Внеучебная Практика

Я услышала, как из носа Милли с легким свистом вырывается воздух. Только этого не хватало! Нет-нет, не надо! Не сейчас!

— Э-э-э, — быстро сказала я шатену. — Очень сожалею о случившемся. У меня есть влажные салфетки.

— О боже, оно умеет говорить, — скривилась Джила.

Ее брат продолжал смотреть на меня, не отрываясь. Милли опять дернулся, но его удержала Ксеня.

Я быстро дернула салфетку из упаковки и, пока Бон-бончик не опомнился, наклонилась и провела влажной тканью по пятну от кеда.

— Вот, — сказала я. — Как новенькие.

Шатен поморщился, но кивнул, принимая извинения. Кажется, ему стало скучно. Вся компания тут же потеряла к нам интерес и отошла.

— Мгновенная трансформация! — восхищенно протянула Ксеня.

— Саламандры, — прошипел Милли.

— Барин и его свита, — пробурчала я.

— Вот тут ты близка к истине, — сообщила мне Марьяша. — Задним умом, правда. Ну елки-палки, Лу! Первые часы в Академии, а ты уже сцепилась с Брониславом Куделем и Ко! Эти рыжие – Джилина и Лексей, дети магната Гудкова. Того самого, из Саламандр, что заключили перемирие с царем Феодором Вторым, а в прошлом веке первыми построили в Гиперборее железную дорогу. Я с компанией Бронислава в средней школе училась, в Риттерграде, они уже там не разлей вода были.

— И что? — заинтересовалась я. — Как вы уживались?

— Дрались, — Марьяша пожала плечами с гримасой: зачем спрашивать об очевидных вещах?

Я сразу вспомнила, как началась наша дружба с Марьей. В старших классах у нас, у меня и Ксении, как-то очень не сложилось с фан-группой одной школьной красавицы. Прихлебательницы «звезды» почему-то посчитали, что своими незаурядными внешними и интеллектуальными данными мы с Ксеней хотим умалить ее славу. Разумеется, инициатива исходила от самой дивы. Разборки продолжались несколько месяцев и должны были неизбежно вылиться в прямое столкновение. Все стихло, когда Ксеня из сострадания помогла с тестом новенькой девочке, перешедшей к нам из Школы Магии Риттерграда и из-за переезда отставшей от программы. В благодарность (во дворе после уроков, где фан-клуб, назначил нам "стрелку") Марьяша раздала нашим недоброжелательницам с дюжину сдержанных оплеух. Им хватило. А мы с Марьяшей подружились.

— Ах, если бы они дали себя поизучать! — мечтательно прошептала Ксеня. — Настоящие саламандры.

— Вот уж у кого своя атмосфера в голове, — пробурчала Марьяша. — Ты, Ксень, Лексею эту тему предложи. Он согласится. В обмен на ответную услугу. Говорят, он уже много девиц… поизучал.

Откуда-то донесся громкий рык:

— Первокурсники на заселение, построились!

Из коридора, начинающегося от вестибюля общежития к нам двигался человек в развевающемся плаще, огромного роста и с львиной гривой черных курчавых волос. Меркурий Родионович! Он работал в нашем мире, когда маме пришлось создавать там Школу Магии! Как же я была рада его видеть!

— Детишки, — гулко сказал Клязмин, потрясая гривой. — Все собрались? Вот и хорошо! Еще один заезд я не выдержу, ей богу! Рады, что попали в Академию, жертвы нецелевого использования магии?

— Чего? — втянув голову в плечи, спросил коренастый парень с родимым пятнышком на щеке. — Это вы на что намекаете?

Меркурий Родионович перевел на него ласковый взгляд:

— На ремонт блоков триста, триста один, триста два, двести один и четыреста один. Из-за которых ваше заселение задержали. А вы на что, молодой… человек? Человек ведь? Как звать?

— Мефодий… Пупрыгин. Да, — промямлил парень, пытаясь сравняться с землей.

— Ну раз «да»… Детишки! Кто знает, кто я?

— Вы Меркурий Родионович Клязмин, — нестройно ответили мы. — Комендант общежития.

— Заметьте, на все десять миров единый комендант. На десять! И все успеваю. Вывод сделали?

Жертвы нецелевого использования магии озадаченно молчали. Комендант грозно хохотнул.

— Ничего себе, — пробормотал Мефодий Пупрыгин, на всякий случай прячась за Маргошу.

— Ну, детишки, — пророкотал Меркурий Родионович, — вывод, я вижу, сделали. Порча имущества общежития есть порча МОЕГО имущества! А я очень не люблю, когда портят МОЕ имущество! Не верите? Спросите у бывших жителей блоков триста, триста один, триста два… и так далее. Переходим к следующему этапу – инструктаж по бытовой технике. За мной!

Клязмин развернулся и двинулся мимо вахтера, милого на вид старичка, который приветствовал нас многочисленными кивками. Хотя, возможно, то был старческий тремор.

Нам выдали ключи. Мне, Ксене и Марьяше достался триста первый блок – так сказать, эпицентр нецелевого использования боевой магии. «Повезло».

Мы семенили за Меркурием Родионовичем, словно цыплята за наседкой. Мефодий старался держаться поближе к Марьяше – видимо, она впечатлила его своим невозмутимым видом и минимумом реакции на грозного коменданта: когда Клязмин резко остановился и подставил ей руку под нос, она молча выплюнула ему на ладонь жвачку. Розовый комочек с запахом имбиря тут же испарился на широкой длани. Меркурий Родионович укоризненно потряс пальцем всем нам и двинулся дальше, сим дав понять, что жевательная резинка в его вотчине под запретом.

Я старалась не улыбаться. Клямзин сделал вид, что не узнал меня. Что ж, такова договоренность. Меня почему-то до сих пор прячут, даже уши Милли оставили в долгосрочном стазисе. А альв с круглыми ушами – это чудо чудное.

Мы свернули в технические помещения и очутились в прачечной, где вдоль стен выстроились внушительные агрегаты.

— Вот! Знакомьтесь! Стиральные и сушильные машины. Гибридные. Работают и на коловрате, и на електричестве. В каждой живет гоблин. Сейчас проверим, чему вас в школах учили. Ты! — Клязмин ткнул в неосторожно высунувшегося Мефодия. — Уход за бытовым гоблином, быстро!

— Эта… там, — запинаясь, начал Пупрыгин. — Питаются… коловратом питаются и еду… тоже едят, когда... вылезают. Выгуливать… три… нет, два раза…

— Садись, незачет! Ты! — Меркурий Родионович переместил длань указующую на Бронислава.

Тот криво улыбнулся и сообщил:

— Обычная полуразумная нечисть. Капризная и жутко ленивая. Любят лесть, уговоры. На самом деле, в особом уходе не нуждаются. Срок эксплуатации – пять-семь лет, затем истощение и растворение. Обиженные, вредят и отказываются обслуживать технику. Легко усмиряются воздействием подчинения с вектором…

— Ах, усмиряются? — недобро и негромко уточнил комендант. — Вижу, большой опыт есть… в подчинении. Имя?

— Я не даю имена своим гоблинам, — еще шире улыбнулся Бон-бон. — Разве что… «эй, тварь!»?

— Я имел в виду твое.

— Бронислав Ильич Кудель, граф Древобургский.

— Понятно, — проговорил Клязмин как-то… задумчиво.

— Вообще, поведение бытовой нечисти зависит от ее воспитания, — с театральной оживленностью продолжил Кудель. — В нашей семье мы не делаем поблажек ни гоблинам, ни одушевленным кадаврам. Пара хороших молниевых векторов – и урок усвоен.