Влюбись за неделю

Но все же, почему Сабелла ему не сказала – о проклятии, оставшейся неделе, обо всем? ?аз уж молчать и скрывать правду было ошибкой? Ведь она понимала, не могла не понимать, как ее сын отнесется к такой информации… или к тому, что о ней умолчали.

При Сабелле я спрашивать не рискнула, но сейчас любопытство победило.

– Все просто, она не могла, – Дугал на бегу раздраженно дернул плечом.
– Могли – вы. Могла мисс Блер, если бы нашла способ как-то со мной пообщаться. Больше – никто. Проклятия не терпят постороннего вмешательства. Как правило, последствия такого вмешательства крайне печальны для всех. Моя мать сделала все, что мог – имел право – сделать человек, не связанный с проклятием напрямую. Она, к счастью, достаточно умна и знает, когда нужно остановиться и положиться на судьбу. К тому же она была уверена, что я и без посторонней помощи узнаю главное, что вы – не мисс Блер. ? после такого дивного открытия при моем характере, который ей отлично известен, до всей правды останется пара шагов.

И снова помчался сломя голову, словно намекая, что отвечать на это – не нужно.

Забег от кафедры к лекционному залу напоминал вчерашний. По-видимому, Дугал просто не умел передвигаться с нормальной человеческой скоростью, когда его что-то беспокоит или сильно занимает. Но сегодня он хотя бы иногда притормаживал, дожидаясь меня. В основном, когда хотел что-то сказать.

– Кстати, пока идем, прислушайтесь к ощущениям. На кафедрах и в кабинетах защита плотнее, в коридорах – менее надежна, там почти нечего охранять. Купол любого рода и любой насыщенности могут поддерживать непосредственно маги, но человеческие ресурсы дороги, тем более на постоянной основе. Поэтому обычно магию поддерживают артефакты. У Академии довольно мощная материальная и магическая база, в этом Маскелайн не откажешь, да и само место – из тех, что пропитаны силой, поэтому с насыщенностью чар здесь все обстоит более чем хорошо.

Прислушаться к ощущениям? Вроде бы все как всегда.

– А что я должна почувствовать? хотя бы примерно?

– На этот вопрос можете ответить только вы сами. Вам досталось тело, способное чувствовать, усваивать и преобразовывать магическую энергию. Ваш прежний опыт не дает ничего даже отдаленно похожего, а человеческий мозг устроен таким образом, что пытается ко всему новому и непонятному подобрать знакомые аналоги. Какие именно? Прислушайтесь к себе, и поймете. Вы физически ощущаете магические вибрации, источники с сильной или слабой магией, разницу между ними. И, разумеется, опасность любого рода. Защитный купол – это надежность, с одной стороны – когда он, подпитанный вашей собственной магией, оберегает дом, к примеру. И опасность – с другой.

– Но я ничего такого не замечала! Ничего особенного, ни разу за все эти дни.

– Скорее всего, вам просто было не до того. Слишком много новой информации, шок, напряжение, нервы…

Он вдруг остановился, замолчал, не договорив. Резко вскинул руку, останавливая меня. Спросил напряженно:

– И сейчас ничего не чувствуете?

Ничего я не чувствовала! Абсолютно. Мое-Шарлоттино тело ощущало себя ровно так же, как и всегда. А вот внешний мир…

То самое завывание то ли ветра, то ли нет, которое удивило меня сразу после появления в академии. Оно стало громче и отчетливей. По-моему, заходило в инфразвук: от низких, едва слышных нот пробирало до костей и накрывало безотчетной паникой.

– Ничего я не чувствую, – раздраженно отозвалась я в ответ на вопросительно-ожидающий взгляд Дугала. – Я даже сосредоточиться на своих ощущениях не могу! Что это за вой, можете мне сказать?! В подвалах Академии держат свору адских гончих?

– Вы чувствуете, - резко возразил он.
– Именно это. Такие звуки иногда вызывает направленное воздействие на ритуальные камни. Но сейчас… Слишком мощный поток силы с другой стороны.

– Ритуальные камни?
– переспросила я.
– Не помню никаких камней там, куда я перенеслась. Только много свечей и какие-то знаки на полу.

– Пол, - коротко объяснил Дугал.
– Оникс, яшма или нефрит, в зависимости от направленности ритуала. Иногда – обсидиан. Ощущение, что сейчас – все сразу. Что-то не так.
– Он вдруг схватил меня за руку. – Надо выяснить, что происходит.

– Разве нет никого, кто… – но Дугал уже сорвался с места.

– Стойте же! Почему вы? Где охрана?!

– Купол! Артефакты! Это и есть охрана! Держитесь, сосредоточьтесь.

Меня дернуло и… А-А-А! Это то самое – «размажет»? Едва не раскатало тонким слоем. Жуткое и неожиданное ощущение, что тебя зажали между двумя прессами. Но мы уже стояли в совсем другом коридоре. И теперь я точно почувствовала этот чертов купол! Дыхание сбивалось, ноги подгибались от слабости.

Вот уж для слабости сейчас точно не время!

Наверное, включились рефлексы, та самая память тела. От макушки к ногам прошла горячая, почти обжигающая волна – и меня наполнили бодрость и сила. Дугал взглянул искоса, хмыкнул:

– Отлично. Держитесь рядом, вперед не лезьте.

Я и не подумала бы! Здесь гул был сильным и мощным, звучал тревожной, ужасающей симфонией. Как орган в церкви, на котором играют что-то совсем не подходящее, какой-нибудь тяжелый рок. Только от рока мне никогда не было так страшно. «Волосы встали дыбом от ужаса» сразу показалось не таким уж фигуральным выражением. Где мы – можно было и не спрашивать. Я узнала подземелья Академии. Те самые, по которым вела меня Шарлотта той злополучной ночью. И не только тогда. Где-то здесь и та самая лаборатория, в которой я единственный раз в своей жизни наблюдала практическую алхимию… и самонадеянную попытку совместить ее со стихосложением.

Теперь Дугал не бежал. Шел медленно, настороженно, словно прислушиваясь – хотя я не понимала, что еще можно услышать в этой оглушающей ро?-симфонии. Разве что… стоило задаться этим вопросом, как мне почудились голоса, тихие, словно доносящиеся издалека. Безэмоциональные, совсем как у Шарлотты. И пугающие – очень пугающие. Пробирающие до мороза по коже, до зубной боли.

Дугал остановился, в то же мгновение впереди распахнулась дверь, и в коридор выскочила студентка. Курс второй-третий, пожалуй. Что она здесь делает?! Осмотрелась с диким видом, взвизгнула:

– Профессор! Там, там!..

– Портальтесь! – заорал Дугал, снова срываясь на бег. – Вызывайте директрису! – Мы оказались рядом с перепуганной девчонкой. Он схватил ее за плечи, встряхнул: – Сейчас же!

– А… А там…

Она запнулась, резко кивнула и исчезла. А Дугал шагнул к двери.

Я заглянула через его плечо. Кажется, это была та самая ритуальная комната, в которой натворила дел Шарлотта. Или точно такая же. Круги из свечей и символов на полу выглядели очень знакомо, как и сам пол, серый с белесыми прожилками. Вокруг того самого, центрального круга, где когда-то… вечность или пять дней назад? очнулась я, стояли студенты. Человек десять… нет, всего семеро. Напряженные спины, сцепленные руки. Речитатив на латыни – вразнобой, дрожащими голосами. Меня окатило их ужасом, как стылой болотной водой. Ужасом и… упрямством? Решимостью?

Один из них, рыжий, вихрастый, дернулся, порывисто обернулся, я увидела белое лицо, панический взгляд, мгновенно вспыхнувшую надежду. «Спасите!» – Дугалу, одними губами.

– Круг! – крикнул кто-то.

Еще кто-то завизжал, шарахнулся в сторону. Кольцо студентов распалось. Только тот рыжий все еще стоял на месте, вскинув руки в защитном жесте – том самом, с которым я ставила щит. Остальных снесло паникой, я едва успела отскочить, иначе сбили бы с ног.

– Вон отсюда! Порталами через коридоры! – заорал Дугал.

В центре круга клубился туман, с каждой секундой все гуще. Или не туман? очень плотно для тумана, материально. Угадываются лица, руки. Скрюченные пальцы, раззявленные в крике рты. Призраки?!

Что делать?!

Кажется, я сказала это вслух, может даже, прокричала. Но ответ тут же стал ясен. Дугал кинулся к рыжему, а я – следом. Я ведь умею этот щит. Умею! И силы должно хватить.

Я вскинула руки, направила в ладони поток магии. Показалось – уперлась в преграду. Живую, агрессивную, хищную. Пресс. Как сдвигающиеся стены в «Звездных войнах» – сколько ни упирайся, а ещё немного, и расплющит всмятку.