Вне времени -Бет Флинн

ошейнике. Я лучше сниму это. Оно тяжелое.

— Что это? — спросила Мими, выглядывая из-за Картер.

— Это — черный король. Такой же, как тот, который отсутствовал в новых

шахматах папы.

Взгляды Томми и Джинни встретились. Он понимал, что она не знает, что и

думать.

— Интересно, мальчик это или девочка, — сказал Джейсон, взъерошив котенку

мех.

Даже Мими встала и засуетилась возле малыша. Картер присоединилась к ним и

развязывала ленту, которой шахматная фигура крепилась к ошейнику.

— Мы можем оставить его, правда, мама? — спросил Джейсон, глядя на свою

мать. Не ожидая ответа, он посмотрел на отца. — Правда, папа? Мы оставим его, да?

— Да, сынок, — широко улыбнувшись, ответил Томми. — Мы можем его оставить.

Это был сигнал, который Гризз обещал из могилы. Их дом снова принадлежит им.

Прослушка прекратилась, и тот, кто мог проверить это для Гризза, должно быть, послал и

котенка.

Томми позже сказал, что думает, будто Гризз таким способом благословляет

Джинни быть счастливой. Кивка не достаточно. Он должен был заверить, что это

нормально — двигаться дальше и продолжать жить. Она согласилась.

— Как мы его назовем? — спросил Джейсон.

Глава 73

2000

По дороге к Картер Джинни опустила стекла машины и наслаждалась теплым

бризом. Дети вернулись в школу, а она запланировала уборку гаража, прежде чем взять

нового бухгалтерского клиента, надо надеяться, на следующей неделе.

Она подпевала любимой радиостанции семидесятых, вспоминая о прихватках, которые Томми вернул ей в первую ночь, когда они занялись любовью после короткой

разлуки, перед тем как обновить свадебные обеты. Когда муж поведал, сколько времени

он хранит их, она поняла, что правильно решила поверить ему и доверить их будущее.

Больше не осталось сомнений относительно подлинности его любви к ней.

Джинни ощущала неловкость, что не помнит инцидент на школьном дворе, который он описал, но она помнила прихватки. Он поддразнивал, что положит или

повесит их в своем кабинете. Она, наконец, согласилась, что пришло время отпустить

прошлое. Все прошлое. Пришло время убрать прихватки, шахматы Гризза и Мэвис, картину Мо и даже куртку Гризза.

Томми был рад, что она согласилась.

***

После разговора о прихватках они, скрестив ноги, сидели на полу кабинета.

— Джинни, мне кое-что не дает покоя. В последнем интервью ты сказала Лесли, что она пропустила историю настоящей любви. Историю о человеке, который любил тебя

с первого взгляда. Я знаю, что ты говорила обо мне. Ты это имела в виду, когда говорила, что я всегда был твоей родственной душой? Ты считала когда-либо Гризза своей

родственной душой?

Джинни подтянула колени к груди и обняла их. Она не сразу ответила, просто

склонила голову набок, обдумывая то, что собиралась сказать.

Прежде чем она смогла открыть рот, он добавил:

— По языку твоего тела можно понять, что ты пытаешься решить, нужно ли

говорить мне правду. Не стоит лгать. Ты можешь сказать мне.

— Я сказала Лесли правду. Это — единственная история любви сейчас.

Томми кивнул. Он ничего не мог поделать с собой. Зная, каким будет ее ответ, он

все равно спросил.

— Это — единственная история любви сейчас, но это не единственная история

любви вообще, не так ли?

— Я знаю, что ты хочешь услышать. Что ты — моя первая и единственная

настоящая любовь и родственная душа. Бог свидетель, что я не хочу причинять тебе боль, но я не буду отрицать, что он был моей первой и настоящей любовью. Я имела в виду то, что я сказала — ты моя родственная душа, Томми. Но я также думаю, что у человека

может быть больше, чем одна. Я все еще считаю Гризза родственной душой. И я верю, что

его душа все еще жива. — Она поигрывала рукой мужа. — Я очень любила Гризза. И все

еще по-своему люблю его, несмотря на то, что его больше нет. — Она рассеянно

покрутила обручальное кольцо. Бросив быстрый взгляд на мужа, добавила: — Не

позволяй моим словам отнять у нас то, что мы имеем сейчас. Я не могу отрицать прошлое

и любовь к нему. Но это не означает, что я люблю тебя меньше, чем любила его. Его

больше нет. Ты здесь, и я люблю тебя. Это — правда. Я не чахну без Гризза. Я оплакиваю

его? Да, потому что он ушел навсегда. Но с каждым днем мне становится немного легче.

Прости, что я ответила так подробно.

Он поцеловал ее в волосы.

— Я понимаю.

Затем она нахмурилась.

— Знаешь, я всегда обижалась на инсинуации Сэма о том, что у меня

стокгольмский синдром. Я понимаю, почему он так думал, но это неправда. Никто не

видел наш брак изнутри.

— Кто мог? Гризз держал тебя в защитном пузыре. Будто в одном из тех

стеклянных снежных шаров.

— Томми, у нас с Гриззом был хороший брак и, да, я презирала банду, его

деятельность и некоторых его друзей. Но я действительно любила этого мужчину. Это

случилось не сразу, но постепенно я начала открывать его. Ты знал, что Гризз любил

звезды? На нашу первую годовщину я купила ему телескоп. Я думаю, он все еще в

гостевом домике над старым гаражом, — ее взгляд стал задумчивым.

— Откуда мне было знать нечто подобное? Гризз редко обсуждал личное.

— Он раньше брал меня на полуночные пикники. Мы отправлялись в разные места, где, как он знал, будет пусто. Зоопарк, парк развлечений. Мы даже лежали на палубе чьей-

то яхты и наблюдали за звездами однажды ночью, — она сделала паузу и добавила: —

Ему нравилось строить. Ты знал это?

— Нет, я не думаю, что и об этом мог знать.

— Он практически жил в доме на Теневых Ранчо, когда тот строился. Ему всегда