Влюбиться в снегурочку

Венчание и регистрация в ЗАГСе кардинально отличаются. Здесь проникаешься особой атмосферой. Это таинство, в котором Бог соединяет супругов при обещании ими хранить верность друг другу.

Свечи, молитва, чаша с кагором, обручение… Надеваю кольцо, ощущая, как Агнию немного потряхивает, хотя и меня тоже. Периодически закрываю глаза, напитываясь атмосферой. Все-таки венчание — это таинство.

И все — мы женаты. Поднимаю вуаль моей девочки и вижу, как на ее кристально чистых глазах выступают слезы, но она улыбается. У меня у самого першит в горле, и немного жжет глаза. Прислоняюсь к ее лбу, вдыхаю. Очень хочется поцеловать мою девочку. Но мы в храме. Поэтому около минуты просто дышим друг другом, осознавая, что теперь связаны Богом. Венчание глубоко западает в душу, и ты понимаешь, что развод невозможен. Она навсегда моя, и я благодарю Всевышнего за то, что он подарил мне такой шанс на счастье.

Выходим из храма, нас фотографируют на крыльце, поздравляют, осыпают рисом, от которого я закрываю свою жену. Полька вьётся вокруг нас счастливая и воодушевленная. Не выдерживаю. Обхватываю лицо Агнии, которая плачет и улыбается одновременно, держась за меня дрожащей рукой. Целую ее нежно, аккуратно.

— Люблю тебя, жена.

Люди вокруг что-то говорят, но мы не слышим.

— Я… — она пытается что-то сказать, но никак не может собраться. Эмоции зашкаливают.

— Тоже меня любишь? — усмехаюсь я.

— Да, но я хотела сказать… — глубоко вдыхает, хватая воздух, и я уже взволнованно смотрю ей в глаза в ожидании. — Я беременна, — вдруг сообщает она, — распахивает глаза и смотрит на меня, прекращая улыбаться. А у меня голова кружится. Зажмуриваюсь, поднимаю голову к небу и вдыхаю. Вот так вот. Бог уже связал нас до венчания.

— Спасибо, моя девочка, — шепчу ей на ушко. — Ты даришь нам вечную жизнь. Спасибо.

— Папа! — Полинка требует внимания, дергая меня. Подхватываю дочь на руки, и она хохочет.

— Я думал, мой сюрприз будет самым приятным для вас, но ты, как всегда, удивила меня, — сообщаю Агнии. — Это самый лучший подарок.

— А какой твой сюрприз?

— Да так, двухнедельная поездка на острова, — усмехаюсь я.

— Оу! Классно! — кричит Поля, когда я несу ее к лимузину. — Мы едем на море! — вдруг сообщает она всем вокруг.

— Ну-ка, тихо мне тут! — сажаю ее в лимузин, а потом помогаю сесть моей жене.

ЭПИЛОГ

— Ну и когда он уже родится? — хмурясь, спрашивает Поля, жуя утреннюю кашу и посматривая, как я глажу живот Агнии.

— Уже скоро, — отвечаю я, сидя на диванчике и проводя ладонями по большому округлому животику жены, а Агния стоит рядом, позволяя мне ее тискать, и жует яблоко. Целую животик сквозь забавное домашнее платье в горошек.

— А когда?! — Поля требует точную дату.

— В любой момент, — усмехается Агния. — Может, сейчас, а может, через пять дней, — так спокойно отвечает жена. Как ни странно, моя девочка не боится родов, мне кажется, в нашей семье только я нервный папаша-параноик.

— А если меня в это время не будет? — так серьезно спрашивает Полина, вызывая наши улыбки. Иной раз мне кажется, что дочь ждет этого ребенка больше меня. Мы уже обставили вторую детскую, и Полька оттуда не вылезает, постоянно крутясь возле кровати, пеленок и распашонок, все изучая.

— Поля, тебя и так не будет, пока Агния находится в роддоме.

Дочь вздыхает, продолжая есть кашу.

— Я наелась, — сообщает Поля, отодвигая тарелку.

— Может, йогурт или булочку, — предлагает ей Агния.

— Булочку хочу с молоком.

— Ты же наелась? — строго спрашиваю я. — То есть кашу мы есть не хотим, а булочки трескать — всегда, пожалуйста. Слишком много сухомятки последнее время!

— Ну папа? — ноет дочь. Вдыхаю, смотря, как она уплетает булочку.

— Тебе омлет пожарить, или кашу тоже будешь? — начинает суетиться Агния.

— Ой, сядь уже, хозяйка наша. Я сам о себе позабочусь. Ешь фрукты, — уступаю ей свое место, двигаю вазу с яблоками, бананами и виноградом.

— Мне надоело сидеть и лежать. Уже все болит, — хнычет моя девочка.

— Терпи, мамочка, совсем чуть-чуть осталось. Потом еще набегаешься с нашим сыном.

Да, у нас будет мальчик. Настоящий мужчина. Живот у моей девочки большой, плод крупный, но родим сами. У нас очень сильная и здоровая мама с хорошими данными. Доктор говорит, что Агния идеальная роженица.

— Да не хочу я фрукты, — капризно отодвигает тарелку. — Можно мне тоже булочку с молоком? — Киваю, наливая стакан молока. — Хотя нет, не буду булочку, просто молоко, а лучше кефира, обезжиренного. — Цокаю, отставляя молоко. — Нет, булочку хочется, но я уже так растолстела, что в двери не помещаюсь, — возмущенно произносит она, вызывая мой смех. Даю ей выпечку, молоко и целую в волосы.

— Ты прекрасна. И после родов тоже будешь прекрасной, мне нравятся твои новые формы. Очень нравятся.

Я не лукавлю, мне действительно нравятся ее бедра и налитая грудь, новые формы и округлости. Живот сойдет, и она будет идеальна. Даже с растяжками, над которыми она плачет постоянно, нанося крема. Все это естественно и прекрасно. Я целую каждый кусочек ее нового тела и люблю. Но у моей женщины маниакальный страх стать некрасивой и разонравиться мне.

А я готов сделать для нее все что угодно. Кинуть весь мир к ее ногам, подарить не то что звезду, а целую вселенную, потому что моя девочка, моя Снегурочка и жена сделала меня счастливым! И маленькая лиса Агния этим успешно пользуется всю свою беременность — вертит мной, как хочет. А я и рад быть сейчас подкаблучником, баловать мою девочку, ведь она, Полина и наш сын — вся моя жизнь.

— Все, я на работу, но ненадолго, — целую Агнию в пухлые губки. — Без меня не геройствовать, отдыхать и кушать. Через час придет домработница и все сделает. Разрешаю командовать, — усмехаюсь. — А сыну, — обхватываю живот, прислушиваюсь, чувствуя, как малыш толкается в мою ладонь. — А сыну — не хулиганить и беречь нашу маму. Поля, бери рюкзак, пошли.

При выходе из дома внутри меня селится тревога. Какое-то непонятное волнение и легкая паника. Пытаюсь стряхнуть с себя это состояние, но ничего не выходит.

Завожу Полину в школу, еду на работу и звоню Агнии. Ну не покидает меня чувство тревоги. Словно легкий приступ панической атаки, даже сердце сбивается с ритма. Агния убеждает меня, что все отлично, и я немного успокаиваюсь, а точнее, переключаюсь на работу. Но через час опять звоню жене.

— У нас все хорошо, я сижу на диване, читаю статьи по уходу за ребенком и слежу за тем, как домработница моет окна.

— Хорошо, — выдыхаю.

— Олег, у тебя все нормально? Ты слишком взволнован, — моя девочка научилась тонко улавливать мое настроение.