Властимир
Шрифт:
Буян встал, подошел.
— Как случилось, что попал ты сюда? — спросил он. — Ходили слухи, что тебя навьи задушили во сне.
Точеное лицо Волхова ожесточилось:
— Не навьи то были — люди, слуги мои, моим же сыном наущаемые… За то, что водил я дружбу с самим Перуном и жена моя была его сестрой, за силу мою колдовскую да за знания… Ночью они задушили меня, а днем сказали новгородцам, что умер я от собственного колдовства… Не колдовство меня предало, а сын, который ждать моей смерти устал… Днем он мне пышные похороны устроил, да только знал, что меня так просто не убить. Вот и заковали меня здесь заговоренными
Голова его поникла на грудь. Длинные волосы закрыли лицо.
Буян неожиданно снова вскочил на камень и, выудив из рукава платок, заботливо отер пот с чела Волхова. Тот с недоверием следил за юношей.
— Не кручинься, отец волхвов, — молвил Буян. — Сейчас мы и правда спешим, но я знаю одного волхва, Чистомыс-лом его зовут. Так он говорил как-то, что от тебя, Волхов, род он свой считает. Я найду его и про тебя скажу — он с богами знается. Может, подскажут они, как твоей беде помочь!
Волхов улыбнулся.
— Я буду ждать, — сказал он. — Сколько надо, подожду — только уж и ты не забудь.
— Только ежели смерть меня настигнет раньше срока!
— Мы тебе помощь обещали, — сказал Властимир, — помоги и ты нам, чародей.
— Силы во мне ни капли не осталось, иначе я бы давно освободился, — ответил ему Волхов. — Я вам не помощник. А совет дать могу. Многое тут, в подземном мире, творится, и мало что мимо меня проходит. Спрашивайте — может, гонитесь вы за кем-то или за вами кто спешит?
— Гнаться мы ни за кем не можем — увели коней наших много дней назад и куда — неведомо… Но коли ты все знаешь, скажи — где спрятали Агриков меч, который я недавно нашел на дальнем острове?
— Агриков? — переспросил Волхов. — А зачем он тебе, князь?
— Змея поразить. — И Властимир, не дожидаясь вопроса, рассказал Волхову все, что с ними приключилось: как он весной отправился на поиски Змея, как сразил его меньшого брата в Сорочинских горах, как бился в Новгороде, как добыл меч и коня златогривого, да только налетели слуги Зме-евы, все добытое отняли силою, а их самих в подземелье запрятали. Хотели их верными рабами своими сделать, да только сбежали они и теперь ищут утерянное.
Волхов нахмурился, раздумывая.
— Конь твой о шести крылах был? — вдруг спросил он. — И во лбу камень-самоцвет ярче солнца под землей горит?
— Верно! — воскликнул Буян. — А второй конь вороной, с белой звездой во лбу, молодой еще и норовистый. А в тороках гусли торчали…
— Ты что-то о наших конях слышал, Волхов? — спросил Властимир.
— И слышал и видел. Некоторое время назад провели здесь змееныши зеленые двух ваших коней. У этого озера остановили они их, напоили и дальше повели…
— Куда? В какую сторону? — чуть не закричал князь.
— Отсюда только один выход, да только не знаю, стоит ли искать их теперь, — ответил Волхов. — Кони ваши из этого озера пили, а вода эта особая — кто ее глотнет, тот исчезает.
Друзья переглянулись. Казалось невероятным — их кони исчезли!
— Нет, — решительно покачал головой князь. — Может, еще не поздно. Идем, Буян… А тебе, Волхов, за помощь и добрый совет
поклон — мы тебя не забудем.Отвесив узнику поклон, Властимир пошел в обход озера к выходу. Буян задержался подле прикованного Волхова.
— Я вернусь, обязательно, — пообещал он, — Да только есть у нас еще одно дело, без которого весть наша ненадобна будет… Ты, Волхов, с богами-ариями знался, так не подскажешь ли — как нам к ним пробраться? Беда им грозит от Змея того — призвал он своих слуг и хозяев, чтобы они богов уничтожили. Я и оберег мой — тому причина невольная. И хочу я свою вину искупить, о беде их предупредить. Так уж ты помоги — дорогу к ним подскажи!
— Покажи оберег, — потребовал Волхов.
Буян без колебаний полез под рубаху и вытянул оберег за шнурок. Глаза Волхова загорелись.
— Тот самый, — задохнулся он и откинулся назад, ударившись затылком о цепи. — Резанский… Он делал — узнаю… Слушай меня, Буян-гусляр, я попробую богам весточку передать, коли сил хватит, но главное только ты можешь сделать. Оберег этот обладает силой, с какой даже мне соперничать трудно. Он может многое — надо только воспользоваться его силой правильно. Ты сам к Сварогу обратись. Коли сильна вера твоя, услышит тебя Сварог… Ну и я попробую — может, еще не забыли меня…
— Забыли, так я напомню, — обнадежил его Буян.
Гусляр собрался идти, но Волхов остановил его:
— Еще хочу помочь вам, люди… Князь твой сказал, что будет со Змеем биться. Оботри мне еще раз лицо тем платком — коли кровь ядовитая змеиная князя забрызгает, пусть утрется им, и яд не причинит вреда.
— За князя благодарствую, — ответил Буян, разворачивая платок. — Ты не знаешь, кто он для меня!
— Знаю, — молвил Волхов. — Или не ведун я?
Обтерев лицо Волхова, Буян бегом догнал поджидавшего его Властимира и с того берега озера махнул узнику рукой. Тот кивнул ему в ответ, но когда друзья скрылись в ходе, он снова понурился, и из груди его снова вырвался стон, какой слышал Властимир.
Тем временем славяне спешили по коридору. Тот тянулся долго, извиваясь как змея, то поднимаясь, то опускаясь. Несколько раз им приходилось останавливаться и отдыхать — давала себя знать усталость.
Постепенно становилось все светлее и светлее, и путешественники уже подумывали о том, что выход близко. Собрав остатки сил, они пробежали последние несколько десятков саженей — и застыли на пороге.
Это был вовсе не выход на поверхность, а нечто совсем новое. Впереди, сколько хватало глаз, тянулся подземный лес. От приступки, на которой они оказались, вниз сбегала узкая крутая тропка, пропадавшая в зарослях. Лес раскинулся вольно, вправо и влево он тянулся до горы, охватывая ее с двух сторон.
Ясно было одно — лошади где-то здесь. Но где именно? И как людям не заблудиться в дремучем лесу, освещенном лишь розовым лишайником?
Над ними сомкнулись ветви. Некоторые деревья были чем-то похожи на дубы и рябины, таких было больше половины, попадались порой подобия елей, ясеней, осин и негной-дерева. Но были и совсем невиданные, с большими листьями, похожими на лопухи с изрезанными краями, сидевшими прямо на лохматых, словно укутанных звериными шкурами стволах. И кустарники были необычными. В чаще стоял пряный запах, от которого закружилась голова.