Внезапно вспыхнувшая любовь

– Главное – не брать слишком много вещей, продолжал откуда-то из-за спины Джек. – Иначе придется держать их на коленях. Одного чемодана или дорожной сумки хватит.

Пассажир перед Молли избавился наконец от чемодана, улыбнулся извиняющейся улыбкой и занял свое место.

Молли улыбнулась в ответ, показывая, что понимает его трудности, и прошла в хвост самолета. Они с Джеком сидели в задней части, но не рядом. Джек объяснил ей, что брать билеты на соседние места нет смысла – рев мотора все равно не даст им разговаривать.

Но Молли ничуть не расстроилась. Ее переполнял восторг, какого девушка не испытывала, должно быть, уже много лет. Повышение в должности! Словно новая жизнь открылась перед ней. Впервые Молли отвечала не только за себя – у нее появились подчиненные. Каждый день приносил множество новых дел, сложных и интересных. Окружающие смотрели на нее с уважением, но сама Молли понимала, что уважение это, выдаваемое, так сказать, авансом, еще предстоит заслужить. Из незаметной серой мышки она превратилась в человека, который что-то значит и от которого что-то зависит, – это было очень приятно.

И даже нельзя сказать, что ради этого она пожертвовала любовью Джека. Ведь любви-то никогда и не было. Она пожертвовала всего-навсего дурацкими мечтами. Мечтами, которые никогда не сбудутся. Нет, больше ее не интересуют детские фантазии.

Открыв отделение для чемоданов, Молли принялась запихивать туда свою сумку. Джек был прав: места здесь не так уж много. Мимо нее с трудом протискивались люди: Джека среди них не было, да, сказать по правде, Молли, поглощенная войной с багажом, совсем о нем забыла.

Наконец, после целой серии толчков, пинков и рывков сумка встала на место. Молли повернулась… и столкнулась лицом к лицу с Джеком.

Покачнувшись от неожиданности, она уперлась ладонями ему в грудь, а он поддержал ее за локти.

Взгляды их встретились – и время словно остановилось для обоих.

Впервые за три недели они стояли так близко друг к другу. Но ни он, ни она не испытывали неловкости, обычной в подобных ситуациях. Напротив: обоим казалось, что это чудесно. Что так и должно быть.

Поток воспоминаний захлестнул Молли: перед глазами промелькнули минуты близости с Джеком в той непрожитой жизни. По затуманенным глазам его Молли догадалась, что он тоже объят воспоминаниями. Воспоминаниями о тех чудесных трех днях. Если сейчас она позволит себе расслабиться, то вспомнит и о том, на что это похоже – верить в любовь Джека. И о том, что чувствуешь, когда он обнимает тебя, защищает, ласкает…

Взглянув в его манящие карие глаза, Молли с необыкновенной ясностью поняла, что готова начать сначала. Поднять паруса и сделать еще одну попытку – чем черт не шутит…

Но в ее жизни больше нет места пустым мечтам. Одну попытку она сделала – и Джек ее отверг. Больше она унижаться не станет.

Молли отступила.

– Извини, – улыбнулась она как ни в чем не бывало. – Боюсь, я несколько переоценила… – Она посмотрела ему в глаза, и у нее перехватило дыхание. Как же он хорош, какой у него открытый, теплый взгляд! И кажется, светится в нем что-то… нет-нет, больше никаких фантазий! – ..переоценила свою ловкость.

Пока она говорила, Джек не отрывал взгляда от ее губ.

– Да, оба мы оказались… немного неповоротливы. Поспешно заняв свое место, Молли напомнила себе о том, как конфузилась перед родителями, стыдилась друзей, сторонилась сослуживцев, гадая, кто из них знает, кто догадывается, а кто рано или поздно услышит о ее позоре. Только не хватало пережить такое еще раз!

«Как хорошо, – повторяла она про себя, – как замечательно, какое счастье, что я больше его не люблю!»

Пока самолет трясло и подбрасывало на бесконечных воздушных ухабах, Молли с блокнотом в руках обдумывала свое расписание на следующую неделю, а Джек, глядя в иллюминатор, анализировал новую рекламную кампанию и сочинял проспект.

Благополучно приземлившись, они наняли машину и без приключений добрались до гостиницы. Была уже половина шестого, Джек предложил разойтись по своим номерам, отдохнуть, а через час встретиться в ресторане и вместе поужинать.

За час Молли насладилась пенной ванной, причесалась, освежила макияж, переоделась в джинсы и свитер. Понаблюдав за постояльцами, выходящими из ресторана, она поняла, что неформальный стиль одежды здесь только приветствуется, и с радостью скинула белый шерстяной костюм и туфли на высоких каблуках.

Джек, с которым она встретилась в холле, тоже переоделся в джинсы и рубашку поло. Увидя ее, он улыбнулся.

– Вижу, ты быстро освоилась!

– Я посмотрела, что за люди выходят из ресторана, и поняла, что деловой стиль здесь не в чести.

– Верно. Городок маленький, и атмосфера в гостинице совсем домашняя. Думаю, тебе здесь понравится.

За ужином Молли и Джек вели легкую непринужденную беседу. В основном говорили о работе, и разговор их ничем не отличался от всякого иного разговора, какой мог бы произойти между двумя сослуживцами. За десертом Джек почувствовал себя так свободно, что предложил перейти в комнату отдыха и продолжить беседу там. Молли охотно согласилась.

– Должен признаться, я был потрясен, когда узнал, что твои родители – те самые Дойлы, – заметил Джек, когда официант поставил перед ними напитки и удалился.

– Почему?

– Никогда не подозревал, что ты из столь знаменитой семьи.

– Потому что сама я – самый обычный человек? Джек не собирался вилять, да и не видел возможности скрыть правду.

– Да.

– Мне всегда хотелось, чтобы меня ценили и уважали за то, что я сама собой представляю. А не за то, что я дочь прославленных родителей.

– Понимаю, – ответил Джек, поудобнее устраиваясь в кресле. – Мой отец был крупной фигурой в торговле недвижимостью. Вскоре после колледжа я понял, что должен пойти по другой стезе, иначе так никогда и не узнаю, чему обязан своим успехом – себе самому или отцовской фамилии.

– Вот как? – с удивлением переспросила Молли. Впервые на ее памяти Джек что-то рассказывал о себе. – Так ты начинал в торговле недвижимостью?

– Ну да. И если бы не бросил это дело, возможно, был бы сейчас богаче Дональда Трампа. Молли бросила на него любопытный взгляд.