Вне времени

— Не хочу, — признался ушастый, затягивая потуже пояс. — Я рад, по крайней мере, это будет не то чудовище, на котором обычно восседаешь ты.

— Размечтался. Верблюд — только для элитных всадниц! — я похлопала Фагота по шее. — Давай, погладь свою, не бойся.

Дроу с опаской подошел к невысокой гнедой кобылке, самой спокойной, которую мы смогли найти в конюшнях Академии Магии, подчиненной Алхасту. Дроу не имели дела с лошадями и прочими копытными, передвигаясь пешком, или на вивернах — или с помощью чар.

Воспитанная эльфами кобылка чуяла магическое плетение на Дартоне (он очень тщательно составлял чары личины — чересчур, и поэтому при внимательном рассмотрении его могли раскрыть) и настороженно фыркнула, переступила копытами. Дроу замер. Я едва сдерживала смех, глядя на этих двоих диких, пытающихся приручить друг друга.

— Кони ничем не страшнее драконов, так что действуй соответствующе. И, кстати, ты взял плащ с капюшоном?

— Прекрати меня опекать, — огрызнулся Дартон, хватаясь за любую возможность отложить близкое знакомство с кобылкой. — Это не входит в твои обязанности.

— А настучать тебе по макушке за такие дерзости — входит? Постой-ка… что значит — обязанности? Я по старой дружбе согласилась помочь Кенррету….

— Ну да, конечно, — протянул дроу. — Светлым рассказывай.

— Так ты знаешь, зачем тебя на самом деле сюда отправили?

— Подозреваю. За неплохого, но всё же не гениального боевого чародея берется сам Архимаг. Зачем? Ему помогают продвигаться выше по лестнице, подкидывают новые чины — и новые испытания. Зачем?

— Зачем? — эхом повторила я.

— Вот в этом весь вопрос, — дроу щелкнул пальцами и с видом собственного превосходства облокотился о лоснящийся лошадиный бок. — Если ты и правда — невинная жертва заговора и ничего не знаешь, то внимай. Ситуация в Митерхе такова: нынешний Владыка уже довольно давно держит власть, и держит её хорошо. Но не рассчитывает он жить вечно, правда? Значит, ему нужен преемник.

— Ты рассчитываешь? — я не договорила. Интересно, до каких пределов простирается самонадеянность этого парня?

— Не перебивай, — поморщился Дартон. — Итак, Владыка должен воспитать себе наследника. Его собственный сын, упаси боги, никак не подходит.

— Почему?

Подогревать его красноречие — может, услышу что-нибудь интересное.

— Потому что ни мозгов, ни нахальства. Точнее, последнего хватает — это у нас в крови — но оно ничем не обосновано. А Владыка должен быть магом, воином, дипломатом, и экономистом, и организатором и…

— И где же вы такого найдете?

— Подозреваю, что уже нашли.

Тем временем, эльфу стало неудобно — перепуганная кобылка пыталась потихонечку отойти, — поэтому он левитировал с земли узду и седло, и рыкнув на бедняжку "Стой смирно!", принялся довольно неуклюже седлать её. Я помогла темному эльфу, из чисто гринписовских побуждений. Он, едва ли замечая, что делает, продолжал разглагольствовать. Ну, настоящий политик.

— Так вот. Несколько лет назад у Владыки намечается явный фаворит — небезызвестный нам старший сын дома Кенррет. Правда, мало кто это замечает — так как на публике Владыка выказывает явное недовольство молодым магом.

— Тогда с чего ты взял, что он — любимчик?

— Это — принятый способ воспитания. Только изгой может добиться успеха, разве ты не знаешь?

— Я придерживаюсь другого мнения.

— Возможно, оно подходит для другого общества, — легко согласился собеседник. — А у нас зависть опаснее презрения. Не перебивай! Далее, Кенррет продвигается вверх по карьерной лестнице до позиции Архимага. А это, сама знаешь, второе лицо в королевстве после Владыки. Он становится всё более самостоятельным и независимым, получает право координировать действия патрулей — и так далее. Но потом между Архимагом и Владыкой начинаются разногласия — впрочем, это дело обычное.

Дроу хмыкнул и погладил гнедую лошадку по морде. Та, философски решив, что наездников не выбирают, вздохнула и закрыла глаза.

— Что дальше? — я поторопила парня.

— Возможно, Архимаг слишком увлекся чарами и оставил остальные сферы деятельности — из него получился бы очень однобокий Владыка. Не считаешь?

— Угу, — я скармливала лошадке припасенную морковку.

— Тогда они нашли компромисс — выбрали другого кандидата, и принялись за его усердное воспитание. Как то: натаскивание в воинском искусстве, в магии, в управлении. И, пожалуй…

— В жестокости?

Дартон бросил на меня быстрый взгляд, кивнул.

— И это тоже. У каждой медали обязательно должны быть две стороны. Чем светлее одна, тем больше грязи на другой.

— Тебе это не нравится?

— А тебе нравится грязь под ногами после дождя? — вопросом на вопрос ответил дроу, который растерял всё свой мальчишество. Он был старше меня… и, пожалуй, старше Дара. Раньше я этого не замечала, что не удивительно. Если кто-нибудь напомнит, что мне восемнадцать лет, я не поверю. Слишком много опыта в меня запихали за этот год — но у чародеев всегда так: год за пять, а то и за десять.

— Я многое узнаю теперь — мне рассказывают в открытую или намекают, или запрещают — но так, чтобы у меня непременно возникло желание найти запретную информацию. О прошлых событиях и о недавних — их изнанку. Ах… ладно. Веришь мне?

— Да.

— Так просто? — дроу покосился в мою сторону. — Странная ты. Разве можно верить темному эльфу?

— Наверное, я мазохистка, — я рассмеялась и хлопнула его по плечу, пытаясь разрядить обстановку. — Эльф эльфу рознь, Дартон. Кенррету я доверю свою жизнь без малейших колебаний.

Дроу недоверчиво хмыкнул.

— Честное магическое. Единственное, что страдает от общения с Его Магичеством — моя нежная и ранимая психика… Ладно, давай, закидывай сумки и пойдем. Думаю, остальные уже ждут. Ты помнишь? От тебя требуется одно — ни в коем случае не снимать амулет, иначе твоя маска….

— Помню, помню. Пойдём уже, рыжая язва.

Плетясь рядышком с Фаготом, я размышляла о том, что в списке моих родных и близких появился еще один самоуверенный, напыщенный, истеричный… да ладно, разве молодые маги не все такие?