Влюбись за неделю

«Кто такая эта Свенсон?» – заинтересовалась я. Посмотрела на часы – до конца третьей пары оставалось достаточно времени, срочных дел не было. И вместо того чтобы возвращаться на кафедру, свернула к выходу. Полезно будет подставить лицо ветру и немного остыть.

– Изольда Свенсон возглавляет патентную комиссию. Она очень уважает доктора Норвуда, но по контракту все его изобретения в период работы в Академии Панацеи принадлежат Академии. Антипохмельная микстура – не совсем то, что хотелось бы получить директору Маскелайн, но и от такого она не откажется. Звучит несолидно, зато в финансовом плане крайне перспективно.

«Да уж представляю! И много у него таких изобретений? Одного антипохмельного наверняка хватит, чтобы плюнуть на нелюбимую работу и жить спокойно, ни в чем себе не отказывая».

– Изобретения доктора Норвуда в период работы в Академии Панацеи… – занудно завелась повторять Шарлотта.

«Я поняла! Хотела сказать, что Маскелайн хорошо устроилась: присосалась к профессору как пиявка и пользуется плодами его трудов».

– Доктор Норвуд – гений. Поэтому она сделает все, что бы удержать его здесь как можно дольше. Академии Панацеи нужны те, кто способен поддержать ее престиж.

И казалось бы, что мне за дело? Да и для доктора Норвуда, хотя сам он этого не знает, сейчас жизненно важно совсем другое. Но почему-то разобрала такая злость! Вспомнилось свое, похожее. Пусть меня не держали на работе силой или обманом, как, судя по словам Сабеллы, произошло с Норвудом. Но сколько было случаев, когда нагло присваивали то, чего я добивалась с огромным трудом! «Фрейя, дорогая, конечно же, ?ндерс твой клиент, мы все понимаем, что без твоей великолепной убедительности он не согласился бы на интервью. Но пойми и ты, ведь материал пойдет в рубрику Лиззи! У нас контракт, это ее тема». Или, ещё хлеще: «Фрейя, дорогая, мы всегда платили тебе двадцать процентов с той рекламы, которую приносила ты, но в этот раз пришлось отстегнуть половину Фулману, иначе он не соглашался…» До сих пор не знаю, на что именно не соглашался владелец паршивой газетенки, для которой я тогда писала – не стала слушать, просто ушла. Хлопнула дверью. И ни разу не пожалела. Но и потом, даже в гораздо более солидных и респектабельных изданиях, с такими ситуациями сталкивалась не раз. Любители присвоить чужой труд встречаются везде, и роскошный кабинет – вовсе не гарантия честности того, кто в нем сидит. Чаще даже наоборот.

– Ты нервничаешь, - отстраненно сказала Шарлотта.
– Это хорошо. Живые должны проявлять эмоции.
– И добавила внезапно: – Встреча с Сабеллой Норвуд была одной из сотен вероятностей. Ты оказалась в нужном месте в нужное время. Теперь может стать проще, а может – сложнее.

«откуда ты знаешь про Сабеллу, тебя же там не было?»

– Я говорила. Теперь мне ведомо многое. А еще – я слышу твои мысли.

«С этого и надо было начинать», – я едва не фыркнула в голос. Так бы и сказала сразу: вижу твое отражение в кофейнике.

– В кофейнике?

Да она не просто слышит мои мысли, она их самым наглым образом подслушивает!

«Это из книги. Об одном великом сыщике, которому тоже было ведомо многое, благодаря его наблюдательности и умению мыслить логически. Наверное, ее нет в вашем мире. Или Шарлотта не читала. А если тебе ведомо многое, скажи лучше, почему Норвуд не может уйти из Академии? Что там за контракт такой, рабский, что ли? Любой контракт можно разорвать, если работа поперек горла!»

– Это не моя тайна, и твоей она пока не стала, но все может измениться. Подожди.

«Чего ждать?
– тут меня осенила ещё одна мысль, и я спросила: – А почему мне нужно бояться разоблачения Маскелайн, но оказалось можно рассказать все Сабелле? Может, и профессор имеет право узнать? Его, в конце концов, напрямую касается!»

– Мне неведомо будущее. Никому неведомо. Но видны вероятности. Сабелла Норвуд – самая удачная вероятность. Директор Маскелайн – самая неудачная. Дугал Норвуд, - Шарлотта замолчала, будто прямо сейчас вглядывалась в эти свои невероятные вероятности.

– Сложно. Эта правда может обернуться беспроигрышным шансом, а может – гибелью для вас двоих. Решать – тебе.

Да уж, ничего себе русская рулетка.

«Подожду», – решила я. И пошла на кафедру – и так уже слишком долго гуляю. Вряд ли доктор Норвуд оценит, что к четвертой паре ничего не готово, а его ассистентка ушла подышать свежим воздухом. Кем бы эта ассистентка на самом деле ни была.

***

Портал к Сабелле я открыла, находясь в странном, сумеречном состоянии. Норвуд не вернулся после третьей пары, пришлось в спешке разбираться с расписанием, проверять, нет ли срочной почты, переносить время консультаций у старших курсов и даже принять нескольких задолжников, пришедших пересдать тесты. К счастью, снова появилась Шарлотта. Всего на несколько минут, только чтобы сказать:

– Возьми бланки в левом шкафу, вторая полка снизу. Следи, что бы не списывали и не переговаривались. Не нервничай так.

«Но где профессор?! – не выдержала я. – Давно должен был вернуться!»

– Не все дела в научном мире делаются быстро, – равнодушно объяснила Шарлотта. «Но он даже не сообщил!»

– Зачем? Он знает, что может положиться на мисс Блер. Без него здесь ничего не рухнет. Студенты – не самая важная часть его работы. Академии нужно и другое, что может дать доктор Норвуд.

Ну да, сообразила я, патенты. Публикации, конференции, консилиумы, участие в каких-нибудь комиссиях, защитах, экспертизах – что еще происходит в научном мире? Престиж Академии, о котором так печется Маскелайн. Ясно, что ради этого возню со студентами можно и нужно перекинуть на ассистентку.

Но все же я нервничала. Остается все меньше времени, Норвуд на меня почти не смотрит, а если он еще половину этого времени будет проводить где-то в другом месте…

– Салли, на вас лица нет! – услышала я от Сабеллы вместо приветствия.
– Что случилось?!

– Нет, ничего, – я покачала головой. – Напряженный день. Что могло случиться, когда профессора с обеда не было на кафедре. Хотя… ах да, взрыв у алхимиков. На второй паре. Встреча с директрисой… Почему мне кажется, что прошло не полдня, а как минимум неделя?

– Слишком много нового вокруг. Вам приходится привыкать ко всему чересчур быстро. И мне, к сожалению, тоже нечем вас порадовать. Проходите, Салли. Чай? Кофе? Или, может быть, поужинаем вместе? Я только что вернулась из Квебека. Удалось встретиться с Призрачным Медведем, он шаман, многое знает и понимает куда лучше наших ритуалистов.

О шаманах я знала мало. Но почему-то вдруг отчетливо представился гигантский призрачный медведь в индейской одежде, с бубном в когтистой лапе, и Шарлотта с ним рядом, крошечная, как болонка у ног мамонта. Лежащий в моей сумочке листок с объявлением показался детской чепухой.

Не потому ли Шарлотта сегодня почти не появлялась?

– Давайте поужинаем, - согласилась я.
– А потом расскажете. Если имеет смысл рассказывать.

Кухня в доме Сабеллы оказалась небольшой, но очень светлой, с мягким уютным диванчиком и круглым деревянным столом. Пока на нем возникали из ниоткуда блюда и приборы, я не могла оторвать глаз от Сабеллы. Отточенные, плавные, красивые движения завораживали. Вот у кого Норвуд перенял поразившую меня на занятии с алхимиками дирижерскую манеру творить заклинания!