Властимир

Сзади зашевелился на полу приходящий в себя Ркай. Опомнились и охранники. Князь чудом успел увернуться от чего-то светящегося, летевшего в него. Ему показалось, что из руки гэта вылетела молния, ударившаяся в прозрачную стену и рассыпавшаяся искрами, и Властимир взмолился Перуну, прося защитить его от молний: «Все они подвластны тебе, о Сварожич! Укрой, защити меня от них, уклони свои стрелы!»

Услышал ли Перун его мольбу, нет ли, но и второй выстрел охранника был неудачен. Властимир пригнулся, ныряя под луч, и бросился к двери, в которую его сюда ввели. Он приложил к ней ладонь…

В суматохе гэты остерегались стрелять. Славянин отлично уворачивался от лазера, а неудачные выстрелы могли разрушить все оборудование. Ркай решил выпустить пленника в коридоры, все равно ему не найти выхода, и вызвать подмогу.

Князь вырвался на свободу, преследуемый по пятам воем тревоги. Он сразу догадался, что значит этот низкий гнусавый звук, похожий на гудение потревоженного улья, — скоро змееныши кинутся на него всеми силами. Властимир решил найти Буяна, если он тут, и бежать отсюда как можно скорее.

Буяна разбудил скрип и шорох. Убежденный, что ему все еще снится сон, гусляр просто повернулся на другой бок.

Однако его не оставили в покое. Кто-то осторожно потряс его за плечо.

— У тебя отличная реакция, человек, — произнес незнакомый голос.

Эти слова и странное шипение, которым они сопровождались, подняли Буяна с постели вернее холодной воды. Он вскочил и сел на ложе, протирая глаза и от души надеясь, что это все еще сон.

Он сидел на узкой лавке у стены в маленькой комнатке без окон, похожей чем-то на новгородскую темницу. Свет лился из распахнутой двери, за которой был виден сводчатый коридор. Прямо перед Буяном стояло существо, отдаленно похожее на змею, только с руками и ногами. Таких он уже видел в Сорочинских горах.

Несколько минут гэт и гусляр смотрели друг на друга.

— Здравствуй, человек, — прошелестел гэт. — Меня зовут Хейд. Как твое имя?

— Сейчас узнаешь, — ответил Буян и бросился на него.

Но его вытянутые руки уперлись в железные прутья — Хейд проворно отпрянул, а между ними упала решетка, на которую наткнулся гусляр.

Гэт стоял совсем близко, словно хотел насладиться яростью пленника. Вцепившись в решетку, Буян решил, что не доставит ему такого удовольствия.

— И правильно, — услышал он. — Если ты, человек, будешь вести себя пристойно, ты получишь свободу.

— Как ты узнал, о чем я думаю? — не сдержался гусляр.

— Я читаю твои мысли, как книгу, и могу заранее предугадать твои намерения. Поэтому дай мне слово не бросаться на меня в надежде лишить жизни, и я смогу не только освободить тебя, но и кое в чем помочь.

— Мне нужна только одна помощь, и ты должен знать какая, если умеешь раскрывать тайны чужих душ, — сказал Буян.

— Если бы ты мог, подобно мне, читать мысли, я бы открыл тебе много, — молвил Хейд. — Ты узнал бы столько, что наверняка из нашего врага превратился в друга. Ведь по сути дела мы пришли сюда с миром. Войну нам навязали…

— Кто? Мы?.. Но ведь Змей…

— Если ты пообещаешь, что не попытаешься воспользоваться своей свободой для сведения счетов, я освобожу тебя, — перебил его Хейд.

Буян оглядел маленькую комнатку в длину всего сажень и в ширину почти такую же. Сейчас решетка перегораживала ее пополам, делая еще меньше. Гусляр подумал, что сможет вызнать что-нибудь о Властимире, если этот, как его, Хейд, что ли, захочет ему действительно помочь.

И только он так подумал, как гэт шагнул к решетке и коснулся ее рукой. Буян не успел удивиться способностям пришельца, как решетка вырвалась у него из рук и умчалась вверх.

Он был свободен. Хейд стоял на пороге.

— Ты отпускаешь меня? — пораженно прошептал Буян. — Я же не давал еще слова!

— Ты забыл, что я читаю твои мысли. Сейчас у тебя добрые намерения. Ты думаешь о своем друге, а не о том, чтобы нам навредить. Ты узнаешь о друге, но чуть позже. Пока я хочу кое-что показать тебе. Пошли!

Хейд повел человека по коридорам. Шаги гэта были не слышны, но стук подковок на каблуках гусляра далеко разносился по подземелью.

— Я нарушаю закон, выпуская тебя, — сказал Хейд. Гусляр, сам в последнее время находящийся вне варяжских законов, с сочувствием спросил:

— Почему?

— Я хочу жить и хочу, чтобы жил мой народ, — ответил Хейд. — Не важно где — но жил. Ради этого я пошел бы и на большее!

Он пригласил человека войти в небольшую комнатку, подобную той, в какой проснулся Буян. Только здесь в стене был маленький светильник и стояли две низкие лавки. Гэт коснулся рукой выпуклости в стене, и дверь сама задвинулась.

— Теперь мы можем поговорить, — сказал Хейд и сел, кивнув Буяну на лавку напротив.

— Ты должен знать, — заговорил пришелец, — мы не желали никому зла, когда явились сюда. Ты считаешь нас врагами, и другие люди — тоже. Но если бы они и ты знали правду — все было бы по-другому. Нам бы помогли, вместо того чтобы уничтожать. Если ты готов по-настоящему помочь своей земле, я расскажу тебе историю нашего появления здесь.

— Зачем вы пришли? — спросил Буян.

Хейд опустил голову. Как рассказать этому аборигену о смерти планеты? О жуткой экологической катастрофе, что разразилась несколько веков назад, и как ученые тщетно пытались приостановить смерть своей земли и сохранить хотя бы остатки природы? Как описать вымирание народа, наступившее одновременно с гибелью планеты, и отчаяние, охватившее всех, когда поняли, что им предстоит в течение столетия умереть и оставить планету пустой и безжизненной, что они — последние и после них не останется никого и что смерть их от голода и удушья будет мучительной? Даже самым сильным, которые решались есть себе подобных, чтобы оттянуть свой конец, было не на что надеяться — планета теряла атмосферу. Неожиданно появились агенты Организации. Гэты приняли их с восторгом и согласились на что угодно — лишь бы не умирать. Несколько кораблей отправились в разные концы Вселенной на поиски подходящих планет, которые им назвали агенты. Одной из них была Дэвса, где они сейчас и находятся. Уже не одно столетие они тайно живут в подземных городах — изучают местное население по заданию Организации и пытаются восстановить свой род. Что творится на других гэтских планетах, неизвестно — связь очень затруднена. Человек должен понять — гэты никому не хотят причинять зла, они только изучают людей. Человечество не так уж велико числом, а земли много — рано или поздно гэты найдут подходящий уголок и поселятся там. Но сначала надо получше узнать своих соседей, чтобы быть уверенными в их намерениях по отношению к гэтам.

— Но если вы пришли с миром, то почему не сказали об этом сразу? — подал голос Буян, и Хейд понял, что уже некоторое время говорит вслух. Как всегда бывало у телепатов-гэтов, они могли, задумавшись, незаметно перейти с размышлений на разговор или наоборот.

Буян уже несколько минут испытывал странное головокружение. Такое с ним бывало в детстве, когда перекачаешься весной на праздничном дереве и земля уходит, из-под ног. Он рванул ворот рубахи и невзначай коснулся давно молчавшего оберега. На сей раз тот действовал — раз коснувшись его, гусляр уже не мог отнять руки. Что-то новое, незнакомое проснулось в нем — это был другой Буян, которому ведомы все тайны мира. И теперь гусляр наблюдал за собой как бы со стороны — собственный голос казался ему звучащим издалека.

— Агенты Организации обещали нам пустую планету, — нехотя ответил гэт, — но здесь оказались вы.

— Мы родились здесь, а вы пришли как захватчики-хазары. Но те хоть не селятся на пепелищах разграбленных городов, а строят свои силами рабов.

— А что нам остается делать? — Хейд в этот раз не заметил состояния своего собеседника, иначе он бы десять раз подумал о том, что говорит. — Мы — только орудия, исполнители чужой воли. Наша встреча здесь — это не встреча двух народов, это столкновение двух, если угодно, мечей, каждый из которых держит сильная рука. И мечу не дано знать воли руки, он в ее власти. Над этой планетой кружит наш корабль, где ждут высадки основные силы, — Хейду вдруг захотелось открыть человеку все до конца, он не видел, что тот судорожно стискивает в кулаке оберег. — Я родился на нем и попал сюда недавно. Моей целью было разузнать, как продвигаются исследования местного населения.