Вне клана

Нет, так дело не пойдет. И уже не важно, что произойдет раньше — я выдохнусь и начну пропускать удары демона, или же закончится магия Аманы и река растает. В любом случае нам конец.

Ветси клацнул зубами совсем рядом с моим лицом, и этот звук будто дернул, разворачивая, цепочку мыслей.

Почти металлический звук.

Металлический кругляш в моем кармане.

Кругляш, магически связанный с Аманой…

Магичка следила за битвой с безопасного расстояния, иногда безуспешно пробуя заклинания из своего арсенала. В очередной раз избежав удара ветси, я вытащил свободной рукой кругляш из кармана и поднял так, чтобы Амане было видно.

Поймет ли?

Ее взгляд упал сперва на мое лицо, потом на руку, и магичка кивнула.

Мгновение передышки закончилось, и мне пришлось уворачиваться, наносить удары, иногда удачные, и уворачиваться вновь. Потом демон, открыв пасть, вновь кинулся на меня, и я отпрянул, за долю мгновения до этого закинув кругляш внутрь этой пасти.

Ветси, думаю, проглотил этот кругляш, даже не ощутив. Его голова была в три раза больше головы взрослого мужчины, а кругляш не был ни горячим, ни холодным, ни жгучим.

Амана выкрикнула что-то предупреждающее, и я на всякий случай метнулся в сторону, на мгновение приник ко льду, готовый, если потребуется, и защищаться, и атаковать.

Ветси метнулся следом, но проскочил дальше, не успев вовремя развернуться. А потом от тела ветси начала отваливаться чешуя, обнажая коричнево-розоватую уязвимую плоть. Если нанести сейчас удар, ветси не восстановится…

Но я еще не успел добежать до демона, когда его хвост, недавно отрубленный и заново приросший, растекся черной жижей и впитался в лед, а на теле ветси заново открылись все те раны, которые я успел нанести. Из ран потекла черная кровь, все сильнее и сильнее. А потом все тело демона начало скукоживаться, будто змеиная шкурка, брошенная в огонь. Скукоживаться, уменьшаться, превращаясь в черные лохмотья.

В стороне вскрикнула Амана, и в этот раз ее крик не был предупреждающим. Просто крик боли. Я кинулся к ней, одновременно оглядываясь по сторонам, пытаясь найти причину. Но никаких новых врагов не появилось, ран на магичке — по крайней мере видимых — не возникло. А потом Амана согнулась пополам и осела на лед.

Что происходит?

Почему?

Наши взгляды встретились, и мне показалось, что темные глаза Аманы горят черным огнем.

Нет, не показалось. Горели.

Ну конечно! Магичка вобрала в себя жизненную энергию демона, и эта энергия, не предназначенная для человека, убивала ее изнутри.

— Выкинь! — я упал рядом с ней на колени. — Выкинь магию, слышишь?

— Что? — она, кажется, не понимала.

— Магию, которую ты забрала из ветси — избавься от нее! Выкинь из себя!

Амана моргнула, приподнялась на коленях, вытянула правую руку и сделала какой-то жест, но ничего не произошло. Через мгновение она опять со стоном сгорбилась.

Я смотрел на нее, впервые в жизни ощущая странное чувство. Чувство, что с тем, кто тебе нравится, кто уже стал дорог, происходит что-то плохое, а ты ничего не можешь поделать. Отчаяние.

В памяти всплыла сцена, которую я видел в свой первый день в деревне, когда другой «живчик» подавился едой, и офицер…

Тихо рыкнув, я обхватил Аману со спины, заставил наклониться вперед и сжатыми кулаками с силой надавил ей на живот. Я сам не знал, почему так сделал. Просто ничего другого в голову не пришло, а она будто давилась взятой у демона магией.

Амана хрипло, со стоном, выдохнула. И такое же черное пламя, которое я видел в ее глазах, вырвалось из ее рта. Черное пламя не поднималось языками, как обычный огонь, а крутилось в воздухе, извивалось, напомнив мне десяток обезумевших змей.

Все больше черного пламени выходило из Аманы, все крупнее становился клубок змей, и казалось невероятным, как они прежде в ней помещались.

Змеи черного пламени слились воедино — и взорвались чернотой. А потом я перестал ощущать тело Аманы, которую до последнего мгновения крепко сжимал.

Чернота заволокла все вокруг. Настолько непроницаемая для взгляда, что я не смог разглядеть даже свои пальцы, хотя поднес их к самым глазам.

Я напряг слух, но тьма, казалось, поглотила и звуки.

— Амана! — позвал я.

Тишина — тяжелая, гнущая к земле тишина. Ни звука в ответ.

— Кастиан! Зайн!

Нет, никакого ответа.

Я протянул руку вперед, повел в стороны, но пальцы ощущали лишь пустоту.

Все исчезли?

Или это я исчез?

Я выпрямился — это далось с трудом. Чувство было такое, будто целый ветси улегся мне на плечи, давя к земле. Но я выпрямился и крепко сжал топор, готовый драться, кем бы враг ни оказался.

Но врага не было.

Никого не было.

Только я — и темнота.

Глава 18

Не знаю, сколько я так простоял. Но постепенно тяжесть, лежащая на моих плечах, начала уменьшаться, а потом и вовсе исчезла полностью, позволив облегченно вздохнуть.

Рядом послышался другой вздох, показавшийся эхом моего собственного. Только через мгновение я понял, что он прозвучал куда мягче.

Вскоре проявились очертания человека, его издавшего, — Амана, сидящая на льду в некотором отдалении… То есть нет, не на льду, а в воде, которая скрывала нижнюю часть ее тела, а мне, стоящему на ногах, доходила до щиколоток.

Тьма продолжала рассеиваться, и в стороне от Аманы я увидел Кастиана и Зайна рядом с ним.

Интересно, куда нас занесло?

В отличие от реки вода здесь никуда не текла, из нее росли мелкие кустарники и камыш. Похоже, мы оказались в каком-то болоте.

И у этого болота перед рекой имелось огромное преимущество: здесь не было ветси.

— Мам, мы где? — Зайн подбежал к Амане.

— Не знаю, — магичка выпрямилась и повела рукой. От ее промокшей одежды повалил пар.

Немного в стороне, где стеной стояли камыши, раздалось визгливое хрюканье. Раздвинув стебли, на открытое пространство выскочил полосатый поросенок. Следом выбежали еще шестеро таких же, а потом, основательно прижав камыши к земле, выступила кабаниха. В холке она доходила мне до середины груди.

Кабаниха подозрительно посмотрела на нас и громко призывно хрюкнула. Через несколько мгновений за ней следом из камышей возник кабан — он в холке был уже с меня ростом, а в длину достигал не меньше восьми акков. Изо рта торчали мощные клыки, острый край одного был обломан. Маленькие черные глазки смотрели злобно. Кабан всхрапнул.

Кинется? После расставания с частью жизненной силы ради заклинания Аманы и схватки с ветси, мне очень бы этого не хотелось.

«Иди своей дорогой, — предложил я зверю мысленно. — И за детенышами следи, а то разбредутся».