Вместе вопреки

— Это так…, — от нахлынувших эмоций слова застревают в горле и выходят из меня какими-то полу всхлипами. Я знаю, что сейчас у меня достаточно денег для того чтобы открыть с десяток танцевальных студий и, наверное, рано или поздно я бы к этому пришла. Но из-за переполоха в МиКрейте, грандиозных изменениях в личной жизни и просто из-то того, что моя жизнь перевернулась с ног на голову, мне определенно было не до этого. Мне было не до своей мечты…

— Это так мило, Марат, — улыбаюсь я.

— Это еще не мило, — на полном серьезе заявляет он. — Мило будет сейчас, принцесска.

После этих слов он достает что-то из своего кармана и падает на одно колено.

— Выходи за меня замуж. По-настоящему.

Эпилог 2 Марат

Пять лет спустя

— Вот, теперь порядок, — киваю сыну, поправив галстук. Не думал, что “я сама” его младшей сестры настолько заразительно, что он попросит о моей помощи только когда уже завяжет бедный галстук в какой-то невообразимый узел.

— Спасибо, пап, — бросает Тимур и убегает в другую комнату, а я понимаю, что мое сердце все еще пропускает удар каждый раз, когда он называет меня так. Интересно, это когда-нибудь пройдет? Вряд ли… У меня было пять лет для того чтобы привыкнуть и тем не менее, каждый раз это слово, минуя мозг, проникает в самое сердце.

До сих пор помню как меня бил мандраж, когда мы с Алисой решили рассказать Тимуру правду о том, что я его настоящий отец. Принцесска тогда загорелась идеей показать ему мои детские фото и посмотреть увидит ли он сам сходство, но пришлось ее разочаровать — у меня не сохранилось ни единой фотографии того периода. Поэтому, пришлось действовать по-старинке — просто поговорить.

И да, не скажу, что это было легко. Где-то в душе я надеялся, что выслушав рассказ, Тимур в привычной своей манере пожмет плечами и выдаст что-то вроде: “да я и так уже догадался”. Но разумеется, этого не произошло. Он хмурился, задавал вопросы, снова хмурился и в конце строго спросил:

— А ты снова не уйдешь?

Тогда слова давались мне с большим трудом, поэтому я в основном отчаянно мотал головой и повторял как заведенный “никогда, никогда, никогда”, в то время как Алиса объясняла сыну, что я просто не знал о его существовании и, конечно, никогда их не брошу. И с тех пор не прошло и дня когда я бы не подтверждал свои слова поступками и отношением. Уверен, сейчас ни у Тимура, ни у Алисы не возникает сомнений в том, что мы будем вместе. Навсегда.

— Время. Пора, — подхватываю на руки Ярославу, ожидая, что она тут же начнет протестовать, что дойдет до машины сама, но вместо этого она мертвой хваткой вцепляется в мою шею и прижимается губами к щеке, оставляя там смачный след от фруктового пюре.

— Я тоже балерина, — заявляет она, одергивая оборку балетной пачки. — И у меня тоже будет свой концерт.

— Разумеется, — поддакиваю я. — Ты непременно будешь примой-балериной.

— Нет, я буду как мама, учить других.

— Можно, вообще, совмещать, — вклинивается Тимур, догоняя нас. — А по вечерам певицей, как ты на прошлой неделе хотела. А до этого ты заявляла, что будешь актрисой. А еще до этого…

— Хватит, хватит, — даже не пытаюсь сдержать улыбку. — Что ж поделать, у твоей сестры много талантов. Не все способны в шесть лет решить, что станут профессиональным мотогонщиком и оставаться верным этой идее уже несколько лет.

Мысленно напоминаю себе дать подзатыльник дядюшке Глебу Урицкому за то что додумался нахваливать моему сыну все прелести скоростной езды на мотоцикле. Он у меня дождется, я его дочь в школу каскадеров запишу, посмотрим что он скажет после этого.

К зданию театра мы подъезжаем за пятнадцать минут до начала представления, как раз достаточно времени для того чтобы Ярослава вдоволь повоображала себя балериной у огромных зеркал в холле. По идее, это должно увеличить шансы на то, что она высидит полтора часа отчетного концерта Алисиной студии.

— У тебя корвалола с собой нет? — вместо приветствия интересуется Дарья и поочередно чмокает моих детей. Был бы это кто другой, Тимур бы демонстративно вытер щеку ладонью, всем своим видом показывая, что давно перерос возраст таких приветствий, но со своей будущей тещей спорить не решается, поэтому довольно мило улыбается в ответ и вежливо здоровается.

— А что такое? Булавин опять мандражирует? — киваю на Алекса, нервно разгуливающего по холлу.

— Всю ночь не спал, — заговорщицки подмигивает Дарья. — Будто это ему, а не Арише предстоит выйти на сцену перед такой огромной аудиторией.

— А где Руслан? — оглядываюсь вокруг в поисках их младшего сына.

— Он вчера у родителей Алекса ночевал, — объясняет Дарья. — Мы с репетиции только ближе к ночи вернулись. Арина упрямо заявила, что не покинет студию без любимой Алисы, поэтому пришлось остаться и на репетицию старшей группы тоже. О, вот и они, — она разворачивается и ловко ловит бегущего к ней сына.

Я киваю родителям Алекса и пытаюсь игнорировать укол сожаления при мыслях о том, что у наших детей нет любящих бабушек и дедушек. Не чтобы я сомневался в том, что нашей любви им недостаточно, но как по мне — чем больше безусловной любви получает человек, тем лучше.

Когда пять лет назад охрана доложила мне, что Карина Ланецкая усиленно ищет встречи с моей женой, у меня была надежда, что ее мать одумалась и решила, что пришло время принимать участие в жизни дочери. Но когда вместо того, чтобы поинтересоваться как дела у Алисы, она спросила у нее почему, вдруг, денежный поток на ее счета перекрыт, я понял, что, к сожалению, это не наш вариант. Впрочем, у нас есть Саяра Даяновна. Она, хоть и не кровная родня, но любит Тимура и Ясю как родных.

— Пора! — Торжественно заявляет Алекс и мы вслед за ним двигаемся в зрительский зал.

Это не первый отчетный концерт Алисиной танцевальной студии, но безусловно, самый масштабный. Прошлой осенью ее школа заняла первое место в конкурсе “Лучший социальный проект” и после этого на них посыпались приглашения о совместных программах с другими школами в масштабах всей страны.

Мы рассаживаемся по местам и я с улыбкой понимаю, что наша компания занимает добрую половину ряда. Саяра с Костасом садятся рядом с Тимуром, Ярослава у меня на руках, слева огромное семейство Булавиных, даже мама Дарьи приехала специально ради концерта. Последними в зал заходят Урицкие и скромно присаживаются подальше от меня. Видимо Глебати даже на расстоянии почувствовал, что ко мне лучше не приближаться. Клянусь, если он еще раз заикнется о кайфе быстрой езды перед моим сыном, я….

— Чего ноги расставил? — раздается шипение справа одновременно с тем как каблук Алены впечатывается в мои туфли. — Я, конечно, понимаю, что ты бы не отказался от привата в исполнении своей жены, но это типа общий концерт, а значит веди себя скромнее, что ли?

Она смеется и легонько толкает меня в плечо, а я улыбаюсь в ответ. Сам поверить не могу, но даже ее рад видеть. Дожил, называется.

На сцену выходит Алиса и приветствует всех гостей. Несмотря на полный зал, ее голос звучит ровно и уверенно, когда она рассказывает о программе и представляет учениц. Мы встречаемся взглядом и я пытаюсь вложить в свой все переполняющие меня чувства: любовь, гордость, уважение, обожание. Завороженно слежу за каждым ее движением. Сегодня она не танцует, но даже просто перемещается по сцене с такой грацией, что от нее невозможно отвести глаза.