Властелин ее сердца

Ее глаза встретили его взгляд, на этот раз без всякой настороженности.

– Теперь я понимаю. Спасибо, что рассказали мне. Неудивительно… – Ее голос прервался. – Вы столько потеряли. Мне жаль вашего отца и вашу сестру. И вашего друга.

И еще его брата Дункана и его мать. Она умерла от разбитого сердца вскоре после гибели его сестры. Робби нахмурился.

– Моего друга?

– Томаса. – Розалин, должно быть, заметила, как он напрягся, и поспешила объяснить, судорожно переплетая пальцы. – Сэр Алекс сказал мне, что он умер вскоре после того, как вы покинули Килдрамми. Я понимаю, почему вы вините меня в этом, ведь его побили за оставленную мной еду.

Бойд схватил ее за руку, чтобы прервать нервное движение.

– Я не виню вас. Как я уже говорил вам сегодня ночью, вы сделали это по доброте. Еда дала ему шанс.

При его прикосновении Розалин стало трудно дышать. Он не должен был дотрагиваться до нее. Мужчины не должны трогать дам, когда им вздумается. Но его отношение к ней никогда не было нормальным. Он отпустил ее руку, чувствуя себя странно выбитым из колеи.

– Тогда зачем вы делаете все это? Что такого я сделала, чтобы заслужить вашу ненависть?

Робби нахмурился. Дело было не в ней, а в ее брате.

– Я не испытываю ненависти к вам.

Он осознал, что это действительно так. И в этом была проблема. Война оставалась для него черно-белой. Англичане были врагами и заслуживали его ненависти. Но она… Она заставила его видеть окружающее в сером цвете.

– Ну что ж, вы действительно прекрасно справляетесь, действуя подобным образом. Все эти годы, когда я размышляла, что будет, если мы встретимся снова, я никогда не думала, что это произойдет так.

Сарказм, прозвучавший в ее голосе, спровоцировал его собственный.

– Неужели вы думали, что я обрадуюсь, узнав, что моя спасительница – сестра моего злейшего врага? Человека, которого я презираю больше всех? Человека, который был ответствен за наше пленение и казнь многих моих друзей?

Только когда глаза ее расширились, он осознал, что кричит.

Робби выругался и провел ладонью по волосам. Он знал, что не должен вымещать на ней свою досаду и гнев из-за создавшейся ситуации, но, похоже, не смог сдержаться. Что-то в этой девушке заставляло его то желать схватить ее в объятия, то наброситься на нее со злостью.

– Мой брат только выполнял свой долг. Он…

Бойд снова прервал ее, схватив за руку и повернув лицом к себе.

– Не нужно, Розалин. Не пытайтесь защитить своего ублюдочного брата. На этот счет мы никогда не найдем общий язык.

Вместо того чтобы привести ее в замешательство своим гневом, казалось, он ее позабавил.

– Вы знаете, он говорит то же самое о вас.

Бойд отпустил ее руку, чувствуя, как его гнев понемногу остывает.

– Могу себе представить. – Робби был уверен, что Клиффорду есть что сказать на его счет. Он испытующе посмотрел на нее. – Брат знает, что вы сделали?

Она покачала головой:

– Он знает о еде, но не об остальном. Если он когда-нибудь обнаружит… – Ее голос прервался, и Робби заметил, как она расстроена. – Я не вынесу его разочарования.

Мнение брата, очевидно, многое значило для нее. Как видно, хорошо известная привязанность Клиффорда к сестре не была односторонней.

– От меня он этого никогда не узнает.

Бойд решил, что это меньшее, что он мог сделать. Но если мнение Клиффорда значило для нее так много, почему она так рисковала, чтобы помочь ему? Он знал, что она восхищалась им. Но было ли в этом что-то другое?

– Это было неправильно, – просто сказала Розалин. – И я не могла стоять в стороне и наблюдать, как мой брат убивает людей ни за что.

Робби не выдержал и рассмеялся:

– Клиффорд никогда не разбирался, что правильно, а что неправильно, убивая шотландцев.

На этот раз она замерла, ее аристократическая английская красота стала резкой и ледяной.

– Вы обвиняете моего брата в том, что он убийца?

Его взгляд стал тяжелым.

– Я полагаю, это зависит от определения. Он действует по закону – английскому закону, – который, уверяю вас, оставляет мало справедливости для шотландцев. – Прежде чем она попыталась снова вступиться за своего брата, Бойд сказал: – Пойдемте, они ждут нас.

Пока они шли между деревьями, Розалин молчала. Когда она наконец заговорила, он предпочел бы, чтобы она этого не делала.

– Вы когда-нибудь думали обо мне? – Голос Розалин прозвучал слабо и неуверенно.

Ему следовало бы сказать «нет», но он ответил честно:

– Я размышлял, кем бы вы могли быть. – Робби подумал о поцелуе и добавил с насмешливой гримасой: – И мне было интересно, сколько же вам лет было тогда на самом деле.

Он посмотрел на нее вовремя, чтобы заметить легкий румянец, покрывший щеки. Но потом она закусила губу, и Робби почувствовал, как тепло разливается в его паху, – он вынужден был отвернуться.

– Почему вы поцеловали меня?

Робби остановился, но быстро пришел в себя и ускорил шаг. Господи, надо же было задать такой вопрос! Она поспешно шла рядом, бросая на него выжидающие взгляды.

Он вздохнул и ответил с легким раздражением:

– Не имею понятия.

Ответ, казалось, ей понравился. На ее губах появилась мягкая улыбка, и Бойд осознал, что мог бы смотреть на эту улыбку часами. Такая улыбка могла привести в смятение.

Но она быстро исчезла, как только они вошли в деревню, где мужчины ждали их, и Робби помахал в ответ одной из женщин.

– Вы женаты?

Вопрос застал его врасплох.

– Черт… – Он остановился. – Нет, – ответил более спокойно.

– Почему нет? – Она поджала губы. – Судя по этим женщинам, это, безусловно, не из-за недостатка возможностей. – В ее голосе слышалось легкое раздражение. – И вам, должно быть, уже больше тридцати лет.

– Тридцать два, – сообщил он. – Я не женат, потому что не хочу жениться. В моей жизни нет места жене и детям.

Вопреки его желанию это прозвучало как предостережение.

Они были уже совсем недалеко от ожидавших их, но Розалин спросила:

– Вы не хотите иметь семью?

Честно говоря, Робби редко об этом думал. Эта часть жизни никогда не была важной для него. Он был слишком сосредоточен на своей работе. Кроме того, он помнил, что случилось с его сестрой. Его жена будет в опасности. Он и так слишком хорошо известен. А уж если станет известна его причастность к Хайлендской гвардии…

– Возможно, когда закончится война. Но до тех пор ничто больше не имеет значения. – Он сделал паузу и внимательно посмотрел ей в глаза, чтобы она правильно поняла его: он не позволит, чтобы кто-либо отвлекал его. – Ничто.