Влечение

Перед ее мысленным взором замелькали картины будущего: как они поселятся вместе, как поженятся после окончания бракоразводного процесса, заведут детей… Бетт лучилась счастьем.

Сэм приподнял ее лицо за подбородок.

— Ну и ну! Богиня Солнца!

— Любимый, как ты здесь оказался?

Он небрежно пожал плечами и улыбнулся до боли знакомой улыбкой, которая словно говорила: не дави на меня, не задавай слишком много вопросов. От дурного предчувствия у Бетт сжалось горло.

— Сэди увезла детей на недельку в Девон. А я — тут как тут! Ты сногсшибательно выглядишь!

Счастья как не бывало. Хотя внешне все осталось по-прежнему. Бетт утешала себя: он все-таки подумал обо мне, это была его первая мысль, когда он проснулся. Это уже кое-что! При этом ему даже в голову не пришло, что ее может встречать кто-то еще.

Мать, например. Радость от неожиданного появления Сэма заставила Бетт забыть, что мама собиралась приехать за ней в аэропорт. Но в конце концов она вспомнила и огляделась. И действительно увидела Джесс примерно в пятнадцати ярдах от себя.

— А вон моя мама.

Она высвободилась из объятий Сэма и быстро прокрутила в памяти последние несколько секунд. Что мама видела? И что они теперь будут делать? Позавтракают вместе и полюбуются сделанными ею фотографиями — видами гавани и моста в Сиднее?

— Твоя мать? — ошеломленно и почти сердито переспросил Сэм. Можно подумать, у нее не должно быть никого, кроме него.

— Привет, мам. Как ты тут? Спасибо, что приехала.

Мгновенно оправившись от замешательства, Джесс заключила ее в объятия. Бетт почувствовала: мама искренне рада ее возвращению. И она горячо обняла мать, гадая в то же время, как бы примирить непримиримое.

— Это мой друг, Сэм Кларк. Сэм, это моя мама.

Они обменялись рукопожатием. Джесс очень изменилась. Дело было не в сиюминутной радости от встречи с дочерью и не в растерянности от того, что она только что видела, — нет, ее лицо светилось, и вся она была словно нараспашку, как никогда прежде.

Сэм пустил в ход все свое обаяние.

— Это я виноват. Просто я слишком рано проснулся и вдруг вспомнил: да ведь сегодня Бетт приезжает! Свожу-ка я ее позавтракать. Меня лично после долгого перелета не слишком тянет на боковую. А вас?

— Никогда не совершала долгих перелетов, — сухо ответила Джесс.

Наступила неловкая пауза. Бетт лихорадочно соображала: «Не могу же проститься с ним и уехать с мамой. А втроем нам делать нечего». В этом уравнении была только одна переменная величина — Джесс.

— Мам, ты, наверное, встала до рассвета — ехать в такую даль?

— Нет, дочка, я переночевала у Джулии. Слушай. Раз уж Сэм здесь, почему бы вам не пойти позавтракать? А я вчера очень поздно — на ночь глядя — приехала к Джулии…

«Почему? — подумала Бетт. — Что ее задержало дома?»

— …так что буду только рада вернуться и часок поболтать. Потом похожу по магазинам и к вечеру заеду за тобой. Как тебе такой план?

— С удовольствием беру ее до тех пор под свою опеку, — с улыбкой произнес Сэм. — Конечно, если она не возражает.

* * *

Сэм повез ее домой. Бетт изо всех сил вглядывалась в колонны машин — не мелькнет ли старенький «ситроен» матери. Или сама Джесс, размашистым шагом идущая к нему. Но она не увидела ни того, ни другого. Сейчас, когда было уже поздно, она жалела, что предпочла Сэма, и сердилась на него, поэтому демонстративно смотрела в окно, на массивные фасады зданий по Юстон-роуд. Голые сучья в Риджент-парке казались черными царапинами на сером зимнем небе. Но даже сердясь, Бетт не могла не поддаться радостному чувству близости Сэма.

— Прости, — сказал он, дотрагиваясь до ее руки. И она сразу оттаяла, как он и ожидал.

«Я слишком облегчаю ему жизнь, — мелькнула неуютная мысль. — И все только потому, что боюсь его потерять».

— Пустяки, — солгала она. — Просто до сих пор она ничего не знала, а теперь придется объяснять.

— Мне хотелось скорее увидеть тебя, — признался Сэм. В такие минуты он был похож на провинившегося мальчугана и нарочно утрировал сходство.

— Я тоже.

— Ты очень похожа на мать. Даже если бы я не знал, все равно обратил бы на нее внимание.

— Дэнни походил на нее еще больше.

— Согласен.

Бетт вздрогнула. Она забыла, что познакомила их в театре. И эта забывчивость усилила в ней чувство стыда.

* * *

— Рада, что снова дома? — спросил Сэм, когда они очутились в ее меблирашке на первом этаже.

Бетт огляделась. Квартира показалась ей пыльной и захламленной. Взять бы все эти фотографии и коллажи из засушенных цветов, засунуть в бумажный мешок и выбросить. А потом распахнуть настежь окна — впустить побольше свежего воздуха!

— Да, потому что ты со мной. Иначе эта квартира показалась бы мне помойкой.

— Избаловали тебя антиподы, — пошутил Сэм.

Он прихватил с собой завтрак — рогалики, апельсиновый сок и шампанское (время от времени они устраивали друг для друга такие маленькие праздники любви). Бетт зажгла газ; они забрались с ногами на диван, и она начала рассказывать об Австралии. Сэм снял с нее туфли и растер холодные ступни, а потом она позволила ему себя накормить. В конце концов шампанское подействовало. Она склонила голову Сэму на плечо и глубоко вздохнула от радости и благодарности судьбе за то, что возлюбленный снова рядом. Каждая ее косточка изнывала от тоски по нему.

— Ну что, тебе лучше?

— Гораздо.

Они продолжали притворяться, будто он о ней заботится и будто ей это очень нужно. Сэм придвинулся ближе, так что стали видны крохотные смешливые морщинки у глаз; она вдохнула его особый запах и поверила, что он действительно скучал по ней. Почему бы и не скучать, если она только и делает, что облегчает ему жизнь?

Она растаяла в объятиях Сэма и разрешила делать с собой все, что он пожелает. В эти минуты ей больше ничего не было нужно. Позднее, когда Сэм уйдет, нахлынут сожаления.

— Идем в постель, — скомандовал Сэм.

Он начал раздевать ее. Расцеловал загорелые плечи.

— Как поживает Сэди? — спросила она из вредности. Но Сэма было трудно сбить с толку.

— Как всегда. Дай-ка я на тебя посмотрю. Боже, какая ты красавица! Особенно вот здесь… и здесь…

И опять Сэм заставил ее поверить, что она — красавица и ее место — в его объятиях. В постели он делал что хотел, почти без вариантов, но она полностью подчинялась его воле, и ей нравилось то же самое.