Влюбиться в снегурочку

– Ура! — кричит Полинка, феерично заканчивая мою речь, и тянет к нам бокал, чтобы чокнуться. Ее сок расплескивается, немного пачкая скатерть, но мы с Агнией делаем вид, что не замечаем. Чокаемся, отпивая шампанское.

— А теперь подарки?! — строя мне глазки, спрашивает Поля.

— Открывай, — киваю ей под ёлку.

— Ой, у меня тоже есть подарок, — произносит Агния и сбегает наверх. Перевожу вопросительный взгляд на Полю, та лишь пожимает плечами, продолжая усердно распаковывать свой подарок.

— Ура, планшет! — визжит Полька. Рассматривая коробку с гаджетом. — Спасибо, спасибо, спасибо, папочка! — тянет ко мне руки и повисает на шее, когда я наклоняюсь к ней.

Агния возвращается, держа в руках длинный продолговатый футляр.

— Смотри, что мне папа подарил! — хвастается Полька.

— Классно, такой, какой ты хотела.

Девочка смущённо улыбается, подходит ко мне и протягивает футляр.

— Ты уже вручила мне самый главный подарок, зачем тратишь деньги на подарки человеку, у которого все есть?

— В том то и дело, что у тебя все есть, — выдыхает она. — Надеюсь, тебе понравится.

— Мне уже нравится, — тянусь к ее губам. Уворачивается.

— Открой сначала.

Открываю футляр, а там серебряная ручка с гравировкой. Стильная. Не особо дорогая, но по меркам воспитателя… Хмурюсь. Денег у девочки не было. А я закрутился и не подумал дать ей карту на личные расходы.

— Не нравится? — тихо спрашивает она. Вынимаю ручку, кручу в руках, рассматривая гравировку: «Всегда в твоих руках». Закрываю глаза, улыбаюсь.

— Очень нравится, — обнимаю ее. Да, хочу, чтобы всегда была в моих руках. — Очень ценный подарок. Тронула, — шепчу я ей, прижимая к себе. — И когда только успела?

— Я премию получила, заказала доставку на работу. Очень боялась, что тебе не понравится.

— И истратила всю премию.

— Я хотела, чтобы это не было дёшево.

— Это очень дорого, моя девочка. Спасибо.

И я не про деньги.

— Ну, давайте кушать! — Полинка приводит нас в себя.

— Мой подарок немного позже, — целую Агнию в висок и помогаю сесть за стол.

— Ну, давайте пробовать, что мы тут сотворили.

* * *

Полинка уснула полдвенадцатого, не дожидаясь Нового года. Насыщенный день и переизбыток эмоций утомили мою дочь. Уношу ее в спальню, Агния потихонечку стягивает платье с бормочущей что-то Поли и накрывает одеялом.

Спускаемся вниз. Убираем со стола еду, оставляя только шампанское, сладости и фрукты. Мои наручные часы показывают без десяти двенадцать, и сердце немного сбивается с ритма. Делать предложение волнительно и в сорок. И вроде понимаю, что она не откажет, но все же волнуюсь как мальчишка.

Готовлю новую бутылку игристого, чтобы открыть ее ровно в двенадцать.

Мы почему-то молчим, улыбаясь друг другу в предвкушении. Только девочка — в преддверии Нового года, а я — новой жизни.

Без пяти двенадцать. Притягиваю Агнию к себе. Немного тискаю, проходясь ладонями по телу, вдыхая ее запах, пытаясь набраться сил. Мы дышим, отсчитывая минуты, секунды.

Двенадцать.

Внутри что-то взрывается.

Понеслось.

Открываю шампанское. Хлопок для эффекта. Смех моей девочки, подставляющей бокал. Разливаю напиток, позволяя пене скатиться по бокалу. Голова кружится.

— С Новым годом! — произношу я.

— С Новым годом! — восторженно и немного по-детски отзывается Агния. Мы чокаемся и отпиваем по глотку. Ставлю бокал, заглядываю девочке в глаза.

— Целый день прокручивал в голове речь, — усмехаюсь я. — Строил предложение, признания, доводы, — голос немного садится от волнения. — Но в голове остались только главные слова.

Вынимаю из кармана футляр с кольцом, открываю его, глядя, как распахиваются небесно-голубые глаза.

— Не думал, что можно настолько влюбиться за неделю. Мне казалось это нереальным, да и вообще так не бывает. Но ты доказала мне обратное. Я хочу тебя во всех смыслах этого слова. Хочу тебя как женщину, как мать моих детей и как жену. Ты перевернула мое представление об отношениях. Агния ты выйдешь за меня замуж? — задерживаю дыхание, улавливая каждый ее вдох и жесть. А девочка в шоке, покусывает губы и смотрит то на кольцо, то мне в глаза.

— Нет, — вдруг произносит она, и внутри меня что-то рушится.

ГЛАВА 25

Олег

Самоуверенность — определенно, порок. Отказ бьет по самолюбию и чему-то мужскому. Чувствую себя так, словно мне дали под дых, и ни вздохнуть ни выдохнуть. И сдачи не дашь, и не закроешься. Я открыт и уязвим перед маленькой девочкой.

Она молча кусает губы и смотрит на кольцо. Кажется, мы застыли в этом моменте. Пауза затянулась. Горько. Накрывает каким-то болючим разочарованием. Захлопываю коробочку. Опускаю ее на стол и разочарованно усмехаюсь.

Ну а как ты хотел, Смирнов?

Неделя!

Рано еще. Спугнул. Не прельщает ее быть так сразу окольцованной.

Допиваю шампанское залпом и отворачиваюсь к окну. Нет, я не виню ее ни в чем. Мне просто нужно время, чтобы прийти в себя, как-то договориться с самолюбием и попытаться понять Агнию. Мне нужно немного времени, чтобы это все переварить.

Дышу.

Хочется чего-то покрепче и на свежий воздух.

— Олег, — тихо зовет меня Агния. Молчу, сжимая челюсть. Открою рот — могу наговорить лишнего. — Олег, — она подходит сзади и опускает теплые ладони на мою напряженную спину. — Я… Посмотри на меня, пожалуйста, ты неправильно понял…

Молчу, закрывая глаза. Дышу. Еще минуту, моя маленькая, и я буду готов тебя выслушать. Еще минуту. Девочка, словно читает мысли и терпеливо ждет, когда я соберу себя.

Делаю над собой усилие, разворачиваюсь. Заглядываю в голубые глаза и вижу там вину и смятение. Ну что ты, моя хорошая. Ты ни в чем не виновата. Это я уже навыдумывал себе… Черт…

Смирнов, просто отключи мозг, иначе…

— Олег, я не хотела… — начинает она, и я вижу, как в ее глазах собираются слезы. — Ох, — глубоко вдыхает, быстро моргает, чтобы не плакать. — Я все испортила. Да? — закрывает глаза. — Так быстро… Я не ожидала… Я думала, успею… А теперь ты неправильно понял… Я очень хочу сказать «да»… но… — сбивчиво тараторит она, а чистые слезы уже скатываются из-под опущенных ресниц.

Таааак!

— Ну-ка, иди сюда! — хватаю девочку за талию, отодвигаю бокалы и шампанское и сажаю Агнию на стол, под ее несдержанный всхлип, чтобы смотрела мне в глаза и не вздумала сбежать.

— Я такая дура, — хватает воздух, закрывая лицо руками.

Ревет.

Прячет лицо. И меня отпускает. Девочка плачет, а я улыбаюсь. Нет, это не отказ. Здесь что-то другое, и я сейчас узнаю, что. Но сначала нужно успокоить свою Снегурочку. Сам глубоко вдыхаю. Встряхнула так встряхнула.

— Тихо, — аккуратно убираю ее ладошки с лица. Тушь размазала, такая трогательная.