Вместе вопреки

— Ты же говорила, что у тебя отпуск, — напоминаю.

— Отпуск у меня на основной работе. В спортзале у меня занятия каждый день. Я скину тебе свое расписание, чтобы ты мог его учитывать для будущих встреч.

Ее голос пронизан арктическим холодом и не дожидаясь моего ответа, она гордой поступью направляется вверх по ступенькам. Я едва успеваю догнать ее, чтобы успеть открыть двери. Алиса, видимо, решила в очередной раз доказать мне, что не ждет от меня джентльменских поступков, поэтому к ручке мы тянемся одновременно.

Нет, пресловутого удара током от прикосновения я не почувствовал, зато от того как резко я дергаю дверь на себя, поток прохладного воздуха летит прямо ей в лицо и ее волосы касаются моей щеки. Меня тут же обволакивает ее запах и на несколько секунд я теряю связь с реальностью. В этот момент мы стоим не на пороге элитной корпорации, а находимся в ее комнате. Она выводит своими тонкими пальцами узоры на моем предплечье, а я лежу зарывшись лицом в ее волосы, вдыхаю родной запах и больше всего на свете мечтаю о том, чтобы это никогда не заканчивалось. Чтобы несмотря на весь хаос, который творился в моей жизни, эта светлая девочка, моя нежная принцесска всегда оставалась со мной.

“Но она не осталась, — звенит в моей голове одновременно со стуком ее удаляющихся по коридору каблуков. — Она села в машину Грушевского и позволила ему стереть все, что между нами было”.

Алиса останавливается у лифта и бросает очередной нетерпеливый взгляд в мою сторону. И даже несмотря на ее дешевую одежду, на то, что она сама пришла ко мне за помощью, и что встречу сегодня назначил, вообще-то я… Каким-то образом ей удалось сейчас заполучить ведущую роль, будто она снова та самая равнодушная королева, а я лишь один из ее назойливых подданных.

Правда, судя по тому, что она сразу направляется в сторону кабинета Ковальского, подданным она считает только меня.

— Принцесска, ты глава МиКрейта, — напоминаю ей, останавливая ее триумфальное шествие по коридору. — Вызови его к себе.

Она резко тормозит, кивает, а затем переводит взгляд на мою руку, которая все еще лежит на ее запястье. Ее кожа обжигает меня прохладой, но я нехотя разжимаю пальцы и следую за ней к хозяйскому кабинету. Очень стараюсь при этом не прожигать взглядом дыры в ее строгом деловом костюме, а главное, не вспоминать, как пару дней назад видел ее без него. Получается, к слову, не особо успешно.

Когда в ее кабинете появляется Ковальский, я встречаю его как родного, в надежде, что хотя бы его присутствие сможет отвлечь меня от странных мыслей. Потому что все пять минут, пока этот важный деятель собирался с духом, чтобы порадовать хозяйку своим присутствием, я не сводил с нее взгляда. Вот же парадокс: когда мы встречались, я не видел ее в кресле отца. Знал, что тот готовит ее к тому, что однажды она займет его место, что с детства внушал ей о всей важности миссии… но как ни силился, не мог представить ее главой великой империи МиКрейт. Зато сейчас, видя ее в этом кресле, я просто не могу представить кого-то другого на ее месте. Она смотрится здесь настолько естественно и гармонично, что кажется, будто фирма изначально создавалась для нее и с мыслями о ней.

Что же такого у них с отцом произошло, что она решила вот так вот просто поставить крест на деле всей его жизни? Судя по отчетам Вадима, она ушла из родительского дома практически сразу как мы расстались. Первая запись о работе появилась спустя пару месяцев. Неужели отец не принял отца ее ребенка? В принципе, в этом ничего удивительного. Алиса как-то рассказывала, что он даже снабдил ее специальным списком “с кем можно дружить”, перед тем как торжественно отправить ее на первый курс лучшего юрфака страны. Так что, если ее избранник не отличался выдающейся родословной, отец вполне мог не одобрить их союз. А вот что удивительно, так это то, что принцесска, получается, последовала за ним, несмотря на гнев отца. Бросила комфортную жизнь ради какого-то парня… Хотя, почему сразу бросила комфортную жизнь? Парень вполне мог быть обеспеченным мажором, просто не входил в ряды элиты, а значит автоматически не попадал в список ее отца. Но тогда какого черта она пошла работать? Тем более, уже будучи беременной? Неужели отец ребенка ее бросил? В общем, к приходу Ковальского в моей голове разыгрался такой сценарий, что создатели мексиканских сериалов выложили бы последние деньги за возможность его заполучить. Я успел добраться даже до той версии, в которой Алиса состояла в отношениях с женатым мужчиной и… да, сценаристы нервно курят в сторонке. Что же такого произошло в твоей жизни шесть лет назад, принцесска?

Глава 18

Я готова броситься на шею Ковальскому, когда он, наконец, появляется в кабинете. За несколько минут ожидания я успела перебрать все бумаги на столе и продолжала изображать неимоверную заинтересованность в содержимом компьютера пока Скалаев прожигал во мне дыры своими серыми глазищами. Не знаю что он там силился разглядеть, после моего стриптиза в субботу, его любопытство по идее, должно быть удовлетворено… Я уже молчу о том, что когда мы встречались он успел изучить мое тело вдоль и поперек. Но тем не менее, Марат продолжает сверлить меня взглядом.

— То есть это правда? — вместо приветствия произносит Ковальский, окидывая нас довольно злобным взглядом.

Еще раньше мы с Маратом решили, что скрывать наши фиктивные отношения от генерального директора смысла нет. Рано или поздно, слухи до него дойдут. В нашем случае — рано. Но я к этому готова и поэтому нацепив на лицо маску полного официоза, холодно цежу:

— Доброе утро, Владимир Максимович.

— И вы серьезно подписались на эту авантюру? — Ковальский переключает внимание на счастливого жениха. — Я был о вас лучшего мнения, Марат Константинович. Вы зарекомендовали себя как серьезный бизнесмен и вдруг решили пойти на поводу у какой-то взбалмошной девицы?

— Эта девица, — чеканит Скалаев, — моя невеста.

Он встает с места и теперь угрожающе нависает над мужчиной, от чего тот делает трусливый шаг назад. Ковальский вполне неплохо сложен, уверена, по крайней мере пару вечеров в неделю он проводит в спортзале, в свои сорок с чем-то он довольно известен в бизнес-кругах и может похвастаться тем, что ему удавалось выбить более выгодные условия сделки даже из самых упертых партнеров. Но сейчас он смотрит на Марата снизу вверх и, кажется, всерьез раздумывает о том, чтобы сбежать.

— Вы не понимаете, — его голос слегка дрожит, но он быстро берет себя в руки. Этот разговор для него — не просто желание отстоять собственное мнение. Сейчас буквально решается его судьба и ничего удивительного в том, что Владимир Максимович готов идти до конца.— Я понимаю ваш интерес к Алисе Михайловне, но ее интерес к вам… поймите, Марат Константинович, у нее есть свои мотивы.

— Ее мотивы вас волновать не должны, по большому счету, моя невеста в принципе не должна вас волновать!

— Но она глава МиКрейта! — Практически визжит его собеседник. — Она способна уничтожить компанию.

— Как, интересно? — Скалаев удивленно задирает брови и смотрит на собеседника с нахальным вызовом. — Насколько я знаю, ее пакета акций недостаточно для того, чтобы единолично принимать важные решений о будущем компании. Разве не так?

— Так, — слегка замявшись кивает мужчина. — Но… у вас ведь тоже есть акции. И если вы…, — мужчина замолкает, демонстрируя пальцами жест нашего со Скалаевым предполагаемого слияния, затем резко краснеет, осознав, что вышло это у него довольно неприлично и спрятав руки за спину, продолжает: — Вместе вы сможете проголосовать за что угодно.