Вмерзшие в S-T-I-K-S

Вертушка взмыла вверх. Танк открыл дверь и пристроился у нее с пулеметом. Этот может и на лету попасть. С такой силой и верхом на жемчужнике ствол стабилизирует.

Наши вели огонь из трех точек на краю деревни. Один окопался за выстроенными в два ряда снегоходами. По бокам от него палили с каждого из домов. Укрытия игрушечные, нормальная пуля такие прошивает на раз-два, только щепки летят. Противник расползся по всей деревне и вел беспорядочный огонь, пытаясь прижать наших, чтоб к ним подобрались ребята с гранатами.

Загрохотал пулемет Танка, порвав кого-то на куски, остальных заставив попрятаться в дома. Да только разве ж это проблема? Кваз продолжил палить по одному из зданий, пока его крыша не обвалилась. Я тоже пытался попадать, но опыта стрельбы из вертолета у меня не было, поэтому только пугал противника без какого-то видимого эффекта.

– Давайте к нам. У вас минута! – заорал я в рацию.

– Принял! – донеслось в ответ.

Сугудай сделал круг над деревней. По нам открыли огонь, и он поднял вертолет. Пару пуль попали по корпусу, но ощутимого урона это не нанесло, только заставило отвлечься от стрельбы, сжавших в ожидании попадания.

Глава диких мастерски посадил вертушку за позицией наших. Воронцов бежал на всех порах, поддерживая под плечо Сокола. Раздалось несколько взрывов. Какую-то избушку разметало в щепки – это Салага там наводил шорох. Проказа вынырнул из-под снегоходов и пригибаясь бросился к нам, оставляя за собой кровавый шлейф на снегу.

Я выпрыгнул, под грохот «Печенега» побежал к Воронцову и подхватил Сокола под второе плечо. Проказа дернулся, из него вырвался фонтан брызг, и он завалился на снег. В этом момент позади позиций противника прозвучала сразу череда взрывов.

В мелодию боя ворвались неслышные раньше калибры. Это уже явно не Салага.

– Фарт ответь Якимуре. – в который раз прозвучало в наушнике и наконец до меня дошел смысл сказанного. Какого хрена здесь происходит?!

– На приме! – проорал я.

– Мы здесь. Поддержим вас огнем. Не взлетайте, как слышишь меня? Прием. Повторяю, не взлетайте. Еще немного подержите их внимание на себе. Прием.

– Понял тебя. – машинально ответил я.

А у самого в голове закрутился рой мыслей. Откуда он здесь взялся? А вдруг это уловка противника? А вдруг это сам Якимура и напал на нас? Вдруг он, например, сектант?

– Фарт Студенту.

– Фарт.

– Вижу Якимуру с ним несколько бойцов. Ударили противнику в тыл, что мне делать?

– Работай. Я иду к тебе.

Мы забросили Сокола в вертолет.

– Подмога прибыла! – заорал я в ухо Воронцову.

И махнул всем двигаться за мной. Они мой маневр поняли и уже сообразили, что в рисунке боя произошли изменения. Танк оставил опустевший пулемет в кабине, схватил «АК» Сугудая и побежал за мной, а пилот поднял вертушку, унося ее подальше от деревни, чтоб ненароком не зацепили. Она теперь наше сокровище.

Я слишком поздно упал на снег и шлем покрылся паутиной трещин. А ведь держит, зараза. Это из чего так по мне зарядили, картечь, девять миллиметров, пять сорок пять?

Я сбросил шлем и пополз за здание. Мне в спину еще пару раз прилетело. Но пули прошли по касательной и не пробили кевлар. Одна, кажется, даже вышла наружу, срикошетив мне в ботинок. Я высунул ствол «арки» из-за угла здания, дал пару очередей по одному из окон. В ответ тут же застучали выстрелы. Я вжался. Пули не прошили двойной слой дерева, но были очень близки к этому.

Спереди звучали взрывы. У наших союзников были гранаты, и они методично выкуривали врагов из оставшихся целых домов. Ботинок начал наполняться влагой. Похоже, пуля все-таки добралась до плоти. Но боли не чувствовалось.

В дом, который я держал на прицеле, залетел «ВОГ». Раздался взрыв, и крыша ветхой избушки сложилась внутрь. Какой-то умелец настолько быстро пролетел весь двор, что я даже не понял, что это было. Сообразил лишь, когда он уже стартовал на снегоходе. И как он только завелся, они же все изрешечены в хлам были?

Второй противник исполинским прыжком по дуге преодолел метров тридцать и оказался на снегоходе. Я тут же перевел огонь на него, но пули замирали в считанных сантиметрах от беглеца, оставались висеть в воздухе. Тогда я опустошил остатки магазина в двигатель. Сзади бойца возник Салага и выстрелил ему в спину с упора. Ублюдка сбросило со снегохода. «Сайга» – это тебе не шутки.

– Это был последний. – зазвучал в наушнике голос Якимуры.

– Откуда знаешь?

– Со мной сенс.

– Принял. Еще один уходит. – ответил я. – Сугудай. – давай назад, беглеца поймаем.

– Принял. Лечу.

Вертушка через минуту уже села возле деревни. Я вместе с Воронцовым и Салагой загрузились внутрь. Студент тут же принялся оказывать первую помощь раненому Соколу.

– Оставь. – сказал я.

Салага посмотрел на лужу крови, которая под ним растеклась и понял, что сердцу уже нечего перекачивать. Никакая супер регенерация тут уже не спасет.

Снегоход был далеко, но вертолет стремительно нагнал его. Воронцов с Салагой сидели с правого борта, а я с левого. Они сделали пару пробных выстрелов.

– Далековато, давай ближе. – сказал Воронцов, в общий канал связи.

– Сами можем подставиться. – ответил Сугудай, но все же приблизился.

Вдруг беглец остановил снегоход и, развернувшись в нашу сторону, начал стрелять. По борту застучали пули. Защитное поле возле Воронцова вспухло голубым сиянием. На приборной панели что-то запищало.

– Есть! – доложился Воронцов. – Давай чуть ниже. Надо контрольный в голову сделать.

Салага вдруг выпустил «мосинку» из рук, и она полетела вниз, закрутившись в полете и, исчезнув под снегом. Студент как то осел и чуть не вывалился наружу. Я только и успел поймать его за шиворот.

Он прижимал руками бедро и пах. Похоже, пуля срикошетила от защитного поля Воронцова и прошла в живот, а вторая перебила артерию. Я тут же выхватил жгут из правого кармана на бицепсе и перетянул Салаге ногу. Его глаза начали закатываться, а рот застыл в полуулыбке.

– Ведь было здорово. – еле слышно проговорил он в рацию.

– Не, не, не. – схватил я его за плечи. – Не вздумай умирать. Я как потом Маше буду в глаза смотреть?

– Сугуд, давай в Цитадель! – заорал я, судорожно роясь в карманах в поисках спека.