Властелин колец

Часть третья заканчивается появлением в небесах Рохана одного из Назгулов–Кольцепризраков, что знаменует близость грозной войны. Гэндальф передает палантир Арагорну и, взяв с собой Пиппина, скачет в Минас Тирит.

Часть четвертая возвращает читателя к Фродо и Сэмуайзу, блуждающим среди скал Эмин Муйла. В конце концов хоббитам удается спуститься на равнину, но у края Мертвых Болот их настигает Голлум–Смеагол. Однако Фродо удается приручить его и отчасти победить зло, которым одержим Голлум. Согласившись стать проводником Сэма и Фродо, Голлум ведет их через Мертвые Болота в пустыню, раскинувшуюся перед Моранноном — Черными Воротами, что открывают вход в страну Врага с севера.

Но Мораннон неприступен, и Фродо, следуя совету Голлума, отправляется искать другую, тайную тропу через Черные Горы, образующие западную границу Мордора. По пути Фродо встречается с гондорским дозором, которым командует Фарамир, брат Боромира. Фарамир узнает о цели Похода, но не поддается искушению, погубившему его брата, и оказывает хоббитам посильную помощь. Напутствуя их, он предостерегает Фродо против опасности, которая может грозить ему на перевале Кирит Унгол, в Паучьем Лазе, о котором Голлум, как догадывается Фарамир, говорит далеко не все, что ему известно.

На перекрестье четырех дорог, где путники должны свернуть к перевалу Кирит Унгол, маленький отряд настигает Великая Тьма, пришедшая из Мордора. Под ее покровом Саурон высылает на Гондор первые полки во главе с Королем Кольцепризраков; Фродо становится свидетелем того, как вражеская армия выходит из ворот Минас Моргула. Так начинается Война за Кольцо.

Голлум показывает хоббитам тайную тропу, огибающую Минас Моргул стороной. Наконец они достигают погруженного в глубокий мрак перевала. Там зло вновь одерживает победу над волей Голлума, и тот, склонясь к нашептываниям Тьмы, предает хоббитов, наводя на их след чудовищную паучиху Шелоб. Однако беззаветная храбрость Сэма спутывает планы злодея: Сэм обращает Голлума в бегство и ранит паучиху.

Часть четвертая заканчивается рассказом о трудном выборе, перед которым оказывается Сэм. Будучи уверен, что Фродо, отравленный ядом паучихи, мертв, он вынужден решать: предать ли Дело Кольца, оставшись у тела хозяина, или бросить Фродо и продолжать путь?.. В конце концов Сэм решается взять Кольцо и продолжить безнадежный поход в одиночку. Но в тот самый миг, когда Сэму остается всего один шаг до границы Мордора, на перевал с двух сторон одновременно выходят два орочьих патруля — один из Минас Моргула, другой — из башни Кирит Унгол, стерегущей спуск в Черную Страну. Благодаря Кольцу, которое делает его невидимым, Сэму удается подслушать перебранку орков; из нее он узнает, что Фродо жив и яд лишь на время усыпил его. Сэм бросается вслед за орками, уносящими его хозяина, но в туннель, ведущий к подземным воротам башни, проникнуть не успевает. Ворота захлопываются. Сэм без сознания падает у порога.

Третья, и последняя, книга трилогии — «Возвращение Короля» — рассказывает о трудах Гэндальфа, о его борьбе с Сауроном, о Великой Катастрофе и о Конце Тьмы; но прежде всего повествование возвращается к Западной Твердыне, которую застает в разгар приготовлений к войне.

ЧАСТЬ 5

Глава первая. МИНАС ТИРИТ

Пиппин выглянул наружу из своего укрытия — из складок Гэндальфова плаща [480] . Интересно, подумал хоббит, это уже явь или мимо проносятся те же стремительные сны, что сопровождали его всю дорогу с тех пор, как началась эта небывалая скачка? Темный мир мчался мимо, и ветер громко пел в ушах [481] . Пиппин не видел ничего, кроме звезд, круживших над головой, и — справа — Южных Гор, исполинскими громадами уходивших в ночь. Сквозь дрему хоббит попробовал определить время и припомнить вехи долгого пути, но спросонья в мыслях у него царил беспорядок.

480

В письме к У.X.Одену от 7 мая 1955 г. Толкин писал: «Последние две книги были написаны между 1944 и 1948 годами. Это, разумеется, ни в коем случае не означает, что они появились в результате войны».

481

Название Минас Тирит — «сторожевая башня» (см. прим. к гл.2 ч.2 кн.1) — повторяет название, относящееся к истории ПЭ. Так называл эльфийский король Финрод Фелагунд свою крепость на острове Тол Сирион, где он жил до основания Нарготронда (см. прим. к гл.4 ч.2 кн.1). Во время битвы Дагор Браголлах (см. прим. к гл.6 ч.3 кн.2) Саурон захватил эту башню и переименовал ее в Тол–и–Нгаурот («остров оборотней»).

Он помнил только, что они все время мчались с невероятной скоростью, нигде не останавливаясь. Наконец на рассвете вдали блеснула бледная золотая искра, и вскоре путников встретил безмолвный город с большим опустелым дворцом на холме. Едва успели они укрыться в стенах дворца, как снова скользнула над землей крылатая тень, и люди в страхе упали на землю. Но Гэндальф сказал Пиппину несколько негромких слов, успокоил его, и хоббит уснул в уголке, свернувшись калачиком. Спал он, несмотря на усталость, беспокойно: до него смутно доносились голоса входивших и выходивших, приказы, которые отдавал Гэндальф… И снова бесконечная ночная скачка… Это была вторая, нет, третья ночь после того, как он заглянул в Камень… Вспомнив о Камне, Пиппин проснулся окончательно. По спине у него прошел озноб, и ветер угрожающе завыл на разные голоса.

По небу постепенно растекался желтый свет, будто за темными заградами полыхал небывалый огонь. Пиппин вздрогнул и зарылся в складки плаща, — на миг ему стало жутко: что это за страшная страна, куда Гэндальф везет его? Но, протерев глаза, он понял, что ничего страшного нет, — просто над тучами, затянувшими небо на востоке, поднималась луна, теперь уже почти полная. Это означало, что рассвет еще ох как нескоро и впереди еще много часов темной дороги.

Он пошевелился и спросил:

– Мы где, Гэндальф?

– В королевстве Гондор, — отозвался волшебник. — Пересекаем Анориэн.

Они снова смолкли. И вдруг Пиппин вскрикнул, крепче ухватившись за плащ Гэндальфа:

– Смотри! Огонь, красный огонь! Тут что — драконы живут? Смотри! Еще один!

Вместо ответа Гэндальф крикнул коню:

– Скачи, Скадуфакс! Нам надо спешить. Времени в обрез! Гляди! Зажглись сигнальные костры! Началась война! Гондор зовет на помощь. Гляди! Видишь костры на Амон Дине [482] и Эйленахе [483] ? А там, дальше, на западе, зажглись Нардол, Эрелас, Мин–Риммон, Каленхад и Халифириэн [484] , что на границе с Роханом!

482

Синд. «гора молчания».

483

Несиндаринское название. Значение неизвестно. По–видимому, слово происходит из какого–то забытого языка, одного из тех, на которых говорили племена, населявшие Гондор в глубокой древности.

484

Нардол. Синд. «огонь + гора».

Эрелас. Синд. «одинокий лист».

Мин–Риммон. Синд. «башня» + Риммон (происхождение и значение неизвестно). Как и два других гондорских названия — Эрех и Лебеннин, — встречается в Библии. См. Иисус Навин, 19: 1–2, 7, IV Царств, 5:18, где именем Риммон назван один из ханаанских богов, а также Неемия 11:29 и I кн. Паралипоменон 4:32.

Каленхад. Синд. «свет + ?».

Халифириэн. Рох. «священная гора».

Но Скадуфакс внезапно перешел на шаг, поднял голову и заржал. Из темноты донеслось ответное ржание. Послышался топот копыт. Трое всадников, словно летучие призраки, освещенные луной, пронеслись мимо, на запад, и скрылись. Только тогда Скадуфакс вновь ринулся вперед и помчался — да так, что ночь вокруг превратилась в сплошной ревущий ураган. Пиппина снова тянуло в сон, и он краем уха слушал Гэндальфа, рассказывавшего о гондорских обычаях и о том, как Властитель Города построил на вершинах окрестных гор, вдоль обеих границ, огненные маяки, отдав повеление всегда держать близ этих маяков свежих лошадей, готовых нести гондорских гонцов на север, в Рохан, и на юг, к Белфаласу.

– Никто и не упомнит, когда в последний раз зажигались на Севере сигнальные костры, — говорил Гэндальф. — Видишь ли, в древние времена гондорцы владели Семью Камнями, и маяки были не нужны.

Пиппин тревожно дернулся.

– Поспи лучше еще, и не бойся! Ты направляешься не в Мордор, как Фродо, а в Минас Тирит, где будешь в безопасности — насколько это возможно в наши дни. Если Гондор падет или Кольцо захватит Враг — укрыться нельзя будет и в Заселье.

– Утешил, нечего сказать! — вздохнул Пиппин.

Но дремота все же взяла верх над беспокойством, и последним, что он увидел, прежде чем провалиться в сон, были вершины Белых Гор, плавучими островами мерцающие над морем облаков, озаренные светом клонившейся к западу луны. Пиппин подумал о Фродо. Знать бы, где он теперь! Добрался ли до Мордора? Жив ли? Он не знал, что Фродо смотрит сейчас из дальнего далека на ту же луну, плывущую в этот предрассветный час над Гондором.

Когда Пиппин проснулся, вокруг слышны были незнакомые голоса. Пролетел еще один день, проведенный в укрытии, и еще одна ночь в дороге. Стояли утренние сумерки, близился холодный рассвет. Вокруг повис промозглый серый туман. От взмыленного Скадуфакса шел пар, но конь стоял, гордо изогнув шею, и не выказывал никаких признаков усталости. Вокруг столпились высокие люди, закутанные в теплые плащи, а за ними маячила в тумане каменная стена. В нескольких местах она казалась разрушенной, но, несмотря на раннюю пору, из тумана слышался стук молотков, шуршание мастерков и скрип колес. Там и сям виднелись мутные пятна огней — это горели фонари и факелы. Гэндальф что–то отвечал тем, кто преградил ему дорогу. Прислушавшись, Пиппин понял, что разговор идет о нем.