Вне закона

Интересно все же, а мне письмишко о том, что к такому-то числу надо быть в Доусоне для последующего освобождения, придет? Или уже нет? Ладно, хрен с ним, только об этом думать и осталось. И так проживу, ни черта со мной не случится. Живу же, и далеко не хуже других.

– Колян, а ты про золотое ограбление в Желтухино слышал?

– А кто не слышал? – даже удивился он вопросу. – Там такой Цигель был, он вроде как первый положенец у них… даром что беспредел там полный. Вот он золото у старателей скупал. И его тогда там и привалили, вместе с двумя его «торпедами». Прямо дома. Собак потравили и ночью вломились.

– И много золота взяли?

– Много. В Желтухине песочек-то мимо Цигеля не пронести было, – усмехнулся Колян. – Можно было потом в болоте проснуться, без башки. Он его скупал за две трети того, что в Доусоне получить можно. Так что плакать там не стал никто.

– А кто грабил-то? Слышал, что их же потом положили, так?

– Свои грабили, опознали их. Желтухинские. Они с год как оттуда съехали, а потом за Цигелем вернулись.

– А куда съехали?

– Да откуда я знаю? – удивился Колян. – Что слышал, то и рассказал. За это кто только не тер, позапрошлым годом за стаканом только за это и базарили. И Цигель был фигура, и взяли много, да еще и грабителей самих привалили. Тема!

Ну да, это тема для обсудить, сомнений нет.

– А насчет того, кто их привалил, разговоры были?

– Да всякое несли. – Колян снова отхлебнул пива. – Опять же за «Висельников» твоих любимых тоже базар был. Кстати, вчера двоих тут нашли, завалил их кто-то. Не ты, часом? – Колян усмехнулся.

– А я тут при чем? – удивился я. – С «Висельниками» у меня никакого бифа не было.

«Биф» – это уже местное. По-русски бы «терок» прозвучало, но американский аналог был короче и прижился даже у русских. Тут уже новая версия фени вырабатывается.

– Да спрашивал ты вчера за них, а потом оказалось, что двоих привалил кто-то, – не слишком принял во внимание мое заявление Колян. – И как раз возле того места, где ты винтовки брал. И что я думать должен?

Я просто промолчал, но Колян добавил:

– Если и ты – у меня с этим проблем никаких, «Висельники» сами те еще беспредельщики. Просто ты аккуратней тогда. Потому как если я догадался, то кто-то еще может.

– Так я больше ни у кого и не интересовался ими, так?

– Так-то оно так, – Колян скривился, словно лимон разжевал, – но всяко бывает. Ты бы лучше в Нарым переехал тогда. И со своими, и «Висельники» в наших краях даже не показываются.

– И торговля у меня там такая, как в Батлере, будет? – усмехнулся я.

– Не, – Колян покачал головой, – не будет, это точно. Место у нас все же похуже.

– Вот и я о том.

Тут еще одна мысль в голову пришла, которую я как-то обходил до этого:

– А как вообще узнали, что тех привалил кто-то?

– Так гонялись за ними.

– Желтухинские?

– Гм… – Колян озадачился. – От не знаю. Как-то мимо меня это дело прошло. Знаю, шо гонялись и по следам дошли дотуда, где их положили, а кто… Это Васька может знать, к слову. Это он мне тогда первый сказал. А от кого он узнал – ты у него поинтересуйся.

Возможность поинтересоваться предоставилась скоро. Коляну надо было на «Бурлакъ», а я к Ваське зашел с четырьмя бутылками пива, пригласив его посидеть на палубе, на что Васька с готовностью согласился.

– Я еще и за Серегиной шаландой присматриваю, – пояснил он, показав на соседнюю баржу, ту самую, с которой тогда меня окликнул парень в клетчатой рубашке. – Сегодня его очередь на гульки.

– В бордель небось ходил? – подколол я Ваську.

– В бордель, а как же, – легко согласился он. – Нарымские-то шлюхи за зиму надоесть успели, на новенькое потянуло.

Он раскурил тонкую сигарку, которые здесь вместо сигарет были, выпустил облако дыма, затем обухом ножа сорвал с пива пробку.

– Это ты хорошо сделал, – щелкнул он ногтем по бутылочному горлышку. – А то весь день после вчерашнего, а до вечера нельзя. Как раз сам за пивом бежать думал, а тут ты, такие дела.

– Вась, у меня вопрос к тебе есть. – Я тоже открыл себе бутылку, решив больше одной сейчас не пить, потому как с Коляном уже три кружки употребил. – Ты историю с тем, как Цигеля грохнули и ограбили, помнишь?

– А кто не помнит? – удивился он. – Все помнят. Тебя тогда здесь не было, вот ты и не помнишь.

– Вась, а кто за грабителями тогда по следу ходил? Кто узнал, что их грохнули?

– Шарап и Костя Охотник ходили, – ответил он уверенно. – Наши, нарымские. Надежда же была, что золото найдется. Мамон, что за Цигеля остался, треть с него пообещал в приз. Ну и приз призом, а если найдешь, так не обязательно за это Мамону сообщать.

– И Костя с Шарапом – они кто?

– Охотники. С ними еще увязаться хотели, но они не взяли никого тогда, сказали, что самим проще.

– А они золотишко найти не могли? – спросил я осторожно.

– Не… тогда бы заметно стало. А так – как жили охотой, так и живут.

– С трупами что сделали?

– Этого не знаю, не уточнял никто. – Васька откинулся на стенку «палубной избы» и с удовольствием вытянул босые ноги. Его сапоги с накинутыми на голенища портянками стояли рядом. – Рассказали, что нашли убитыми возле костра. Причем с разных стволов стреляли, кого из дробаша привалили, кого из винтовки. Вроде как встретились с кем-то, от кого такой беды не ждали.

– Если из разных, то…

– Ты же в Нарым едешь? Вот там их и расспроси, – прервал меня Васька. – Они мужики нормальные, проставься только для беседы. Я тя познакомлю.

– Не, я пока до Батлера. Но если так, то и до Нарыма доберусь, спасибо.

– А оно тебе зачем?

– Да пока сам толком не знаю. Интересно больше, – попробовал я уйти от конкретного ответа.

– Вот это не надо. – Васька даже хохотнул. – За простой интерес так не выспрашивают. Рыжье найти хочешь, что ли?

– Может, и хотел бы, только хрен его найдешь, – отмахнулся я. – Его уже потратили давно, я думаю.

– Так наверняка, – согласился он. – Вот я и не пойму, чего ты хочешь.

– Я пока и сам не пойму.

Ну не про карту же ему рассказывать, верно? Начну рассказывать всем подряд, и рано или поздно меня за нее самого грохнут. Достаточно того, что с Кощеем информацией поделился. И хорошо, что он на это дело сразу плюнул, решил не гоняться за журавлем в небе.

А я буду гоняться?