, должно быть, являюсь классическим случаем. У меня проблемы с заброшенностью. У меня проблемы с идентификацией. У меня проблемы и точка, и все из-за этого человека. Я хочу уйти. Я хочу ненавидеть его, но не могу.