Властелин Ада

Аид щелкает пальцем один раз.

— Заставь меня почувствовать себя лучше, — взывает он, ни к кому конкретно не обращаясь. Может быть, он обращается ко мне.

Мои мачехи смотрят друг на друга широко раскрытыми глазами и неуверенно. Я закатываю глаза при слове «мачеха» — особенно при слове «мать», поскольку большинство из них моложе меня. Остальные примерно моего возраста. Все они совершили то или иное злодеяние в течение своей жизни и оказались здесь. Быть замужем за Аидом — это разновидность ада. Они отбывают свой срок. Две из них отделяются от группы. Одна опускается на колени по одну сторону от него, а другая — по другую. Каждая кладёт одну из его ног себе на колени. Сняв с него обувь и носки, они приступают к массажу его ступней.

Примерно через полминуты Аид садится прямее, выглядя раздражённым.

— Это не помогает! — огрызается он.

Блондинка быстро встаёт на колени.

— Мне жаль, мой король. Я буду стараться ещё больше, — её глаза опущены.

Мой отец — полный придурок. Я никогда не смог бы быть таким. Я никогда не смог бы так с кем-то обращаться. Аид получает удовольствие от страданий других людей. Я крепко зажмуриваю глаза. Я знаю, что мне не потребуется много усилий, чтобы принять свою тёмную сторону. Она там, скрывается внутри меня.

Я не могу поверить в то, что вижу — она наклоняется вперёд и расстёгивает молнию на его штанах.

Я прочищаю горло. Может быть, она не знает, что я здесь. Я сильно хмурюсь.

Она расстёгивает его штаны, и его член вываливается наружу. Его член! Я понимаю, что смотрю на член своего отца. Я отвожу взгляд и кашляю. Я не могу не оглянуться назад. Её спина напряглась, но она наклоняется вперёд и начинает отсасывать Аиду. Одна из моих мачех ублажает моего отца, пока я стою прямо здесь. В комнате с ними. Черт возьми!

Что ещё хуже, мой отец стонет и сжимает её затылок:

— Лучше.

Действительно? Это новый минимум, даже для него. Мне жаль женщину, вынужденную отсасывать ему. Я делаю шаг назад. Глаза Аида закрыты, его грудь поднимается и опускается быстрее. Он притягивает блондинку ближе, и я слышу рвотный звук.

Он снова стонет, на этот раз глубже.

— Вот и все, — шепчет он. — О да! Тебе стоит присоединиться ко мне, — замечает он, когда я отворачиваюсь.

Я останавливаюсь как вкопанный. Конечно, он говорит не со мной.

— Сын, — добавляет он.

Что?

Ни хрена себе!

Он разговаривает со мной. На мгновение я ошеломлённо замолкаю. Что за чёрт?! Он никогда не называет меня сыном. Он вообще никак меня не называет. Мою кожу покалывает одновременно от отвращения и осознания. Я оборачиваюсь. Его бедра раскачиваются. Девушка тяжело дышит через нос. Мне её жаль. Мне также немного жаль себя.

— Номер Одиннадцать позаботится о тебе, — он открывает глаза и смотрит на меня. — Одиннадцатая хорошо заглатывает, — его голос напряжён. Мой отец смотрит на другую женщину. Она всё ещё сидит на корточках у ног Аида. Она смотрит себе на колени.

Меня тошнит от этой идеи. Мой член сморщился и, вероятно, ещё долго не будет работать. Не после этого дерьмового шоу. Я качаю головой.

— Я в порядке… Спасибо, — мне удаётся выдавить. — Думаю, я оставлю тебя… заканчивать с… этим… — мне нужно убираться отсюда к чёртовой матери. Я видел достаточно.

— Остановись! — Аид отпускает голову женщины. Я слышу, как его член с хлопком выходит у неё изо рта. — Оставайся на месте, — инструктирует он тяжело дышащую женщину. Я не могу видеть её лица. Я уверен, что она чувствует облегчение. — Ты закончишь, когда я закончу разговаривать со своим сыном, — огрызается он, в его голосе звучит злость на неё, хотя я не уверен почему.

Она кивает.

Я наблюдаю, как он прячет член и застёгивает молнию.

Спасибо, блядь!

Поделом мне за то, что я ворвался в его дом без предупреждения и приглашения. Как раз то, что делает Аид, чтобы доказать свою правоту.

Он встаёт и подходит ко мне. Дерьмо! Я должен был уйти, когда у меня был шанс. Есть только одна вещь хуже, чем безразличие моего отца. Это его внимание. Полное и неподдельное.

Я стараюсь не потеть. У него есть способность снова превращать меня в ребёнка. Я ненавижу это. Я ничего не могу сделать, чтобы остановить это. Я могу только демонстрировать безразличие. Каков отец, таков и сын.

— Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня, — он похлопывает меня по спине.

Черт возьми! Он ведёт себя мило. Это плохо. Действительно чертовски плохо.

— И что же? — я сжимаю челюсти. Мне это совсем не нравится.

— Не смотри так обеспокоенно, — он усмехается.

— В течение всей моей жизни ты просил о паре вещей, и они никогда не заканчивались хорошо. Я волнуюсь, и на то есть веские причины.

Он смеётся ещё немного:

— Всегда такой драматичный, Найт. Ты унаследовал это от своей матери. Успокойся. Расслабься.

— Не могу, — я качаю головой. — Однажды ты попросил меня доставить цветы женщине, с которой ты пытался… встречаться… — я использую этот термин в широком смысле.

— Что в этом плохого? — он пожимает плечами.

— Цветы были пропитаны ядом, — я изо всех сил стараюсь сдержать гнев в своём голосе. — Она, блядь, умерла, и я виню себя.

— Ты не должен, — Аид качает головой. — Драматичный и чувствительный, — он закатывает глаза, как будто я — самое большое разочарование. Затем он оживляется. — Номер Четыре чрезвычайно счастлива в качестве одной из моих жён, — Аид складывает руки на груди. — Не так ли, детка?

Женщина, которая умерла после получения рокового букета, теперь находится в его гареме. Насколько это отвратительно?

— Я никогда не была так счастлива, — изливается моя «мачеха». Она лучезарно улыбается. Я чувствую себя виноватым каждый раз, когда вижу её. Её зовут Эрин. Мои мачехи ведут роскошную жизнь. Аид считается красивым и обаятельным — по крайней мере, когда он хочет быть таким. И все же, как они могут быть счастливы?

Аид ухмыляется:

— Я дал Четвертой выбор. Ей не обязательно было оставаться со мной. Что я могу сказать, это была любовь с первого взгляда.

Да, точно! У него уже было три жены, и с тех пор он «женился» множество раз. Что касается любви… Я не думаю, что Аид способен любить.

— У меня был выбор, и я выбрала твоего отца, — она улыбается.

— Вот именно. Если бы Четвертая все ещё была среди живых, она не смогла бы быть здесь. Как бы ещё я женился на ней? Ты не можешь попасть в Подземный мир, если ты жив, — он фыркает от нелепой идеи.

— Может быть, тебе следовало оставить её в покое, — пытаюсь я, но вижу, что у меня не получается достучаться до него. — Есть ещё истории, которые я могу рассказать. Как в тот раз, когда ты…