Властелин Времени

— Там.

Джаг мотнул головой в сторону двери, из которой именно в этот момент спиной вперед вылетел его приятель и плюхнулся на крыльцо рядом с двеллером.

— То есть только что там был, — поправился он.

Из двери выглянул радостно ухмыляющийся Кобнер.

— Рейшо, ты еще долго прохлаждаться собираешься? Тут как раз самое веселье пошло. Представляешь, у этих вонючек еще пара дружков объявилась.

Молодой матрос быстро вскочил на ноги.

— Самого крупного, гляди, на мою долю оставь!

Он исчез за захлопнувшейся дверью, и драка, судя по раздающимся изнутри звукам, разгорелась с новой силой.

— А теперь опять туда вернулся, — заметил Джаг и протянул Крафу плетеную корзинку, предусмотрительно захваченную им из таверны. — Пышку не желаете?

— Не желаю, — сказал Краф, хмуро оглядывая таверну.

Закатав рукава, он наклонил голову, чтобы не задеть шляпой притолоку, и решительно направился к входной двери.

Когда дверь за ним затворилась, Джаг услышал голос Джессалин.

— Что там происходит? — поинтересовалась она.

— Кобнер и Рейшо развлекаются, — отозвался двеллер.

— А Краф за ними пошел?

— Да.

Эльфийка вытащила из корзины пышку и присела рядом с Джагом.

— Лучше бы он их оставил в покое. Мы столько дней мотались по волнам, что нервы у всех на пределе. А после хорошей драки эта парочка слегка расслабится, и с ними будет легче дело иметь.

Джаг кивнул. Ему не терпелось пуститься в путь, хотя он прекрасно понимал, что поиски остальных частей Книги Времени предвещают новые опасности. Правда, по чести говоря, он предпочел бы сейчас направляться вместе с друзьями к Скалистым горам спасать Великого магистра.

— Волшебник! — завопил между тем кто-то в таверне. — Да глядите же, волшебник!

— Краф, не надо, — послышался умоляющий голос Кобнера. — Не стоит, право же. Мы тут с Рейшо решили слегка поразмяться…

— Хорошего понемножку, — отрезал старый волшебник.

Через мгновение в таверне раздался мощный взрыв. Двеллер пригнулся, прикрывая тарелку от летящих у него над головой осколков и тел. Кроме дурно воспитанных гоблинов среди пролетающих Джаг успел заметить нескольких людей и гномов — то ли у гоблинов отыскались, как сообщил Кобнер, друзья, то ли местные решили, что драться лучше с чужаками, чем с тем, кто останется здесь и сможет в один прекрасный день ударить в спину. Грянувшись о землю, драчуны вскоре поднялись на ноги — живые и непохожие на жаб. Судя по всему, старого волшебника разозлить как следует они не успели.

Краф вышел из таверны. За ним с мрачными разочарованными физиономиями тащились Кобнер и молодой матрос.

— Ну, толкую же я — размяться мы думали. И обед утрясти, — возмущался гном. — Что тут такого?

— И они про Джага гадости говорили, — добавил Рейшо. — Мы ж такого, сами понимаете, никак стерпеть не могли.

— Не могли, — согласился гном, — а то бы пострадало наше чувство собственного достоинства.

— И вообще, мы же никого не убили, — сказал молодой матрос и оглянулся на Кобнера. — Ты там никого не угробил?

— Никого. А ты?

— Вроде нет.

— И что, хотелось бы мне знать, — сказал Краф холодно, поворачиваясь к драчунам, — случилось с нашими намерениями, не привлекая особого внимания, прибыть в бухту Штурвала, приобрести здесь все необходимое и выбраться из города, не попадаясь никому на глаза?

Ни гному, ни Рейшо ответить на эти справедливые слова было нечем.

Волшебник повернулся к Джагу и показал на лошадей, привязанных к столбу неподалеку от таверны.

— Это наши?

— Да, — ответил двеллер, поставив тарелку на усыпанное осколками стекол крыльцо.

Отвязав ближайшую лошадь, Краф вскочил в седло.

— Тогда в путь: Я договорился по крайней мере часть дороги проделать с торговым караваном, идущим в Торвассир. Поговаривают, в лесах бродят шайки гоблинов.

— Тем более стоило как следует намять им бока перед отъездом, — сказал Рейшо. — Может, дружки их в лесу и поостереглись бы на нас наскакивать.

— А может, — сказал Краф, разворачивая лошадь так, чтобы оказаться лицом к молодому матросу, — они как раз и отправятся нас искать.

— И так тоже может быть, — признал гном. .

— Ну, не знаю, — недовольно отозвался Рейшо.

Волшебник ударил пятками в бока лошади и выехал на дорогу.

Двеллер тоже взобрался на коня и последовал за волшебником. За ним ехала Джессалин, над головой которой кувыркалась в воздухе драконетка, а гном и Рейшо двигались в арьергарде, споря, кто больше гоблинов положил, и обсуждая подсмотренные друг у друга удачные приемчики.

Родственные души, подумал Джаг. Бойцы. Ему никогда их не понять. Перед ними стоит задача отыскать части Книги Времени, а Кобнер и молодой матрос, желая размять мышцы, полезли в бессмысленную драку в таверне. Впрочем, вспомнив оскорбления гоблинов, унизительные замечания по поводу не только двеллеров, но и гномов и людей, которые с ними водятся, он не мог не признать, что это все же было не совсем ради собственного удовольствия.

Четыре дня Джаг и его спутники ехали вместе с торговым караваном, державшим путь в Торвассир. Хотя мысли двеллера были полны тревогой о Великом магистре, профессиональные навыки библиотекаря заставляли его заводить разговоры с торговцами, наемниками и ремесленниками, шедшими с караваном. В дороге можно было легко собрать новости, равно как и поделиться сплетнями. Джаг знал, что отчасти эти праздные на первый взгляд разговоры служили подготовкой к путешествию в Дымящиеся болота.

— Я слышал, что туман, покрывающий эти места, полон призраков, — сказал двеллеру один юноша. — Папаша мой рассказывал, здесь давным-давно сражение какое-то происходило и призраки погибших не могут никуда уйти, потому что битву они проиграли.

Джаг услышал еще несколько подобных историй, в большинстве своем связанных с призраками, и лишь в некоторых упоминалось спрятанное в болотах сокровище.

— Хорошо, что о сокровище говорят мало, — сказал Кобнер вечером, когда они сидели у костра. — Есть надежда, что не столкнемся в лесу с теми, кому делать там совершенно нечего.

Обычно они держались на привале обособленно, чтобы можно было спокойно поговорить. Запасные лошади, которых они взяли с собой, несли на себе небольшие палатки, защищавшие их ночлег от обильных в этих местах дождей.

Ночью двеллер делал записи в своем дневнике. Он знал, что, если доживет до возвращения в Хранилище Всех Известных Знаний, ему будет что рассказать об этом путешествии. Мелочи вроде пары историй о призраках, связанных с реальным прошлым этих мест, которыми поделились с ним человеческие дети, не потянут, конечно, на книгу, но примечания для нескольких исторических трудов выйдут неплохие.