Властелин

– Кстати, лорд Бельзедор, а вы ведь сейчас, кажется, холосты, – задумчиво произнес Лерармео, не дождавшись ответа.

– Холост, – осторожно кивнул Бельзедор. – И что с того?

– Вы похитили мою дочь. Вам не кажется, что теперь вы обязаны поступить как честный Темный Властелин?

– То есть разрезать ее на кусочки и скормить драконам?

– Ну-ну, – ехидно улыбнулся император. – Мы-то с вами знаем, что вы так не делаете. А я бы не возражал с вами породниться, вы это имейте в виду. Приданое гарантирую.

– А как к этому отнесется ваша дочь?

– Плюнет мне в бороду, конечно, – хихикнул император.

– У вас же нет бороды, – напомнил Бельзедор.

– Из-за нее и сбрил. Она в нее все время плевала.

– Неужели все время?

– Ну не все время, конечно… только когда могла доплюнуть.

На том зеркаломост и закончился. Лерармео Девятый категорически отказался выплачивать даже самый условный выкуп. И Бельзедор в результате попал в довольно глупое положение.

Принцесса Дарен, узнав о таком решении отца, ничуть не удивилась – только покривила губы, делая вид, что сейчас заплачет. Впрочем, глаза у нее оставались совершенно сухими.

– Неужели ты настолько достала своего папу? – озадаченно спросил Бельзедор.

– Ненавижу его, – хмуро ответила Дарен. – Всю жизнь ненавидела.

– Похоже, у него к тебе аналогичные чувства.

Бельзедор довольно долго обдумывал сложившуюся ситуацию. Ничего путного на ум не приходило.

– Ну и что нам теперь с ней делать? – наконец произнес вслух он. – Вернуть отцу?

– Это будет не очень-то уместно, – возразил управляющий. – Вы будете выглядеть посмешищем, Властелин.

– Тогда что же, убить?

– Это слишком жестоко.

– Жестоко? – приподнял бровь Бельзедор. – Я думал, я Темный Властелин. Мне вроде как положено быть жестоким.

– Не всегда. Принцесс вы никогда не убивали. Да и вообще женщин. Вы их мучали, терзали, унижали, издевались… но никогда не убивали. Это не в вашем стиле, Властелин.

– Не уверен, что мне хочется над кем-то издеваться.

– Да вы и раньше относились к этому как к докучливой обязанности. У вас это всегда получалось как-то… через силу, что ли. Не ваш конек.

Еще немного подумав, Бельзедор решил пока просто подержать пленницу в цитадели. Вдруг за ней все-таки прискачет этот храков рыцарь в блистающих доспехах. Или она сама сбежит – мало ли?

– Какое-то неудачное получилось похищение, – задумчиво произнес Бельзедор. – Может, попробовать еще раз?

– Луна начинается стеклом, а заканчивается бриллиантом, Властелин, – философски ответил управляющий. – Я уже взял на себя смелость подыскать другой вариант. В Шевларийской Империи тоже есть принцесса – всего на год младше этой и тоже очень красивая.

– Шевларийская Империя, говоришь?.. Где это?

– В Мирандии, Властелин. Шевлария вытянулась вдоль ее южного побережья – и это не менее великая империя, чем Гария.

– Распорядитесь открыть портал, господин управляющий.

Уже через два часа Бельзедор стоял на дворцовой крыше, разглядывая город удивительной красоты. В отличие от гарийских императоров, избравших своей резиденцией уютное местечко в двадцати вспашках от столицы, императоры шевларийские издревле обитали в самом сердце городской жизни. Златобашенный Шевлар строился кольцами – чем ближе к центру, тем роскошнее здания, тем богаче и знатнее жители.

Императорский дворец был построен на острове посреди реки. Эубикор, быстроструйная река, берущая начало в великих горах Бод, протекает аккурат через Шевлар, деля его на две равные половины. С дворцовой крыши хорошо видны две исполинские башни, стоящие по берегам Эубикора там, где проходит крепостная стена. Эта стена славится своей крепостью и толщиной – говорят, ее возвели цверги-субтермаги из Кромхагеля, и потому разрушить ее практически невозможно.

Гарийская Империя значительно моложе Шевларийской. Всего семьсот лет назад на кармингарской равнине начал подниматься величественный Гар. А вот златобашенный Шевлар был возведен больше трех тысяч лет назад – это один из старейших городов в мире.

За эти тридцать веков Шевларийская Империя пережила много взлетов и падений, теряла и приобретала земли, дважды распадалась на части и собиралась вновь, сменила одиннадцать правящих династий и в конце концов стала такой, как сейчас. Последние триста лет Шевлария – образец консерватизма и неизменности… а также дряхления и увядания.

В отличие от гарийского дворца, в шевларийском драконитовых кристаллов не использовали, волшебство можно было применять спокойно. Поэтому Бельзедор просто прошел по коридорам невидимкой, сопровождаемый агентом Зла, служащим во дворце скороходом.

Бельзедор снял кольцо лишь у самых покоев принцессы. Двери охранялись двумя стражниками – огромного роста евнухами с вырезанными языками. Они стояли так неподвижно, словно их высекли из мрамора.

– Прошу меня извинить, но я вынужден вас немного побеспокоить, – произнес Бельзедор, выходя на свет.

Прежде чем стражники успели шевельнуться, Бельзедор схватил их за головы и со страшной силой шваркнул друг о друга. Несчастные повалились без чувств, роняя гигантские протазаны.

– Вот и все, продолжайте нести караул, – сказал Бельзедор, переступая через тела.

Покои принцессы Ньенны очень мало походили на покои принцессы Дарен. Роскошь и великолепие буквально жгли глаза. Украшенный искусным орнаментом потолок напоминал пчелиные соты, переливающиеся красным, зеленым, голубым и желтым. Стены были выложены дивной стеклянной мозаикой, сердцевидные арки опирались на пышные капители в форме тюрбанов, а те покоились на мраморных колоннах. Вдоль карнизов шли надписи вязью, изящные буквы которой перемежались с цветами и листьями. В центре огромной комнаты журчал фонтан с кристально чистой водой.

Похоже, эта комната служила гостиной – из мебели здесь были только скамьи у фонтана и обеденный стол, инкрустированный слоновой костью. Бельзедор прошел дальше, отодвигая златотканый парчовый занавес, и оказался в не менее роскошной спальне. Тут стояла пышная софа, накрытая красным и желтым сатином, отороченная золотой бахромой, а на стенах висели картины, изображающие виды Эубикора.

Появления Бельзедора никто не заметил – хотя люди в спальне были. На софе боролись двое – тоненькая светловолосая девушка и полный мужчина средних лет. Платье на девушке уже было разорвано, она тихонько плакала, безуспешно пытаясь сопротивляться. На щеке у нее горел след от пощечины.