Внезапная насильственная смерть

– Нам с тобой так и не удалось обсудить мое предложение, а ведь ты уже получил от меня аванс, надеюсь, ты это помнишь? – спокойно сказала она.

Когда она повернула голову и посмотрела на меня, то свет от лампы, как солнечный луч, заиграл в ее прекрасных волосах. На ней был замшевый золотистый пуловер, который ей очень шел, и черные бархатные брюки, резко сужавшиеся к коленям и нежно обнимавшие ее икры. Несомненно, Пандора обладала редким даром Венеры – способностью выглядеть нагой, сколько бы одежды на ней ни было. Заверните ее хоть в пять толстенных одеял, все равно при взгляде на нее у вас будет сжиматься от восхищения горло.

Приметив бутылку моего любимого коньяка, она тут же налила себе выпить щедрой рукой, потом прошла к дивану и устроилась со всеми удобствами.

– Думаю, нам надо все обсудить, Дэнни. Тебя ведь интересуют деньги, не так ли?

Я тоже плеснул себе коньяку – в целях самозащиты, потом положил «магнум» рядом с бутылкой и присоединился к ней на диване.

– Как поживает Дуглас? Я его видел недавно.

– У него сильная мигрень, – улыбнулась Пандора. – Он не захотел, чтобы я сегодня ему позировала. Думаю, он просто утратил творческий настрой – или еще что-то. Он даже сказал, чтобы я оделась, можешь себе представить?

– Да, должно быть, это действительно мигрень, – посочувствовал я. – О’кей, расскажи мне о своем предложении.

– Все очень просто и принесет тебе еще пятнадцать сотен долларов. Тебе просто нужно будет отправиться на рыбалку.

– На рыбалку?..

– Или на охоту, или кататься на лошадях, или что там еще делают на отдыхе. Всего на неделю, Дэнни, начиная с сегодняшнего дня. Просто ничего не делать и в конце недели получить свои деньги.

– Расскажи мне поподробнее, – попросил я.

Она изящно пожала плечами:

– А это все, больше не о чем рассказывать. Говорю тебе, все очень просто.

– Мне нужно задать тебе несколько вопросов. Например, зачем и кем был убит Джон Бинард? Почему ты и Дуглас увезли Сюзи Лейкман из ее квартиры и держали ее в студии Дугласа? Почему было так важно, чтобы я не нашел ее сегодня вечером?

Она легко коснулась пальчиком моих губ. Указательный палец ее правой руки нежно коснулся ее собственных губ, и Пандора укоризненно покачала головой:

– Вопросы не входят в наше соглашение, Дэнни, детка. Все, что тебе следует предпринять, – это в конце недели получить причитающиеся тебе деньги. Если тебе не приходит в голову, как приятно провести эту неделю, я могла бы помочь.

– Давай все-таки вернемся к вопросам. Мои отбитые внутренности требуют ответов.

– Тебе следовало бы поумнеть после того, что случилось сегодня вечером. Ты не считаешь? Дэнни, посмотри правде в глаза: Лейкман и другие – настоящие профессионалы, а ты не входишь в эту лигу!

– Ты хочешь сказать, что я – любитель?

– Талантливый, но все же любитель. Вчера вечером тебе здорово досталось, но ты выживешь. Может быть, тебе даже и повезло – ты ведь мог не выбраться.

– Ну напугала – прямо мурашки по коже!

Она поднялась с дивана, лениво направилась к стоящей на столе бутылке и налила себе еще коньяку.

– Подумай об этом, Дэнни, – спокойно произнесла она. – Ты получишь много денег, не приложив для этого никаких усилий, или не приобретешь ни гроша, но схлопочешь множество неприятностей.

– Я уже подумал об этом.

– И что же? – улыбнулась она ободряюще.

– Вонючее дело! – кратко ответил я.

Ее улыбка медленно завяла.

– Может быть, ты изменишь свое решение?

– Мои решения неизменны! Резолюция водостойкая и огнеупорная, обжалованию не подлежит!

– А как насчет поцелуеустойчивости?

Я смотрел, как она допила свой коньяк и поставила пустой стакан на стол. Потом она медленно начала стягивать свой замшевый пуловер, дюйм за дюймом показывая обнаженную кожу.

– Это тот самый случай, когда Пандора открывает свой ящик с разными фокусами? – спросил я.

– Мне хотелось выяснить, действительно ли твой твердый приговор не поддается женским чарам, – ответила она легко. – Даже если это так, мне показалось забавным пройти этим сложным путем.

Под пуловером на ней был белый шелковый лифчик с широко расставленными бретельками, который она тут же расстегнула и не глядя бросила на ближайший стул. Черные бархатные брюки она спустила к лодыжкам и переступила через них. Теперь она осталась только в розовых трусиках, вышитых по краю розочками: хорошая порция динамита, аккуратно запакованная в цветной целлофан.

Она медленно двигалась ко мне, дав полную волю своим щедрым выпуклостям и изгибам, которые так и плясали на ходу. Подойдя вплотную, она замерла, прижавшись ко мне всем телом. Всей грудной клеткой я чувствовал напор ее полных грудей, и если внутри меня еще оставалась боль, то тут она полностью исчезла. Ее пальцы потеребили пуговицы на моей рубашке, прежде чем рывком распахнуть ее, и вот она уже тесно прильнула к моей голой груди. Медленно я провел ладонями вниз по шелковистой коже ее спины, оттянул пальцами резинку трусиков, и ее рот с жадностью впился в мой, потом ее теплые губы чуть расслабились, и острые белые зубки больно впились в мою нижнюю губу. Мои пальцы тоже заработали с большей агрессивностью. Затем послышался звук рвущегося нейлона, и ее ногти впились мне в плечи.

Пандора тихо засмеялась – глухой победный рокот вырвался из глубины ее горла.

Бренди – хороший стимулятор. Возбуждение улеглось, и вновь вернулась боль. Я разлил коньяк по бокалам и понес их к партнерше. Пандора лежала, раскинувшись во всю длину дивана, в глазах ее светилось удовлетворение. Она взяла у меня бокал и лениво улыбнулась:

– Спасибо, любовничек!

Я сел на край дивана и с восхищением посмотрел на нее.

– Ты лучший инструмент для восстановления сил, который я видел! Если бы Дуглас нарисовал плакат с тебя, какая ты сейчас есть, и написал бы сверху большими буквами «Солнечная Флорида», люди бы толпами кинулись в Майами, давя друг друга насмерть, чтобы только по улицам там пройтись.

– Ты очень мил, Дэнни, – замурлыкала она, – даже если это чистая правда – «ничего, кроме правды». Я рада, что у нас одинаковые взгляды на восстановление сил, на следующей неделе я загляну сюда, когда у тебя только и дела будет, что расслабляться.

– Звучит прекрасно.

Она налила еще коньяку.

– Надеюсь, мне удалось изменить твое непреклонное решение?

– Нет, – небрежно ответил я.

– Что? – Она резко села и уставилась на меня. – Было бы лучше, если бы ты признался, что пошутил!