Вне конкуренции

Уж прости мне мои человеческие слабости. Я просто хочу быть счастливым мужем…

– А что, если откажусь?

– Выиграешь время, но я всё равно доведу до победного финала. Розановой ты захочешь остаться на всю жизнь.

– Если вы попробуете меня обидеть, Игнат, то я напомню вам, что по отцу я Акилова! А мы не терпим диктата!

Ощущаю кровавый огонь по венам, так необратимо разгорается страсть к молодой жене.

– Если обижу – выгонишь из спальни, а пока моё место закреплено рядом с тобой. – тяну за собой, туда, где она должна чувствовать себя уверенной, важной и особенной для меня.

ИЯ.

Поразительный вид на город. Трудно оторвать взгляд, панорамные окна ничего скрывают, стоишь, как прикованная.

– Не волнуйся. Здесь тонировка. Можешь спокойно ходить голой.

Мысленно чертыхаюсь и сглатываю тугой комок, что мешает нормально дышать. Муж не отходит ни на шаг. Чего ждёт? Моего полного подчинения?

Привёл в спальню, окрестил это место нашим общим домом, уведомил, что все мои вещи уже распакованы и замолк, наблюдая, как я мечусь от одного угла к другому.

Я чувствую жгучую неуместность всего происходящего, рассеяно заламываю перед собой вспотевшие пальцы, небрежно комкаю платье. Его дом кажется чужим, холодным. Спина покрыта мурашками, я прямо-таки осязаю приближение Игната, тело вмиг загорается только от его взгляда, но сейчас реакция близится к грани.

– Не помню, говорил ли я, что ты очень красивая… - подол платья сзади движется вверх и моё притворное спокойствие обрывается, так и не начавшись. – Тебе очень идёт белый цвет…

В груди замирает, когда по коже плеч ползёт тяжёлое мужское дыхание, по шее жар медленных пальцев, а на лопатках ощутимый поцелуй. Мои губы уже вовсю дрожат, на языке протест, но я молчу и позволяю. Сама себе не могу объяснить своё бездействие, слабостью окутывает каждую мышцу, в глазах рябит, больше ничего не вижу. Все органы чувств отныне принадлежат Розанову.

Это нечестно! И злит меня!

Одно моё «нет» утраивает его «да». И эта его прямолинейность… законами мне швыряет, будто клеймит статусом жены.

И это странным образом волнует. Восторг наслаивается на несогласие, и вся эта заваруха бьёт по нервам.

Неожиданно Игнат кусает меня за ухо, а потом, хрипло смеясь, поворачивает к себе лицом. Меня охватывает волна судорог, в лёгких начинает жечь.

– Преступно быть такой идеальной, Ия. – мужчина касается моих волос, взбивает их пальцами, гладит по разгорячённой щеке и проникновенно заглядывает в глаза.

– Мне готовиться к худшему? – произношу срывающимся голосом, боясь «супружеского долга», как огня.

А именно к нему меня подводит тот, кто привык получать желаемое. Пессимистичные мысли в голове рисуют отвратительную картинку. Скоро ему надоест и мне просто заткнут рот. Мне предстоит испытать унижение и я очень этого боюсь. От безысходности хочется заскулить. Самовнушение, что я всё выдержу, не помогает.

– Не сегодня, принцесса. Меня не привлекает насилие. Моя жена должна хотеть и получать удовольствие, а не желать мне сдохнуть в мучениях.

– Я слышала о вас другое! – мямлю, теряясь под суровым взглядом, но страхи сами слетают с языка.

– Ключевое слово – жена. – выговаривает начальственным тоном, но затем быстро смягчается, вздыхает.
– Я не причиню тебе вреда, пойми уже это. Опусти оружие и дай мне доказать, что я… обожаю свою жену.

– Вам сложно поверить, Игнат! – говорю отрывисто.

– А ты попробуй. – его губы трогает кривая улыбка.

– Я не так себе это всё представляла! – отбиваю сиплым голосом.

– А как? Мне скрутить тебе руки и бросить на кровать?

Фраза проникает холодом под кожу и я, трепыхаясь, поражённо выкрикиваю:

– Нет!!

– Тогда расслабься. Ты в надёжных руках, бусинка. У нас всё будет обоюдно, поняла?

– А сейчас тогда что?

– А сейчас… - пригвождает самоуверенным взглядом.
– Тебе нравится, что я трогаю и ласкаю тебя, но гордость не даёт признать это. Так ведь?

– Ещё слово, Розанов, и я лишу вас даже этого!! – от гнева из моих глаз летит всполох искр, резко отбрасываю от себя его руки.

– Не лишай… - чересчур нежный взгляд.
– А то станешь вдовой. Я и дня не протяну без твоей кожи… - снижает голос до интимного вибрирующего полушёпота, неторопливо наклоняется, задевает мой нос своим.
– …твоего запаха… - жадно вдыхает возле моей щеки.
– …твоих губ… - исступлённо произносит в опасной близости.
– Ия… - его глаза темнеют и в следующий момент он впивается в мои губы, нагло, ненасытно, облизывая.

Пропадаю, чувствуя влажное прикосновение настойчивого языка, сознание затягивает сладкое марево. Я и не знала, что такое бывает только от одного поцелуя. Пошатываюсь, словно пьяная, но Игнат окутывает руками, его ладони везде, на затылке, на спине, на пояснице.

Внизу живота закручивается огненная спираль, тело вопреки уговорам разума откликается, просит продолжения. Внутри зреет нечто мощное, необратимое. Я совершенно не успеваю дышать, мне нужно больше времени на перестройку эмоций и ощущений. Розанов настолько разный, что у меня глючит система от внезапных перемен. Бешеная нагрузка на психику.

Задыхаюсь.

– Передышка. – усмехается Игнат, его голос звучит легко и беззаботно, но рваное дыхание всё-таки выдаёт скачок в настроении. – Давай переоденемся и пойдём перекусим. – погладив тыльную сторону моей ладони большим пальцем, размыкает объятия, направляется в гардеробную и выходит оттуда с моей домашней одеждой. Сам выбрал.

Протягивает, целую минуту блуждает по моей фигуре жаждущим взглядом.

Ёжусь, прижимаю к груди вещи.

Игнат хмыкает, дотрагивается до моего подбородка, слегка приподнимает, трогательно рассматривает:

– Влип я в тебя. – и уходит.

А мне что делать? Как остудить тот незнакомый огненный сгусток энергии внизу живота?

ГЛАВА 15.

ИГНАТ.

«- Привет, брат, это снова я…

Не знаю зачем я каждый день звоню тебе и всё это рассказываю… но прекратить не могу, хоть и чувствую себя дебилом, болтающим с самим собой в темноте. Я всегда говорил, что не верю в чудеса, но поверь… сейчас я призываю все высшие силы помочь тебе, есть они или нет, я прошу за тебя и тётю Нелли. Вдруг мой голос засчитают…

Я должен тебе признаться, Давид. Молчал до последнего. Сегодня твоя сестра стала моей женой… знаю, ты бы этого, наверное, никогда не допустил… но будь спокоен. Я это делаю всерьёз.

И… я просто хочу сказать тебе – спасибо, друг, что был рядом с ней, что научил её правилам морали, был примером честности… я всё больше вижу в ней твои черты. Та же идея долга, то же огромное значение семьи, такое же чувство меры, воюющее с врождённой горячностью. И я рад, что она твоей крови, Дава. Я уверен в ней также, как и в тебе. Не сомневайся и ты во мне, брат. Я помню твои переживания, я укрою её от всего. Даю слово. Тебе остаётся только вернуться и убедиться в этом самому.