Влюбить и за борт!

В этот момент мне стало страшно. Я пожалела, что поделилась своей тайной с попугаем.

— Кхе! — издал сиплый кашель Кр-р-ракен. — Это я голос р-р-романтичный р-р-репетир-р-рую! Ну-ка, давай попр-р-робуем! Дуй к зер-р-ркалу! Да не др-р-рейфь! Все под контр-р-ролем!

Я подошла к зеркалу, поправляя свой «наряд».

— Хм… Искандер-р-р! Ты сегодня пр-р-росто кр-р-расавчик! — сипло выдал попугай. — Возьми меня на абор-р-рдаж, мор-р-рской дьявол тебя р-р-раздери! Пр-р-рямо на этой пор-р-роховой бочке! Абор-р-рдажный кр-р-рюк тебе в зад! Подр-р-рейфуй на мне!

Я в ужасе скосила глаза на попугая. Он выпрямился и посмотрел на себя в зеркало.

— По-моему здор-р-рово получилось! Кор-р-роче! Я бы не устоял! — повернулся ко мне Кракен.

Глава одиннадцатая. Кр-р-ракн и кр-р-расавица!

Глава одиннадцатая. Кр-р-ракен и кр-р-расавица!

Только сейчас я начинала понимать, что без Кракена у меня было бы больше шансов. Но раз попугай взялся за дело, то теперь все! Шансов нет!

— Ты чего р-р-ревешь? — спросил Кракен, пока я молча вытирала слезу в уголке глаза. — Я тоже думаю, что тр-р-рогательно получилось! Пр-р-рям за душу бер-р-рет! Кор-р-роче, план пр-р-рост! Есть несколько ор-р-рганов, котор-р-рыми любят мужчины и пираты. Сер-р-рдце, душа, желудок, печень и хр-р-рен тебе я скажу, ты еще слишком юна! И мы будем очар-р-ровываать их по очер-р-реди. Какой-нибудь да возьмем на абор-р-рдаж!

Это было самое ужасное из того, что могло со мной произойти.

— Не др-р-рейфь! Мужик — это кор-р-рабль! Главное на него забр-р-раться и удер-р-ржаться на нем! Йо-хо-хо! — подбодрил меня попугай.

Это не помогло. Я мало что знала про пиратов и соблазнение. А уж про корабли и то меньше.

Я схватила бумажку и написала: «А я ему хоть нравлюсь?». И посмотрела грустным взглядом на Кракена.

— Как тебе сказать, тюлька, — задумался попугай. — Нр-р-равишься!

О, какое счастье! Я даже не думала, что нравлюсь ему. Мне казалось, что такая как я мало кому нравится! Даже подданные любили меня исключительно потому, что я принцесса.

— Р-р-раньше он говор-р-рил, что выбор-р-росит тебя за бор-р-рт на кор-р-рм акулам! Как только снимешь пр-р-роклятие и пр-р-ринца снова пр-р-римут в своем кор-р-ролевстве! — заметил Кракен. — То сейчас все по др-р-ругому.

Я чувствовала, что не все так плохо. Если я хоть немного ему нравлюсь, то у меня есть шансы! А вдруг он влюбился уже и не признается?

— Тепер-р-рь он пр-р-росто говор-р-рит, что выбор-р-росит за бор-р-рт! — обрадовал Кракен. И на моем лице померкла счастливая улыбка. — Так что, надо полагать, что нр-р-равишься!

Вот как так? Получается, что принц не может занять трон из-за проклятия? И из-за проклятия его не принимает родной отец? Что же я наделала! Но я ведь не знала, что я — сирена. Мне никто не говорил об этом!

— Чего стоишь, кр-р-расавица! Готовься к абор-р-рдажу! — скомандовал Кракен, любуясь своим отражением в зеркале.

Я развела руками: «Как?».

— Смотр-р-ри! План пр-р-рост! Мы ждем, когда Искандер-р-р заплывет в каюту! А тут мы! В р-р-развратной позе! Все, пир-р-рат твой! — заметил попугай, слетая на кровать. — Давай! Тр-р-ренируй р-р-развр-р-ратную позу!

Я присела на уголок кровати, понимая, что попугай от меня не отстанет. Да и знает он Искандера намного дольше моего.

— Ну кто так р-р-развр-р-ратничает! — Кракен прихлопнул себя крылом. — Позор-р-р! Пионер-р-р Р-р-развр-р-рата!

Я посмотрела на свои ровные коленки, прикрытые покрывалом.

— Поднять пар-р-руса! — заорал мне Кракен на ухо. Какие паруса? О чем он? — Вот эти пар-р-руса! Чтобы ноги было видно! О! Нор-р-рмально! Главное, что не дер-р-ревянная!

Я вопросительно посмотрела на попугая.

— Тогда бы кр-р-расивую р-р-резьбу пр-р-ришлось бы делать, — отмахнулся учитель. — Пр-р-равая нога на кр-р-ровать! Левая нога лево р-р-руля! Пр-р-равая р-р-рука вдоль по бор-р-рту! Пр-р-равая нога пр-р-раво р-р-руля!

Я чувствовала, что мне категорически неудобно.

— Не пер-р-реживай! Я видел эту позу в одном бор-р-рделе! — обнадежил Кракен. — Пр-р-равда, пр-р-роститутка сдохла, но смотр-р-релось кр-р-расиво! Эр-р-ротично!

Меня то сворачивали в узелок, то одна нога была закинута на спинку, вторая кончиками пальцев касалась пола. Руки вообще были в каком-то немыслимом положении.

— Кр-р-ракен тебе в ср-р-ракен! — выругался попугай. — Не получается!

Я чувствовала, как дрожат напряженные мышцы. Разврат — это вам не просто полежать. Тут нужна подготовка!

— Пр-р-робуем еще! — требовал попугай, делая круг надо мной. — Пр-р-равая нога лево р-р-руля! Левая нога на абор-р-рдаж подушки! Уже похоже! Голова за бор-р-рт! Р-р-рука на кор-р-рм акулам!

Я корячилась и чувствовала, что уже вспотела.

— Кор-р-роче! Сойдет! Очень эр-р-ротично! Лежи так, а я позову Искандер-р-ра! — заметил Кракен через час моих мучений.

Я не думала, что эротика — это так больно!

— Лицо стр-р-растное, а не стр-р-рашное! — послышался голос попугая. — А то у тебя вид, словно абор-р-рдажный кр-р-рюк попал тебе в зад!

Я попыталась выдавить улыбку. Все тело затекло, но я держала позу.

— Не как акула! Стр-р-растно и р-р-развр-р-ратно! — командовал Кракен, передумав куда-то улетать. Он сидел у меня над душой и следил за моим лицом.

— Все! Замр-р-ри! — гаркнул попугай и улетел сквозь стену.

Я лежала, чувствуя, как затекает спина. Было ужасно неудобно. Но я терпела. Шея затекла, нога тоже. Руку я вообще не чувствовала. Она была словно ватная. Время шло, а попугая все не было. Дверь была закрыта. И не открывалась.

Мне было больно. Но я терпела. И мысленно умоляла их прийти поскорее. У меня уже сил не было соблазнять.

Дверь открылась, когда я была уже в отчаянии. Правильно говорили. Любовь — это боль!

На пороге стоял Искандер. Он смотрел на меня. И медленно поднимал брови.

Кракен лишь на секунду показался из стены.

— Ну что! Я вас оставлю! — гаркнул он и просочился обратно.

— Откуда у тебя ноги? — спросил Искандер. Я молчала. И постанывала. Стоило пошевелиться — боль была просто невыносимая. Я глазами показывала на то, что придется любить меня в такой позе. И желательно, не прикасаясь ко мне. Потому что я помру от боли.