Властелин неба

Взрыв ракеты «воздух-земля», ударившей в землю непосредственно под скошенной лобовой частью корпуса танка, перевернул на бок зеленое чудовище, весившее почти полсотни тонн. Колеса танка, оказавшееся наверху, еще некоторое время вращались, сматывая с себя ленту разорванной гусеницы, а затем замерли навсегда.

— Молодец, Петруха! — похвалил Иванисов, перемещая ручку управления и набирая высоту.

— Люська — молодец! — отозвался старший лейтенант и тут же выдал координаты новой цели: — Командир, 11–89! КП противника!

— Понял, — отозвался Иванисов и вновь переместил ручку управления.

Через несколько секунд черный шлейф от двух неуправляемых авиационных ракет протянулся от вертолета прямо по его курсу к опушке березового леса. Ракетный залп расшвырял на десятки метров бревна, которые были уложены в несколько накатов на крыше блиндажа, замаскированного дерном.

— Отлично, Петруха! — вновь оценил командир качественную работу оператора, на что тот опять выкрикнул с некоторым остервенением:

— Люська — молодец!

Этот выкрик старшего лейтенанта Иванисов словно воспринял как команду к действию и заложил крутой вираж влево. На самом деле они оба одновременно с Романчуком увидели звено вертолетов, появившееся справа и сзади от «Громобоя».

Оператор нажал сразу несколько кнопок на пульте ведения огня, и «Громобой», казалось, словно кто-то очень сильный ухватил за хвост — это отдача на мгновение задержала движение винтокрылой машины вперед. В сторону вертолетов от «Громобоя» выплеснулись сразу три трассирующие линии очередей из двух крупнокалиберных пулеметов и одной автоматической пушки.

— Попал! — одобрил Иванисов, на что справедливый Петруха отозвался:

— Петруха — молодец!

— От скромности не умрешь! — оценил командир, двигая ручку пошагового управления энергично, но плавно. Послушный руке пилота «Громобой» быстро набирал высоту, так что спины вертолетчиков тяжело прижало к спинкам кресел. — Так и надо!

— Стараюсь, товарищ майор, — отозвался оператор, не отрывая глаз от монитора на приборной панели, и прокомментировал увиденное там: — Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел.

— Как говорит наш генерал, не говори гоп, пока не перескочишь!

— Слушаюсь, товарищ майор… — сразу же ответил Романчук, внутренне сразу же согласившись с замечанием Иванисова, осознав, что нарушил неписаное правило.

Вертолетчики, как, впрочем, и все авиаторы, верят приметам. В авиации, во всяком случае российской, нет бортов с номером тринадцать, за двенадцатым сразу идет четырнадцатый. Никто из летчиков никогда не поднимается в воздух с отпускным билетом в кармане — можно и в отпуск не сходить. Так что и трепать языком до окончания полета — последнее дело. Впрочем, на этот раз все обошлось.

Спустя полтора часа, вернувшись на аэродром «Геликоптера», майор Иванисов и старший лейтенант Романчук стояли на бетонной полосе неподалеку от «Громобоя», опустившего лопасти винтов, по стойке смирно.

Генерал-лейтенант Острохижа произнес командным голосом, переводя взгляд с майора на старшего лейтенанта:

— Поздравляю с успешным выполнением учебно-боевой задачи!

— Служим России! — в один голос отозвались вертолетчики.

— Ну, какие впечатления от действий в реальной обстановке? — перешел на доверительный тон генерал.

— Отличная машина! — первым ответил командир экипажа. — Никаких претензий, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.

— Не сглазишь. Машина и впрямь хорошая. Можно сказать, вертолет послезавтрашнего дня. Но пока в серию не запустили, надо хорошенько обкатать, чтобы потом нас никто и ни в чем не упрекал.

— Обкатаем! — заверил генерала Иванисов.

— А что скажет оператор?

— Нет слов, товарищ генерал-лейтенант! Одни выражения. Восторженные!

— Шутник, однако. Как взаимодействие с ПАНом? Или в данном случае, наверное, с ПАНною? — чуть улыбнулся генерал Острохижа.

Сленг авиаторов изобилует аббревиатурами. Сокращение ПАН расшифровывается как передовой авианаводчик. Находясь на земле, он корректирует направления ударов с воздуха, дает координаты цели, тесно взаимодействуя с экипажами боевых машин. Это очень опасная военная профессия, ведь авианаводчик должен быть в самой гуще боя, на переднем крае, а иногда и впереди него. ПАНы во время военных действий работают в режиме строгой секретности, противник ведет на них настоящую охоту — это показали и Афганистан, и Чечня. И это, пожалуй, самая высокая оценка важности их дела.

— Большая половина пораженных целей — ее заслуга, товарищ генерал, — ответил Петруха.

— Так уж и большая половина? — еще шире улыбнулся Острохижа.

— Ну уж никак не меньшая!

— Что ж, это радует. Значит, без ПАНа и на «Громобое» ни туда и ни сюда?

— Не совсем так, товарищ генерал-лейтенант. Отличные возможности для визуальной работы и с помощью компьютерной системы навигации и бортового вычислительного комплекса. Но:

— Что но? Доверяй, но проверяй?

— Так точно, товарищ генерал-лейтенант. Золотые слова!

— Далеко пойдет! — рассмеялся Острохижа, обращаясь к Иванисову.

Тот ухмыльнулся:

— Глубже, еще глубже лизни!

Командир экипажа «Громобоя» давно знал генерала и потому мог себе позволить иногда небольшие вольности.

Петруха растерялся и покраснел.

— Не смущайся, — утешил его генерал. — Я вижу, ты парень искренний, сказал что думал, а не для того, чтобы понравиться.

Романчук уныло кивнул.

— В самом деле, мы уже убедились, что полностью доверять компьютерной технике никак нельзя. Последнее слово всегда будет за человеком, — веско сказал генерал. — Некоторые теоретики из паркетных генералов, правда, утверждают, что при нынешнем развитии военных технологий надобности в наводчиках уже нет. Мол, высокоточное оружие само находит цель. Это чушь. Вон в Югославии тогдашняя народная армии использовала американскую систему навигации GPS. И что? Американцы ввели погрешности в параметры этой системы, и она выдала искаженные данные. И югославская противовоздушная оборона не сумела качественно противостоять налетам натовской авиации. Результат известен.

— Компас, он надежней, — вновь не удержался от комментария Петруха, слегка оправившийся от смущения. — Компьютер выдал координаты цели, а мы перепроверяем. Так надежней.

— Верно! Чем проще, тем надежней, — согласился генерал и обернулся на приближавшийся со спины рокот двигателя военно-транспортного вертолета МИ-8, заходившего на посадку.

Вертолет выпустил шасси и приземлился, подпрыгнув один раз, на бетонные плиты аэродрома. Бортовой техник открыл изнутри дверцу сразу за пилотской кабиной и выкинул короткий трап, состоящий из трех ступенек. По ступенькам живо спустилась Людмила в камуфляжной униформе и, по-женски разбрасывая ноги ниже колен, подбежала к генералу.