Властный, страстный и отвязный, или...
Шрифт:
Лучезар подошел к огромному окну и, отодвинув жалюзи, открыл вид на белоснежную пустыню с горбатым горизонтом. Там, посреди снежного пейзажа, виднелась срезанная высоченная гора – реальный столб мира, держащий купол небес.
– Арь, - не поворачиваясь к нам, ехидно изрек Лучезар, когда заложив руки за спину, принялся раскачиваться с мысков на пятку, - не хочешь поведать этим двум соплякам о своей самой главной битве на этой планете?.. Планета... план... плановость... планетарный... планирование... материнская плата-схема... планум-равнина... лан-поле... плен... горный лён – тонковолокнистый «волшебный» минерал, а стебель льна в разрезе – идентичен волокнам мышц и древних исполинских деревьев – шестиугольник, гексаграмма, звезда Давида, Анахата... Видишь ли, всё интересное и важное - под самым носом
– Как такое забыть?.. – побледнел старик и незаметно передал мне мелкий экран, который он отобрал у Толика. Это был навигатор. Ткнув в точку на экране, Арь поднялся, прокашлялся и... вырос в размере. – Мы уничтожали «чудовищ», жарили их Дом, накрывая ковровой бомбардировкой, при которой элементы входили в реакции и воспламеняли атмосферу и не только. Так мы стирали запись прошлых цивилизаций – неугодные пятна истории. Мы срезали гигантские столбы этого мега-процессора... Кошмарные условия приводили к предсказуемым последствиям, и мгновенно, в считанные минуты, почти сто процентов всей флоры и фауны превратилось в камень, песок, стекло, воду, лед... Люди до сих пор считают, что горы – это всего лишь бездушные камни, а древние исполинские деревья по сто и выше километров в высоту – миф, от которого остались всего лишь каменный уголь да самородки... Мы верили, что действуем во благо нашей цивилизации, во благо всех тех, кто поддержал наш курс во время последней великой космической битвы. Но мы сами не заметили, как превратились в рабов Серых... Как же так случилось, что мы заразились – мы, Пресветлые Солнечные Боги «землян», некогда призванные защищать, а не грабить и уничтожать? И кто больше боится: смертник с повязкой на глазах или палач, не желающий смотреть в глаза своей жертве?
Лучезар медленно повернулся. Теперь он настороженно всматривался в старика, неспешно идущего к нему навстречу и продолжавшего говорить... так спокойно, так уверенно... одновременно закрывая нас с Рецием своей спиной. Плечи старика распрямились, походка стала пружинистой, молодой, а спина – гибкой, стройной и юной.
– О, Лучезар, - покачал головой Арь, чьи седые волосы мгновенно вернули свой истинный цвет, - ты себе и не представляешь, каково это было - подчиняться приказам. Каково это было смотреть в глаза тем, кто стоял насмерть; кто собою, своими телами, закрывал растерзанную, вывернутую наизнанку Мать и превращался в камень, лишь бы замкнуть цепь и стянуть сквозные раны, дать шанс. Ведь жизнь Земли - это возможность выжить для всего остального космоса. Что же мы наделали?!! Когда перестали слышать Истину?
– Всего этого уже не вернуть, Арь, - холодно отозвался Лучезар. – Не я решал, не я создавал глобальную систему преобразования. Меня прислали сюда следить и судить, уже спустя многие миллионы лет после внедрения новой системы...
– ...каково это было слышать, - игнорировал его Арь, продолжая свою наступательную речь, - ...весь этот ужас ревущих облаков, огненных Небес, падающих на леденеющую Землю. И каждый день помнить, как ты сам, собственными руками уничтожал Жизнь. Каково тебе, Лучезар, каждый день наблюдать, как создаются новые платы на основе кремниевой формы жизни, как стирается информация в попытке обмануть Вселенную, как убивается последняя живая искра в мозге единственного для всех нас Космочеловека? За всё моё бесконечно долгое существование я не нашел для себя оправдания, я не простил самого себя. Так что, Лучезар, засунь себе все мои награды, знаешь куда! Радости они мне не принесли. Лишь муки совести, что жалят и жрут меня похлёстче всякой адовой бездны... Риши, Реций, – в последний раз обратился к нам Арь, - бегите! Возвращайтесь в измерение Юса и никогда, слышите, никогда не открывайте портал снова ради этих уродов. Даже если они станут обещать помощь или союз, или начнут шантажировать родными, любимыми. Всё это они проделывали не раз, и не на одной планете... Закройте портал, убейте Юса и берегите кристалл, как зеницу ока...
Тут старик назвал своё имя. По-особенному, вырвав
его из самых глубин души, издав при этом настолько тяжелый, придавливающий к земле звук, от которого взорвались все стёкла в помещении, по стенам расползлись глубокие трещины, а из наших ушей брызнула кровь. Вибрационная волна, едва не убив нас с Рецием, пошла в сторону Лучезара, успевшего закрыться магическим щитом, в то время как Солнечный дайтья еще больше увеличился в росте. На его плече замерцал колчан со стрелами и уже в следующее мгновение он натягивал тетиву гигантского огненного лука, вкладывая туда сразу три стрелы.Понимая, что Арь задействовал все резервные силы и жертвует собой, желая дать нам возможность уйти, мы с Рецием бросились исполнять последнюю волю старика. Сколько у нас оставалось времени - мы не представляли. Предугадать Лучезара было довольно-таки сложно. Но нам хватило и того зрелища, кое мы наблюдали перед тем, как покинули зал.
Лучезар поднял два пальца правой руки и вокруг них завращался огненный диск. Шансов выжить у старика не было: образ Лучезара вскоре скрылся за восьмиспицевым расширяющимся пламенным колесом.
– Я, - прогрохотал Лучезар, - Государь Красного Солнца, собираюсь судить тебя, Арь!
– Я, - не менее грозно ответил ему Арь, вновь вынимая огненные стрелы из колчана, - шлю тебя, куда подальше! К истинному Уду ты никакого отношения не имеешь...
Глава 28 «Апокалипсис... что в переводе с греческого - «снятие покрова»
С порванными барабанными перепонками переговариваться невозможно. Если только жестами. Но у нас с Рецием неожиданно появилось преимущество: каким-то образом мы стали слышать друг друга без слов и понимать без жестов. Мы научились видеть друг друга внутренним взором, так как зрение помутилось настолько сильно, что собственных рук было не разглядеть.
Объяснив Рецию то, что требовалось сделать, я выжидающе заглянул ему в самую душу. На секунду он окунулся в воспоминания: увидел лица своих племянников, вспомнил мать – в виде полуживого мертвеца; замученного, казненного отца, сестру... Вспомнил всю свою прежнюю жизнь, проведенную в постоянном страхе, в ожидании, что вот-вот их семью поймают, накажут и превратят в таких же жалких извращенцев, в коих превратили всех остальных в измерении Юса.
Положив руку на моё плечо и задержавшись лишь на мгновение, Реций рванул в одну сторону, а я помчался в другую. Мы оба понимали, что это единственный выход из положения. Скорее всего, охрана уже предупреждена Лучезаром, и меня всей армией поджидали у Врат, полагая, что я последую совету старика и захочу вернуться за Акадой.
Больше всего я опасался, что Лучезар, прикончив нашего отважного спасителя, теперь пустит своё грозное оружие - Сударшану - по мою душу... В том состоянии, в котором пребывал я, сопротивляться было бы вообще бессмысленно.
Безумная головная боль, льющие из глаз слёзы, расплывчатое, нечеткое изображение всего, что попадалось мне на пути, непослушные ноги и руки, тошнота, да еще и кровь из ушей – всё это не лучшее подспорье в предстоящем деле, но выбора не оставалось. Я твердо решил, что сделаю всё от меня зависящее, чтобы в корне изменить ситуацию.
Каким-то чудом я вылетел на улицу. Прищурившись и отыскав ближайшее легкое воздушное судно нефилимов, я помчался к нему и уже спустя минуту разворачивался на взлётной полосе под шквальным огнем Толика и его подчиненных. Сделав зигзаг, мне удалось уйти раньше, чем командующий антарктической базой поднял из-под земли старинные оборонные системы атлантов. От них бы я не ушел, это точно...
Я держал курс на горную гряду и изо всех сил надеялся, что Рецию удастся вовремя выполнить свою часть задуманного.
И близнец полностью оправдал мои ожидания: к моменту, когда я влетел в ледяную пещеру – в глазницу Великого Змея – Реций уже сумел увеличить скорость потоков: и в метро, и на улицах антарктического города, распланированного строго в соответствии со схемой-чипом. Люди-батарейки носились, словно угорелые, и город-коллайдер вскоре выплеснул свой мощный импульс, послав его в ту сторону, куда призывал я. Сделавшись живым проводником и перенаправив энергию в мозг Змея, я без страха осознал последствия: Купол Мира начал рушиться прямо на моих глазах.