Вместе вопреки

Сейчас мои поверхностные всхлипы перерастают во что-то глубинное, они рвутся не столько из легких, сколько из самого сердца или даже из души. Отец… неужели мне, действительно, нужно было уйти из дома и начать самостоятельную жизнь для того, чтобы он начал гордиться мной….

— Он тогда сказал, что завел какой-то счет, не помню как он называется, что-то с акциями на имя Костаса. Дескать, раз я не хочу брать его денег, то хоть внуку будет на что учиться. Но когда выяснилось, что ему нужна операция, я, конечно, вспомнила об этих акциях. До последнего не хотела звонить твоему отцу, не хотела, чтобы он подумал, будто я все-таки передумала и требую плату за эту работу… Но квоту ждать долго, а…

— Я понимаю, — киваю ей. — Я понимаю, Саяра.

— Я хотела, чтобы он вычел деньги из тех акций, но он сказал, что сам все оплатит, еще и реабилитацию потом заказал. Можно было бы и в обычной поликлинике пройти, но он настоял на той же частной. Мы с ним тогда много разговаривали, Алиса. Я вроде как звонила узнать насчет врачей, а в итоге все равно рассказывала о тебе, о том как ты мне помогаешь, как много работаешь, какая ты замечательная мама… Он так много вопросов задавал о тебе, детка. Я помню как удивлялась тогда, будто не отцом твоим разговариваю, а с чужим дядей. И лишь спустя несколько лет, собирая по крупицам информацию из твоих слов, из его, поняла как сильно вы не понимали друг друга. Я несколько раз предлагала ему рассказать тебе правду, знала, что скорее всего это разрушит нашу с тобой дружбу, но мне так хотелось, чтобы вы смогли наверстать упущенное. Хотя бы попытаться… Но он не хотел. Был уверен, что с ним тебе будет хуже. Он сказал, что вот такой…., — Саяра пространственно машет рукой в мою сторону, — сильной, независимой, уверенной в себе ты стала только без него. Что с ним ты была вроде как и неживой вовсе… Мне, вообще, казалось, что Алиса, которую знал и он и та, которую знала я — это два разных человека.

Я громко сглатываю, пытаясь проглотить огромный ком в горле и понимаю, что он еще не скоро уйдет. Отец так никогда и не узнает о реальных причинах моей закрытости… хотя может это и к лучшему, пусть лучше думает, что я просто такая “сдержанная и странная”, чем узнает, что я винила его в смерти матери.

— А потом он как-то попросил организовать ему встречу с внуком, — продолжает Саяра, не ведая о моих мыслях. — Тимчику уже больше года было. Я ему сказала в каком парке мы будем гулять, он приехал и… Я была уверена, что это будет разовая встреча, все-таки, Михаил Евгеньевич казался мне не слишком эмоциональным человеком. Но через несколько дней он приехал снова, и снова… А ближе к лету привез документы на дом в поселке, сказал, чтобы мальчикам было где свежим воздухом дышать. Это мы уже когда туда приехали, я узнала, что он и соседний участок купил. Так и стал он Потапычем. Он с ними будто вторую молодость обрел. Я его не близко знала, конечно, но мне кажется, даже черты лица мягче стали, как он с внуком общаться начал. Поначалу все спрашивал у меня, а можно то, а можно это, будто первый раз ребенка увидел. А потом так втянулся, что сам словно мальчишкой стал. Мне иногда так и казалось, как отчебучат что-нибудь втроем, что у меня три внука вдруг теперь…Ты только представь… сидят они у речки, рыбу ловят, а за ними трое человек охраны. В костюмах. И смешно и грустно, — вздыхает она, погружаясь в воспоминания. — Ты не представляешь как я счастлива, что, наконец, рассказала тебе. Как меня это гложило… Каждый раз, когда ты спрашивала про Потапыча, когда намекала на наши с ним отношения, у меня душа в пятки уходила. Была уверена, что ты обо всем догадаешься по моему лицу, но ты списывала мои алые от стыда щеки на смущение и я… я трусливо позволяла тебе так думать.

**** Фух, выдыхаем)) следующие несколько глав расслабляемся)) Кажется, Алисе это нужно как никогда. Джакузи, свечи… возможно, Марат (#но это не точно). Надо дать Алисе небольшую передышку от драмы, а потом снова в бой — у нас там еще кто-то бесстрашный на свободе))

Глава 57 Марат

— Ну вот, теперь другое дело, — киваю на свой холодильник, украшенный разноцветными наклейками каких-то мультяшных героев, — сразу видно, что здесь живут творческие люди.

— Я еще и картину могу нарисовать, — гордо заявляет сын, — и ты ее можешь приклеить к нему магнитами. Как у нас дома. И когда мы с мамой уедем, будешь смотреть и вспоминать.

— Отличная идея, — улыбаюсь, едва сдерживаясь, чтобы не сказать ему что они с мамой уже никуда от меня не уедут.

После визита к Саяре, Алисе и так стоило больших трудов объяснить Тимуру, что они пока не возвращаются домой и в ближайшие дни будут гостить у меня. Думаю, в итоге перевесили не разумные аргументы его мамы, а напоминание о том, что здесь его ждет Рамик. И обещание, что его друг Костас сможет обязательно прийти к нему в гости.

Причем, это не просто отговорка лишь бы заставить его поскорее сесть в машину. Нет, Алиса действительно готова продолжать общение с Саярой и Костей. И я в очередной раз поражаюсь тому насколько она добрый и искренний человек. Я не говорю, что вычеркнул бы этих ребят из своей жизни, но… вряд ли бы я так спокойно принял эту информацию. Тем более, после того как змеюка Дина притворялась ее подругой столько лет. Я помню в каком состоянии принцесска была тогда, помню ее слезы, грусть. Каждая ее эмоция до сих отзывается во мне какими-то удушающими волнами.

Но то что она готова дать шанс этой женщине, меня несомненно обнадеживает. Значит у меня тоже есть есть шанс. Понимаю, что принес ей гораздо больше боли… Но и моя готовность исправлять ошибки не знает границ.

Вот и сейчас, я смотрю как она большой ложкой снимает пенку с молока на кастрюле с кашей для Тима и мне непреодолимо хочется точно так же снять весь негатив с нее. Весь день я пытался хоть как-то ее отвлечь, но даже пока мы все вместе гуляли в парке, ели мороженое и смотрели как Тимур кормит голубей в то время как Размес отчаянно пытается их поймать, мыслями она была где-то далеко.

Я не знаю что бы я сам делал если бы на меня за сутки вывалилось столько информации. Сначала я вчера со своим “я не знал”, потом правда о родителях, ложь Саяры…

Поверить не могу, что я когда-то считал Алисиного отца идеальным, не понимал как можно жаловаться на гиперопеку, в то время как моему отцу всегда было просто наплевать на меня. Но сейчас я понимаю, что гиперопека была не следствием любви или нелюбви… она была следствием огромной пропасти между ними. Я знаю как Алиса умеет закрываться в себе. Не это ли она сделала после нашего расставания? Точно так же как она всю жизнь смотрела на отца и думала, что он убил ее мать, она смотрела и на меня на вечеринках Фабрики. Мне жаль, что ее отец потерял столько лет и так не заметил как она медленно угасала изнутри. Может, потому что он не успел узнать ее другой?

Алиса сказала, что почти ничего не помнит о своем детстве “до”, но мне кажется, я вполне могу представить эту картину. И к сожалению, она мало походит на беззаботную жизнь маленькой принцессы.

Но я-то знал ее другой, знал ее настоящую, поэтому и отпустил, когда понял как сильно на нее влияет эта дурацкая игра в месть. Ее отец. Я. Два главных мужчины в ее жизни. По идее, мы должны были разбиться в лепешку, но сделать ее счастливой. А в итоге мы ее едва не сломали. Она выстояла. Стала сильнее… Но, кажется, счастье ей принес только третий мужчина — ее сын.

После ужина она идет укладывать Тимура и я нагло проскальзываю в спальню за ними. Нет, сегодня я не собираюсь ночевать в кресле, боюсь, второй раз это уже будет странно. Не то чтобы вчера не было… Но вчера я не мог устоять. После этого странного визита к дому отца, мне нужно было напомнить себе, что у меня будет по-другому. Что у меня тоже есть семья и несмотря на кучу уже совершенных ошибок, дальше я буду шагать только по верному пути.

С улыбкой слушаю как Алиса смешными голосами по ролям читает сыну три сказки подряд, отвечает на все его вопросы и с таким искренним интересом слушает его, что я просто не могу отвести глаз. Из них обоих просто льется любовь. Принцесска не боится избаловать его, перелюбить… она просто отдаёт ему всю себя и не ждёт ничего взамен.

Замечаю, что у Тимура уже слипаются глаза и пожелав ему спокойной ночи, собираюсь выйти из комнаты, но сын сонно зовёт:

— А обнять? Слонёнок сказал, что перед сном нужны креееепкие объятия, — он смешно разводит руки в стороны, цитируя слонёнка из сказки, а у меня внутри все настолько замирает, что кажется, даже сердце перестаёт качать кровь и лёгкие расширяться.

На негнущихся ногах я подхожу к кровати и опускаюсь перед сыном, он слегка привстает и тянется ко мне. Его руки на моей шее такие легкие, практически невесомые, но в то же время я сейчас словно Атлант, держащий весь мир на своих плечах. Уже через мгновение Тимур отрывается от меня и обнимает Алису, но еще несколько секунд у меня уходит на что чтобы прийти себя и отклеиться от пола. Их объятие длится гораздо дольше, чем наше и я вижу как принцесска закрывает глаза и вдыхает его запах. Просто наслаждается моментом. Пытается держаться.