Влюбиться в дьявола

— Но если он заболеет или с ним что-нибудь случится… Джереми… Как мне тогда быть?

Она прижала руки к груди.

— Не терзайте себя понапрасну, дорогая, — опять успокоил ее Джереми. — Все будет хорошо. Не волнуйтесь.

— Я знаю, — вздохнула она и попыталась принять веселый вид. — Дядя Реджи сегодня утром совещался со своими адвокатами. Он вернулся как раз перед моим уходом.

— Представляю, какая заварится каша. Если ваш дядя не отдаст титул, то, полагаю, им удастся провести свой проект через парламент. — Джереми явно повеселел. — Да, вряд ли совещание в Вестминстере обойдется без размахивания кулаками!

— Вам не следовало бы так откровенно радоваться подобной перспективе, — упрекнула его Беатриса.

— А почему бы и нет? Эти штучки выставляют английских аристократов в забавном свете.

Едва закончив фразу, Джереми тихо застонал. Он крепко сжал в кулак лежащую поверх одеяла руку, так что побелели костяшки пальцев.

Беатриса слегка приподнялась:

— Вам плохо?

— Нет, нет. Не тревожьтесь, дорогая.

Джереми глубоко вздохнул, по его виду сразу стало ясно, что на него накатил очередной приступ боли. Лицо посерело, румяна, наложенные на щеки, лишь еще больше подчеркивали его бледность.

— Давайте я помогу вам присесть, чтобы вы могли выпить глоток воды.

— Черт побери, Беа!

— Джереми, дорогой, не надо так волноваться. — Теперь уже она успокаивала его. Она твердо взяла его за плечи, приподняла и помогла сесть на кровати. От него волнами исходил жар. — Полагаю, я заслужила это право.

— Да, заслужили, — слабым голосом ответил он. Она налила воды в небольшую чашку и подала ему. Он сделал несколько глотков и вернул чашку назад.

— Вы уже думали о том, что вас ждет в том случае, если Хоуп станет графом Бланшаром?

Беатриса поставила чашку на один из заваленных столов и нахмурилась:

— Я ведь вам уже говорила, что в этом случае дяде Реджи и мне придется оставить дом в Лондоне.

— Я не об этом. — Джереми отмахнулся. — Он ведь займет место вашего дяди в палате лордов.

Беатриса медленно опустилась на стул.

— Лорд Хасселторп потеряет голос на выборах.

— Что крайне важно, нам очень нужен этот голос, — значительно произнес Джереми. — А известно, каких политических взглядов придерживался Хоуп?

— Не имею представления.

— Его отец принадлежал к тори, — задумчиво произнес Джереми.

— Ну, тогда он, по всей видимости, тоже, — с досадой заметила Беатриса.

— В политике дети не всегда покорно идут по стопам родителей. Но если Хоуп проголосует за билль мистера Уитона, победа за нами.

Лицо Джереми слегка порозовело от возбуждения, его глаза заблестели, будто внутри у него вспыхнул яркий свет.

— Наконец-то солдаты, которые служили и храбро сражались под моим началом, получат пенсион, который они заслужили по праву.

— Я попытаюсь потихоньку выведать, к какой партии тяготеет Хоуп. Возможно, мне удастся перетянуть его на нашу сторону.

Беатриса молча улыбалась, пытаясь вместе с Джереми разделить его восторг, но в глубине души ее одолевали сильные сомнения в успехе этой затеи. Лорда Хоупа, по-видимому, интересовали только собственные дела. Вряд ли его хоть в какой-то степени может волновать судьба простых солдат.

За пять дней Рено до чертиков надоело лежать в постели. Регулярные визиты мисс Корнинг раздражали его и выводили из себя. Не спрашивая у него разрешения — видимо, уверенная в том, что ее общество доставляет ему удовольствие, — она запросто входила к нему и располагалась возле его кровати. Но постепенно он привык к ее визитам. Ему нравилось подкалывать ее насмешками, выводить из себя. Правда, сегодня она куда-то запропастилась. Он понятия не имел, где ее носит.

Рено с усилием встал с постели, кое-как натянул на себя поношенную синюю куртку и, схватив в руки нож, распахнул двери. Молодой лакей стоял в коридоре возле дверей его спальни, очевидно, для того, чтобы остановить Хоупа, если ему вдруг, в припадке бешенства, вздумается бегать по всему дому.

Рено покосился на него:

— Передайте мисс Корнинг, что я хочу кое о чем с ней поговорить, — и начал закрывать за собой двери.

— Не могу.

— Что? — оторопел Хоуп.

— Ее нет дома, — торопливо пояснил лакей.

— Ладно. И как долго ее придется ждать?

Лакей смущенно отступил на шаг, но почти сразу взял себя в руки.

— Она скоро вернется, но точнее я не могу сказать. Она поехала навестить мистера Оутса. Иногда она там задерживается надолго.

— Кто такой мистер Оутс? — заинтересованно спросил Хоуп.

— Мистер Джереми Оутс, — простодушно начал болтать лакей. — Оутсы из Суффолка. По слухам, довольно состоятельная семья. Он уже давно знаком с мисс Корнинг, очень давно, и она навещает его три-четыре раза в неделю.

— Случайно, это не почтенный стареющий джентльмен? — спросил Хоуп.

Лакей почесал затылок:

— Не думаю. Напротив, мне говорили о нем как о молодом приятном джентльмене.

И тут в голову Хоупа закономерно пришла вполне естественная мысль: хоть с момента своего возвращения в Лондон они виделся с мисс Корнинг каждый день, но что он знал о ее личной жизни? Да почти ничего.

То, что Оутс — настоящий английский джентльмен, — полбеды. Был ли он красив или уже считался ее женихом? Последняя мысль пробудила бурю необузданных чувств, которых он сам не ожидал. И тут у него невольно вылетел вопрос:

— Она помолвлена с ним?

— Пока нет, — ответил слуга и хитро подмигнул. — Но все идет к тому, ведь не зря она навещает его так часто.

Но Рено надоело выслушивать догадки. Он плечом отпихнул надоевшего болвана-слугу в сторону и пошел к лестнице.

— Эй! — окликнул его лакей. — Вы куда?

— Хочу встретить мисс Корнинг у порога, — буркнул Рено.

Ноги настолько ослабели, что едва слушались его. Для того чтобы сохранить равновесие, он ухватился за перила и начал медленно и неуверенно, словно старик, спускаться вниз. Рено злился, но ничего не мог поделать.

— Мне велено не выпускать вас из спальни, — внезапно, почти возле его уха, раздался знакомый голос лакея. Слуга взял Хоупа под руку, чтобы поддержать его, а Рено так ослабел, что даже не противился проявлению такой бесцеремонности.

— Кто велел тебе держать меня в моей комнате? — вдруг спросил он.

— Мисс Корнинг. Она очень волновалась, чтобы вы случайно не ушиблись и не поранились. — Говоря, лакей поглядывал на него сбоку. — Вы не хотите, милорд, чтобы я проводил вас обратно наверх?