Внук

– Ясно, значит вы там, все дела провернули, без меня!

– Да я и не понял, чего там и было-то!

– Пошли со мной, в казарму успеем.
– Я подтолкнул его рукой.

– Куда? Майор же приказ дал!

– Мы недолго, пошли, дело есть.

А направился я, конечно к девочкам-сиротам. Обещал же вернуться. Тем более, удалось выпросить продуктов.

Пока двигались до Стремянной, несколько раз попадались идущие строем красноармейцы. Блестя остриями штыков, примкнутых к винтовкам, они направлялись на сбор, откуда их перебросят за город. Фронт подходил все ближе. Круглов рассказал, что пока они находились на Кировском заводе, стрельба слышалась очень хорошо. Истомину сообщили, что немцы рвутся в город. С той стороны, где был расположен завод, им оставалось всего четыре - пять километров. Туда стягивали все остатки войск, какие только находили.

Минут через сорок, мы оказались возле дома. По пути, мы залезли в развалины дома, разрушенного видимо авиацией, набрали с Толей обломков не хитрой мебели, на дрова. На вопрос Круглова, на хрена? Ответил коротко, увидишь! Поднявшись и постучав, мы вошли в дверь, которую открыла Танюшка. Уже с порога, я услышал громкий плач. Едва ли не бегом, бросился в комнату, к кроватке. Как и в первый раз, взял Анютку на руки, слегка покачал, пытаясь успокоить. Когда малышка затихла и успокоилась. Позвал Толю, оказалось, он не терял времени, разжег, погасший в печке огонь.

– Так, Танюша! Быстренько с дядей Толей, накрывай стол!
– Я показал Толяну на коробку, которую я поставил у дверей.

Пока Толя с Таней открывали банки с тушенкой и сгущенным молоком, я нарезал хлеб. У девчушек глаза округлились, увидев целую буханку хлеба. Да! Слов нет. Малышки, нерешительно брали хлеб, ложили на него, скромные кусочки тушенки. Круглов, заварив чай, добавил в кружки сгущенки и поставил перед девочками.

– Пейте девчата, чай вкусный! Только не ешьте сразу много. А то животы прихватит.
– Круглов поучительно внушал голодным детям.

– Толя, отойдем!
– Выйдя на площадку, он спросил у меня.

– Чего с ними делать думаешь?

– Не знаю! Но тут, их оставлять нельзя. Кто их завтра накормит?

– Ты так и не рассказал, кто они? Где родные?

– В том-то и проблема, Толян. Нет у них никого!

– Надо сообщить Истомину! Он наверняка, что-нибудь придумает!

– Я тоже так думаю, - сказал я.
– Но, станет ли он помогать? Знаешь сколько сейчас таких детей?

– Истомин поможет! Не такой он человек, чтобы бросить детишек.

– Надеюсь!

Мы вернулись в комнату. Девочки допивали чай. Увидев нас, обе подняли глаза.

– Дядя Сережа, а можно мне еще чуть-чуть молочка?
– Вдруг проговорила младшая.

– Да что же ты спрашиваешь, ешь, конечно. Бери ложку, прямо из банки кушай! Не так уж и много вы съели, ничего не случится.

Анютка подтянула к себе банку, зачерпнула чайной ложечкой, густую массу сгущенки, подставив кусочек хлеба, подняла ее, и протянула старшей сестре. Мы с Толяном переглянулись.

Там, в той жизни. Я оставил дочь. Может получиться, и здесь, стать отцом. Причем сразу двух дочерей. Только вот война, как быть.

– Толя, давай к Истомину. Я здесь останусь. Доложишь, как есть! Пусть решает, как помочь. На обратном пути, найди, пожалуйста, чем печь топить. В любом случае, чтобы он не придумал, он отправит тебя к нам.

– Сгонять бы на машине за город, да дров нарубить!
– Вздохнул Круглов.

– Это уж, как Истомин разрешит.
– Махнул я рукой.

Когда часа через три, вернулся Круглов, я еще раз убедился. Майор Истомин, настоящий человек! Не с большой, а с огромной буквы. Оказалось, два, из тех трех часов, что я ждал их в квартире девочек, майор усиленно решал проблему. И как решил! Девчат записали на мой продаттестат, они будут по нему получать продовольствие. А жить, он предложил перевести их к нему домой! Я только спросил.

– Товарищ Майор, а ваша супруга не будет против? Ведь такое тяжелое

положение сейчас!

– А с чего бы ей против быть. Место есть, продукты получать будет на них, не вижу причин.

– Если так, то ваша жена - Золото!

– Она такая и есть!
– Кивнул Истомин.

– Какие у нас планы?
– Спросил я.

– Сейчас мы решим эту задачку, а затем, - майор выдохнул, - займемся службой. Тем более, что ты у нас вернулся! Кстати, как рука?

– Да заживет, как на собаке. Болит, конечно, но если в рейд не пойдем, то потяну.

– Работы, и здесь хватает, хотя мы с твоими ребятами, уже тут поработали, но есть еще работка.

– Все понял, жду приказа.

– А чего тут приказывать?
– удивился майор.
– Во дворе машина. Грузим твоих девчонок, и едем ко мне. Ведь я с женой виделся всего десять минут, за все время, что мы в городе. Говори дочкам, чтобы собирали все, что хотят с собой забрать.

Собрались довольно быстро. Что там собирать-то было. Пара кукол, пара тряпок. Но к Истомину приехали уже с темнело. Отправив парней в казарму, майор предложил мне ночевать у него. Девочек разместили. Жена майора, была не то что не против, а поддержала нашу идею двумя руками. Она была учительницей, и детей любила очень сильно. Короче я был спокоен, за девчонок. Пока тут поживут. А там, если жив буду, удочерю. Если разрешат, конечно.

Жил Истомин, на улице Якубовича. Недалеко от Адмиралтейства. Хороший район. Рядом набережная Мойки. Правда и здесь хватало разрушений. Но все-таки, здесь я думаю, будет побезопасней. Да, теперь у меня появлялся стимул. За пару дней, я здорово привязался к детям. Младшая вообще от меня не отходила. Плакать перестала. Она еще мала, конечно, чтобы все понимать, но вопросы задает такие, что ставит в тупик. Танюшка была и вправду взрослая. Разговор с ней был тяжел, но все прошло нормально.

– Дядя Сережа, вы нам теперь папой будете?

Я завис. Вот это вопрос!

– А вы не хотите?
– Только и смог спросить я.

– Почему не хотим? Хотим, даже очень. Вы добрый! А мама у нас умерла?

Я аж дышать перестал. Как же сказать-то. У детей такая психика. Скажешь не так, и все! Травмировать не долго, а вот деликатно объяснить! Но Таня сама, все за меня сделала.

– Я знаю, что она умерла. Она говорила, что болеет. Еще месяц назад, сказала, что боится не вернуться с работы, т.к. не знает, как мы без нее жить будем.