Вне подозрений

— Так скольких же? — шепотом повторил он свой вопрос.

— Мы думаем, что десятерых.

— Десятерых?

— Да, и это другая причина, по которой мы вас допрашивали.

— Меня?

— Да, потому что вы были в Штатах во время этих убийств. Шеф решил открыть так называемые «мертвые дела», досье с «висяками». В них идет речь и о лондонских, и об американских преступлениях.

— «Мертвые дела», досье с «висяками»? — нахмурился Дэниэлс, подсев к ней вплотную.

— Да, и некоторые убитые женщины были знакомы с вашей матерью. Речь идет о проститутках, живших в одном доме с вами. Давно, больше двадцати лет назад, когда вы были совсем маленьким.

— Нет!

— Да.

— О господи! Теперь я понял. Когда вы меня допрашивали, я растерялся от неожиданности и не смог сообразить, что вам нужно.

Анна испытующе взглянула на него.

— О чем вы говорите?

— Я понял, почему они задавали вопросы о моем детстве.

Анна пригнулась к нему.

— Пожалуйста, Алан, если они снова вызовут вас на допрос, не упоминайте о том, что мы здесь обсуждали. Прошу вас. У меня могут возникнуть серьезные проблемы. Очень серьезные. Я даже не исключаю, что меня уволят.

Он крепко взял ее за руку.

— Конечно, я не стану пересказывать наш разговор. Никому и никогда. Но почему они захотят допрашивать меня в третий раз? Черт возьми, что им от меня надо?

— Я не знаю.

— Но вы должны знать! Я имею в виду, что если информация просочится в газеты, моя жизнь и моя карьера будут погублены. Им придет конец.

Анна кивнула.

— Вот почему мы ведем себя с вами столь дипломатично, не прибегая к силовым приемам. Я уже говорила, что, если мы не добьемся результатов, команду разгонят, а дела останутся нераскрытыми. Но, возможно, вас больше не вызовут на допрос.

Дэниэлс дал знак официанту. Он заказал кофе, затем откинулся на спинку стула и негромко заметил:

— Да, вы правы, нам не стоит все это обсуждать. Я не хочу, чтобы у вас возникли проблемы, но поймите, почему я так заинтересован. Причина ясна, и, по правде признаться, ситуация пугающая. Как будто мне приснился кошмарный сон.

— Простите, я вовсе не желала…

— Но у вас так получилось, и я просто не в силах оправиться от шока. Я изумлен. Как могли они меня заподозрить? И вряд ли мои слова или поступки мне сейчас чем-либо помогут. Знаете, прежде я об этом совсем не думал.

Он замолчал. Анна осмотрелась по сторонам и увидела, что в ресторане ощутимо поредело. Было уже больше половины одиннадцатого.

Она выпила кофе. Дэниэлс рассеянно водил ложкой по чашке, а потом постучал по ней.

— Знаете, вы меня очень огорчили. Мне крайне неприятны детские воспоминания, я ненавижу свое прошлое, и, стоит мне задуматься о нем, я словно попадаю в глубокую пропасть. Черную, страшную, откуда нет возврата. Но если эти женщины знали друг друга и спустя много лет их всех убили, то тут должна быть какая-то связь.

— Да.

— Но разве жертвы в Соединенных Штатах тоже связаны с ними? Возможно ли это?

— Нет, здесь мы ничего не обнаружили. — Анна допила кофе до самой гущи. — Но где бы ни начал бесчинствовать убийца…

— Это не бесчинство, я бы назвал его действия иначе, — вежливо перебил ее Дэниэлс.

— Да, я неточно выразилась. Убийства в Англии отделены одно от другого годами или долгими месяцами, но если присоединить к ним американских жертв, то получится четкий и вполне определенный образ преступления. Вероятно, убийца на первых порах кому-то мстил, но после эта месть переросла в ненависть к женщинам одного, весьма характерного типа.

— К проституткам, — уточнил Дэниэлс, уставившись на дно своей чашки.

— Да, но с Мелиссой он ошибся.

Он снова откинулся на спинку стула, и его глаза потускнели.

— Ошибся?

Анна кивнула и сказала ему, что они нашли двух свидетелей: кубинского официанта и девушку по вызовам с низким голосом.

— И они его видели? — недоверчиво спросил он.

— Да.

— Но ведь это… хорошие новости, не так ли?

Вряд ли его отклик мог быть им полезен. Если он был «их» серийным убийцей, то держал свои карты у груди и не раскрывал их. Анна устала и почувствовала, что они оказались в тупике. Она поднялась и предупредила, что ей снова понадобилось зайти в дамскую комнату. Алан тоже поднялся, позволив ей миновать его.

— Мне пора возвращаться домой, Алан. Завтра я с утра должна быть на работе.

— Обещаю вам, что мы больше не станем обсуждать столь мрачную тему. Ступайте и попудрите ваш нос, а я разберусь со счетами. Впрочем, может быть, вы хотите бренди?

— Нет, с меня хватит. Спасибо.

Анна ощутила полную опустошенность. Она сделала все, что было в ее силах, и поделилась с ним информацией, которую он мог бы обнаружить и в пресс-релизе. А вот Дэниэлс не сказал ни одного лишнего слова и, по выражению Майкла Паркса, обошелся без «утечки», на которую она так надеялась. Когда она вернулась к столу, он стоял и ждал ее, держа в руках кашемировую накидку. Он изящным жестом набросил ее Анне на плечи.

— Вы не думаете, что я пригласил вас, рассчитывая извлечь информацию? Прошу вас, не думайте так.

— Нет. У меня этого и в мыслях не было, — нежно отозвалась она. — Я наслаждалась спектаклем, и мы очень мило тут посидели. Я испытала настоящее удовольствие.

Он встал с нею рядом.

— Вы редкий человек, Анна. И ни на кого не похожи.

Когда они покинули «Айви» и сели в машину, она задумалась о последней, заключительной части вечера, но Дэниэлс сумел ее опередить. Он попросил шофера отвезти мисс Трэвис к ней на квартиру и добавил:

— Нам по пути, и я выйду первым, если вы не возражаете.

Несколько минут они ехали молча, он сидел от нее довольно далеко, и его лицо было скрыто в тени.

Но потом протянул руку в темноте.

— Когда я впервые появился у вас в отделении, то просто не знал, куда деться от страха. Как будто вернулся в прошлое, в тот день, когда они отыскали ее труп.

— Вашей матери?

Он вздохнул.

— Я был мальчишкой, и они всю ночь продержали меня в камере, а затем допрашивали час за часом. И никто меня не защищал, мне не на кого было опереться. А теперь я почувствовал, что это повторилось. Но жизнь стала иной, и мне есть что терять. Вы заметили, как на меня глядели эти папарацци? Представляете себе, что они сделают, если узнают хоть об одном моем допросе? Вы должны мне помочь. Дайте им понять — я ни в чем не виноват. Ну как могли они меня заподозрить? Почему они со мной это делают?

— Тут просто есть связь, Алан.

— Оттого что я вырос в вонючей дыре, в борделе, рядом с дюжиной шлюх? Ну и что? — огрызнулся он. — Я никого из них не помню. И постарался их навсегда забыть, выбросить из головы.

— Алан, на самом деле вы не арестованы, и никаких свидетельств, кроме косвенных, против вас нет. Будь у нас доказательства, вас бы давно арестовали. Поверьте мне, я бы отказалась от этой сегодняшней встречи, если бы хоть на минуту подумала, что вы причастны к убийствам.