Внебрачный сын мэра

— Всего одно? Не так уж много, — хмыкает он и впивается в меня зелеными глазами. — Хорошо, Варвара. На днях я уеду в Москву. На несколько дней. С вами останется охранник. Со следователем я все решил. К тебе вопросов больше не возникнет, — задумчиво говорит он, не переставая меня рассматривать.

Я почему-то смущаюсь. Хотя на мне самый скромный наряд из моего гардероба.

— Если у тебя все, то иди. У меня ещё много работы.

Раньше он часто говорил, что ему не хватает часов в сутках. Похоже, ничего не изменилось. Я поднимаюсь на ноги и иду на выход, уже хочу закрыть за собой дверь, как Климов вдруг окликает:

— Варвара, — наши глаза встречаются и сердце падает вниз. По коже бегут мурашки от его взгляда. — У меня тоже будет одно условие. Никаких романтических отношений на стороне. Женя сказал ты общаешься с неким Даниилом, показывал игрушку от этого мужчины. Так вот или сама оборвешь связь или я сделаю это сам. Пока ты живешь в моем доме, то подобного я не допущу.

Меня захлестывает такое негодование, что дышать становится невозможно. Я открываю и закрываю рот, как рыба, выброшенная на берег, и мотаю головой в протесте.

— Нет. Не будет такого, ясно?

Лицо Алексея становится каменным, брови сдвигаются к переносице.

— Это не обсуждается, Варвара. Других мужчин рядом с моим сыном я не потерплю.

Эти слова бьют больнее пощечины. Не потерпит чужих мужчин рядом с нашим сыном? А кто для него я? Мебель, которую можно двигать по своему усмотрению? Нет-нет, ни за что.

— Женя и мой сын, если ты забыл, — говорю я трясущимся от ярости голосом. — И мы отлично жили, пока ты не появился. Я не планировала переезжать к тебе, но ты заставил меня шантажом. А теперь тебе этого мало и ты запрещаешь мне иметь личную жизнь?

— Да, запрещаю, — чеканит он. — Если уж ты не могла быть мне верной в браке, то придется постараться сейчас. Рядом с моим сыном будет находится лишь один мужчина и им буду я. У меня старомодные взгляды на брак и отношения, если ты забыла. Я за моногамию.

— Хочешь сказать, что у тебя у самого не будет отношений? — язвлю я, желая побольнее его уколоть.

— Конечно, — без запинки произносит Алексей, глядя мне в глаза. — Мой сын никогда не увидит рядом со мной другой женщины.

— За мной ты приставишь слежку, а я должна буду поверить тебе на слово?

— Ревнуешь, Варвара?

Я громко смеюсь.

— Ты верно шутишь? Ревновать можно, когда испытываешь к человеку теплые чувства. Между нами теплых чувств нет. Сейчас ты мне омерзителен.

Лицо Алексея заметно дергается, будто я его ударила, на щеках проступают багровые пятна. Я знаю, что играю с огнем, провоцируя его гнев, но уже не могу остановиться. Он превратил меня в рабыню, заставив приехать в свой дом и теперь пытается диктовать мне свои условия. Для него я просто вещь, идущая в комплекте к его сыну. А я живая женщина!

— Все сказала? — медленно цедит он, сверля меня взглядом. — Если желаешь осыпать меня проклятиями — делай это сейчас, потому что на публике и в присутствии сына придется вести себя как влюбленная жена.

— Не дождешься! — выкрикиваю я, топнув ногой.

— Однажды ты это уже разыгрывала любовь и делала это очень убедительно, — Голос Алексея становится глухим и хриплым: — Так что я безоговорочно поверил. Во-второй раз все должно быть гораздо проще.

Из глаз льются слезы. Что он за человек такой? Как можно быть таким жестоким?! Я любила его! Любила больше жизни! Как такое можно было сыграть?!

Смерив меня взглядом, Климов поднимается и идет к двери. Как же я ненавижу его в этот момент! За то, что наговорил все это и теперь так запросто уходит.

На середине кабинета все же останавливается.

— В обед водитель привезет тебе карту. На ней будет определенная сумма, которую ты можешь тратить на себя и нашего сына. Обнови гардероб. Через неделю в мэрии запланирован прием. Ты должна будешь присутствовать как моя спутница.

Я сжимаю кулаки от беспомощности. И вот снова. Должна. Кто я для него? Игрушка?

— Еще распоряжения будут, Алексей Дмитриевич? — шиплю со злостью.

— Нет, на это все, — сухо отвечает он и снова отворачивается.

Не знаю, что происходит со мной в этот момент. Будто рассудок помутился. Рука нащупывает на комоде тяжеленный дизайнерский подсвечник и с размаху запускает в стену. Тот ударяется в косяк рядом с виском Алексея, и он мгновенно застывает.

Меня трясет. Господи, что я делаю? Я ведь могла попасть ему в голову… Ранить или убить!

Я не успеваю толком прийти в себя, как Алексей оказывается со мной рядом и, резким движением перехватив мое горло, пригвождает к стене.

— Ты умом помутилась, Варвара? — рявкает он. — Настолько меня ненавидишь, что готова убить?

Я глотаю катящиеся слезы и трясу головой, пытаясь скинуть его ладонь, готовую задушить меня в любую секунду.

— Ненавижу тебя…Ненавижу….

С глубоким вздохом Алексей закрывает глаза и утыкается лбом к мой.

— Я вижу, — шепчет глухо.

Мы стоим так долгие секунды. Вдыхаю запах его кожи и туалетной воды и не могу пошевелиться. Ненавижу его всей душой, и в то же время не хочу, чтобы он уходил. Его рука вовсе не пытается меня душить, она нежно гладит.

Наконец Алексей отстраняется. Его лицо вновь стало непроницаемым, голос звучит как лязг металла.

— Надеюсь, ты меня услышала, Варвара. А если продолжишь крушить мой дом — потребую супружеский долг.

Глава 31

Я немного нервничаю, собираясь на работу.

Занимаюсь макияжем у зеркала, спешу, из-за чего стрелки получаются неровными. Приходится всё стереть и начать заново.

Алексей уже несколько дней в командировке, но должен приехать через час, поэтому мне нужно поспешить. Не хочу его видеть раньше времени.

Ни на секунду не забываю, что вечером мы с ним вдвоем идем на прием. Как семейная пара. Мужчина и женщина, которые собираются пожениться. Будем играть роль счастливых влюбленных. Я понятия не имею, смогу ли выдержать. Но я должна ради сына.

Наконец, стрелки готовы. Я проверяю, в порядке ли Женя. С тех пор, как мы переехали в дом к Леше, у меня появилась помощница. Утром она всегда кормит Женьку вкусным полезным завтраком: кашей со свежими фруктами, оладьями с сиропом, пышными сырниками, блинами…