Внезапная насильственная смерть
Шрифт:
С этой мыслью, счастливый, я мирно заснул.
Глава 11
Проснулся я около одиннадцати, за окном все еще лил дождь. Было не совсем ясно, принадлежит ли мне голова наравне с остальным телом, но многое из прошлой ночи веско подтверждало это.
За входной дверью я подобрал свежие газеты и бутылку молока и прошел на кухню. Мой желудок подавал резкие сигналы, что он пуст со времени вчерашнего ленча, и требовал принятия неотложных мер. В холодильнике я нашел шесть яиц вместе с куском сыра, который хоть и знал лучшие времена, но все еще годился. Я использовал большую его часть для приготовления омлета с сыром, который здорово смахивал по консистенции на сильно разведенную
Налив себе вторую чашку кофе, я развернул газету, а к середине третьей чашки наткнулся на четырнадцатой странице на короткую колонку, озаглавленную: «На Ист-Ривер найдено тело».
Я внимательно прочел заметку. Копы еще не определили, кто это, но было совершенно ясно, что это Джон Бинард, бывший шофер Лейкмана. Когда мы с ним встретились в первый раз, он упал из шкафа прямо на меня, даже не представившись. В статье говорилось, что он был застрелен; отдел баллистики департамента полиции определил, что орудием убийства был итальянский пистолет «беретта» 25-го калибра. Расследование продолжается. «Все, что уходит вниз, должно подняться наверх» – как говорили в добрые старые времена в Чикаго, и потому-то там и возникла мода прикреплять к ногам парней бетонные блоки по пятьсот фунтов. Может быть, у Джерри Торстона не хватило сил или бетона?
Я принял душ, стараясь не намочить голову, побрился, оделся. Когда-нибудь, чтобы прервать эту монотонность, я сделаю все наоборот: сначала оденусь, а потом завершу все душем. Потом я снова вышел под дождь.
Мне был нужен пистолет. Частный детектив без оружия рисковал превратиться просто в экспонат с простреленным глазом на столе в морге. Конечно, и с оружием он подвергался такому же риску, но все-таки оставалось право выбора.
Я знал, что лейтенант Шилдз вернет мне мой «магнум-357», как только сможет, – если, конечно, мне не будет предъявлено обвинение в убийстве. Но сколько времени займут все их процедуры, можно было только догадываться. И все же мне представлялось бессмысленным покупать еще один «магнум» того же калибра, а потом держать в верхнем ящике стола два одинаковых пистолета. Следующий калибр после 357-го – 44-й, он прекрасно подходит для большой игры, но не для Сорок второй улицы Нью-Йорка. Итак, я остановился на шедевре фирмы «Смит-и-Вессон» – 38-й «специальный» калибр.
К тому времени, когда я закончил оформлять свою покупку, дождь прекратился и влажное солнце кое-как подсушило тротуары.
Наверное, на меня повлияла резкая смена погоды, потому что я вдруг ощутил острое желание, которое может поразить любого обитателя Нью-Йорка в любое время и которому невозможно противостоять. Это дух приключений, открытий, тяга к путешествию, неудержимое стремление убраться прочь из этого сработанного человеком мира, называемого Манхэттеном, и самому посмотреть, что же происходит там, за последним небоскребом. Господи! Мне нужны были новые горизонты и новые миры, чтобы их завоевать.
Я сел в свою машину и, не задумываясь, двинул через мост Джорджа Вашингтона прямо в Нью-Джерси.
Завод «Мастерс драг компани» раскинулся на значительной территории и производил внушительное впечатление. А новый административный корпус выглядел еще лучше – такой компактный и чистый. Двадцать пять минут у меня ушло, чтобы добраться от привратника, охранявшего вход на завод, до секретарши Мастерса.
Но дело того стоило. Личная секретарша Мастерса оказалась рыжеволосой девицей с серо-зелеными глазами, которые когда-то, возможно, взирали на все с выражением скрытого изумления, однако теперь, когда она дозрела до двадцати – двадцати двух лет, они втайне забавлялись. Несколько строгое выражение ее лица опровергалось чувственной полнотой губ.
Она была одета в черную блузку, стилизованную под строгую простоту, и узкую оливковую юбку. Это был именно тот наряд, который модный журнал рекомендовал топ-моделям носить в офисе по пятницам, но на ней он смотрелся как
туалет для гарема, предназначенный для долгих страстных ночей с турецким кофе в перерывах между раундами. Что бы она ни надела, подумал я, все будет выглядеть на ней именно так. Округлости и изгибы ее тела презирали одежду (вроде того, как я презираю ограничения почтового ведомства на порнооткрытки). Я стоял и глазел на нее в полном восхищении секунд десять, потом выговорил:– Ух! Это у вас от специальных таблеток?
– О чем вы, собственно, говорите?
– Ну, ваша «животная энергия» – так, кажется, это называется? Не может быть, чтобы вся она исходила от вас! Наверное, это какой-то новый шедевр Мастерса, таинственная формула жизни, как GL-70, или стронций-90, или что-то в этом духе. Мне бы хотелось тоже получить немного этого эликсира. – Ее брови взлетели вверх, и я тотчас добавил: – Понимаю. Это часть ваших служебных обязанностей, не более того.
Я поморгал своими невинными голубыми глазами, затем быстро показал свой профиль, конечно, тот, который считал лучшим.
Она критически оглядела меня, даже не дрогнув.
– Могу поклясться, что этот великолепный профиль занесен в анналы пластической хирургии, – сказала она, стараясь сохранить холодность, но с ее пленительным гаремным голосом от этого холода было столько же проку, как от комочка снега в адском пекле.
– Итак, мы с вами оба – подделка, – улыбнулся ей я, – мой профиль и ваши… – Я снова провел быструю инвентаризацию моим лучшим постельным методом. – Ваши витамины. У нас обоих есть медицинское прошлое. Я сразу понял: у нас найдется что-то общее, верно? Я вам поведаю все свои секреты, если вы расскажете мне о своих.
К этому моменту я уже склонился над ее письменным столом, вдыхая запах ее духов. Она отодвинулась на несколько дюймов, взяла позолоченный карандашик и стала постукивать им о край стола совсем рядом с моими пальцами.
– Ваше имя входит в число тех самых секретов?
– Дэнни Бойд.
– А, мистер Бойд, – безразлично произнесла она. – Мистер Мастерс примет вас через пять минут. Не угодно ли присесть там? – И она золоченым карандашиком показала на диван, стоявший в другом углу офиса. Стенка у дивана была прямая, а обивка выдержана в строгих тонах.
– Нет, спасибо, – ответил я. – Лучше я постою здесь, погляжу на вас. Можете передать мистеру Мастерсу, что я согласен ждать его хоть целый час, я не возражаю.
Она глубоко вздохнула, и я увидел, как перед ее блузы мягко вздулся, словно парус, поймавший первый порыв ветра.
– Если я скажу вам, что я замужем и у меня трое детей, вы измените свою точку зрения?
– Нисколько, возможно, я просто убью вашего мужа, но это незначительная деталь, которую не стоит даже обсуждать.
– Меня зовут Фрэн Джордан, – ровным голосом произнесла она, – мне двадцать три года, не замужем, я знаю все ответы, но все еще время от времени задаю некоторые вопросы. Было бы забавно как-нибудь вечерком сопоставить наш с вами эгоцентризм, мистер Бойд. На ближайшие три недели у меня только один свободный вечер, завтрашний. Нет! Извините, послезавтра. Я люблю роскошные обеды с изысканным вином, можно также после обеда заглянуть в ночной клуб. Я – очень дорогое удовольствие, мистер Бойд, и никаких гарантий, что ваши инвестиции будут возвращены, не существует. Вы все еще испытываете интерес?
– Время и место? – спросил я.
– Семь часов. Я запишу вам свой адрес.
Она написала несколько строк в дорогом блокноте, оторвала листок и дала мне. Ее квартира находилась в хорошем доме на Пятьдесят третьей улице Ист-Сайда.
– И пожалуйста, не берите с собой пистолет, мистер Бойд, – твердо сказала она. – Он слишком выпирает.
– Я сниму все, что вы пожелаете, только скажите, – галантно ответил я.
Раздался какой-то деликатный звук, слишком вежливый, чтобы быть человеческим голосом. Я все еще оглядывался в поисках источника этого звука, когда она сняла трубку телефона.