Властелин Севера

Асгейрер спросил:

— Когда мы выступаем?

— Ты не дослушал меня, князь, — сказал Хельги, укоризненно качая головой, — Открыть врата, войти в иной мир, найти Вульфа и вернуться в Мидгарт — все это звучит на словах не так уж и сложно. Но открыть путь в пограничный мир — это задача далеко не из легких. Трудно описать, сколько сил придется приложить для этого. Колоссальное напряжение нескольких опытных колдунов и огромное количество сейдра понадобиться, чтобы осуществить то, что мы задумали. Напряжение будет настолько велико, что кто-то из нас — колдунов — может не выжить, а дело нам придется иметь с таким количеством священной Силы, что само лишь ее сосредоточение в одном месте в один момент времени может поставить под угрозу жизни всех наших воинов. Ходить из мира в мир — то под силу лишь ётунам, да богам с богинями, но даже для них это не такая уж простая задача. Так что риск здесь немалый, Асгейрер, и ты должен знать это. Даже при удачном исходе, окажись мы в за пределами Мидгарта, нам, — Хельги обвел рукой сидевших рядом с ним колдунов, — придется восстанавливать свои силы по меньшей мере месяц, а может и больше. Это значит, что ты и твои воины останутся без магического прикрытия возможно на все время поисков Вульфа, если допустить, что на это уйдет месяц.

Хельги замолк, глядя Асгейреру прямо в глаза. Тревога и неуверенность читались в пронзительном взгляде светло-голубых глаз князя. Хельги прекрасно понимал его чувства и не смел винить его за это. Мечи — воинам, а руны — колдунам. Всему на свете есть свое место, и у каждого в этом мире свой удел.

Асгейрер сказал:

— Я не боюсь умереть, Хельги. И любой из моих воинов может сказать то же. Мы должны разыскать Вульфа, и если для этого нам придется оказаться среди холодных стен Хелльон,[*] то так тому и быть.

Опираясь на посох, Хельги поднялся на ноги и подошел к князю, который также встал.

— В таком случае, Асгейрер, готовь своих людей, мы отправляемся после восхода солнца.

Князь кивнул в ответ и, повернувшись, молча покинул шатер, оставив четырех чародеев готовить все необходимое для предстоящей волшбы.

* * *

В тусклом свете факелов, коптивших низкий потолок, лица двух карликов казались какими-то неживыми, словно высеченными из камня. Их грубые голоса резали слух, пробуждая Сигрун от накатывающейся волнами дремоты. Она потрясла головой, пытаясь взбодриться. Она не помнила, сколько времени прошло с тех пор, как ее со связанными руками усадили на табурет, оставив дожидаться своей участи под охраной двух карликов, которые уделяли больше внимания кувшину с пивом и друг другу, нежели пленнице. Ее руки были связаны слишком крепко, чтобы пытаться растянуть веревку. Также было бесполезно тереть ее об край табурета. Судя по проведенному тут времени, уже давно рассвело, и скоро должен был начаться закат. Сигрун не знала, когда именно проснется Фьялар и когда решит говорить с ней. Но время шло, и тянуть дальше становилось уже опасно.

— Эй, вы! — позвала она стражников.

Карлики тупо уставились на нее, немного сбитые с толку ее тоном.

— Вам не скучно вдвоем? — игриво произнесла Сигрун с легкой улыбкой на губах.

Карлики продолжали глазеть на нее, не совсем понимая, к чему она клонит.

— Я, честно сказать, уже немного притомилась тут одна, — Сигрун улыбнулась и подмигнула им, отчего карлики подпрыгнули на месте, словно трусливые котята, напуганные резким движением. Они напряженно всматривались в сидевшую напротив них девушку, то ли напуганные, то ли зачарованные ее улыбкой. Сигрун сказала: — Неужели мы не смогли бы втроем провести время как-нибудь повеселее?

Стражники сидели неподвижно еще некоторое время, после чего один из них, которого звали Дварри, посмотрел на своего напарника, ища поддержки в попытке принять решение. Двиндир пожал плечами в ответ, а затем медленно встал и двинулся к Сигрун, делая каждый шаг с осторожностью охотящейся кошки.

Сигрун подмигнула им еще раз, пытаясь вложить в это действие весь свой небогатый запас кокетства. Она улыбалась и смотрела на приближающихся к ней карликов так, как обычно смотрит волчица на измученную и обессиленную долгой погоней жертву, прежде чем совершить завершающий прыжок.

Карлики встали рядом с Сигрун, и она услышала их похотливое сопение и заметила, что их руки немного дрожат. Движением плеча она сбросила с себя плащ, оставшись в одном платье. Дварри, сжав челюсти от нетерпения, протянул руки и схватил Сигрун за грудь. Она с трудом удержалась от того, чтобы не закричать от боли. Другой карлик с силой раздвинул ей ноги.

— О! Я чувствую, мы хорошо проведем время втроем, — проворковала Сигрун, продолжая улыбаться. Двиндир уже схватился за края ее платья, собираясь разорвать его в клочья. Прежде чем он сделал это, Сигрун сказала: — Но если вы желаете провести время действительно хорошо, то тогда вам нужно развязать мне руки. Женщина с развязанными руками способна доставить гораздо больше удовольствия двум смелым воинам.

Дварри осклабился и вытащил кинжал из-за пояса. Разрезав веревки на ее руках, он засунул его обратно и снова схватился за ее грудь.

— Подойди поближе, — велела она Двиндиру. Карлик послушно встал меж ее ног и принялся развязывать свои штаны. Дварри, который стоял почти вплотную к девушке сбоку, также начал возиться со шнурками на своем поясе. Сигрун знала, что момент действовать уже наступил, но она привыкла мстить жестоко. Она терпеливо выждала, пока оба карлика обнажат свои устремленные вверх члены, которые показались ей удивительно крупными для их роста, а затем медленно протянула руку к одному из них. Двиндир закрыл глаза в предвкушении наслаждения. Но вместо напряженной мужской плоти пальцы Сигрун обвились вокруг рукояти кинжала на поясе карлика. В одно мгновение выхватив оружие, она резким и сильным движением отсекла член Дварри под самый корень. Карлик заорал, схватившись за рану, из которой хлестали фонтанчики крови, а Двиндир в ужасе открыл глаза, но сделать ничего не успел — его орган постигла та же участь. Несколько мгновений Сигрун смотрела на орущих и истекающих кровью карликов, наслаждаясь зрелищем, которое она в прошлом время от времени представляла и которое иногда даже видела во снах. Но вопли карликов могли привлечь внимание других стражников, поэтому она вынуждена была прикончить их.

Когда стоны стихли, Сигрун обыскала все помещение с факелом в руках, перешагивая через лежащих в лужах крови коротышек, но не нашла ничего кроме еще одного кувшина с пивом. Оружие Вульфа и ее кинжал воевода забрал с собой, и это было досадно. Ей вовсе не хотелось лишаться священного оружия, которое было так необходимо Вульфу для победы. Однако она не теряла надежды найти его где-нибудь в палатах воеводы Фьялара. А пока ей не оставалось ничего другого, кроме как воспользоваться оружием убитых ею стражников. Она нашла их топоры на столе, где они оставили их перед тем, как откликнуться на ее приглашение. По размеру эти топоры напоминали дротики, и Сигрун с легкостью засунула их себе за пояс. Сверху она накинула плащ и направилась к двери. У нее еще не сложился отчетливый план действий, и поэтому она решила в начале разыскать Вульфа. Сигрун открыла дверь и замерла на пороге.

— Собралась погулять?

Острый, холодный наконечник копья коснулся ее горла и больно уколол, заставляя отступить назад в помещение. Воевода скривил губы в злорадной ухмылке и шагнул вперед, оказавшись в проеме двери. Сигрун застыла неподвижно, зная, что сделай она хоть одно лишнее движение, копье пронзит ее насквозь.

— Кто выпустил тебя? — гаркнул воевода. Он окинул взглядом комнату за спиной Сигрун, и его челюсть слегка отвисла, когда он увидел валявшихся в крови стражников. Сигрун напряглась, почувствовав, что жизнь ее повисла на волоске.

— Ах, ты сука! — взревел карлик и сделал рывок вперед, намериваясь проткнуть горло женщине, но Сигрун отпрянула в сторону за мгновение до этого и, распахнув плащ, выхватила из-за пояса один из топоров.

Воевода тем временем швырнул в нее копье и взял в руки палицу. Копье вонзилось в деревянную стену чуть правее головы Сигрун, которая сбросила с себя плащ и приготовилась к поединку. Карлик зарычал, словно медведь, и бросился в атаку, размахивая палицей над головой. Несмотря на небольшой рост, он справлялся с дубинкой гораздо лучше, чем можно было ожидать, хотя это оружие было почти одной длины с ним самим. Первым же ударом он выбил топор из рук Сигрун и уже занес дубину для следующего удара, но девушка снова отпрыгнула в сторону и отбежала к противоположной стене, вытаскивая второй топор. Следующий удар Сигрун встретила лезвием топора, который она крепко сжимала в руках, чтобы не потерять свое последнее оружие, но лезвие глубоко вошло в дерево, и она поняла, что сделала ошибку. Она дернула за топорище, но не тут-то было. Карлик рванул дубину на себя, лишив этим женщину второго топора. Рывком он выдернул топор из палицы и отбросил его в сторону.

Сигрун попятилась назад, следя за приближающимся к ней карликом. У нее больше не было никакого оружия и единственным путем к спасению оставалось бегство. Шаг за шагом она приближалась к открытой двери, надеясь, что враг не разгадает ее намерений, а затем бросилась бежать. Но воевода оказался не глуп. На какое-то мгновение он бросился вперед раньше, чтобы перерезать ей путь к выходу. Его палица задела ее бедро, и она упала, оказавшись на земле у самого порога. Острая боль сковала ногу, не давая пошевелиться. Она попыталась подняться, но приступ боли повалил ее обратно на землю.