Внук

Вскоре, послышался гул моторов, казах поднял в небо взгляд, и указал рукой.

– Немчура, наши таким количеством не летают.

Я поднял глаза и увидел, медленно проплывающую в небе тучу из самолетов. Шли они, делая пологую дугу, куда-то на северо-запад.

– Наверное, Ленинград бомбить!
– Произнес Зимин.

– Может быть! Смотри как их много.

В небо устремились трассы выстрелов, зенитки долбили, но явно не попадая. Да и сложно это.

– Суки, весь город разбомбят!
– Показал кулак в небо Круглов, - я был в Ленинграде до войны, такой красивый город!

– Это точно!
– поддакнул я.

– Тише вы!
– рыкнул на нас Мурат.
– Влево, метров двести.
– Он указал направление.

Приглядевшись, я увидел вдалеке движение, и не одно.

– Похоже, начинаются тылы, - продолжил Мурат.

– Скорее всего, - кивнул я.
– Давай Мурат, проверь, только как всегда, тихо.

– Обижаешь, командир!
– шепнул он и пополз вперед.

Мы залегли, осторожно поглядывая вокруг.

– Наши это, - доложил, вернувшийся через пять минут, казах.

– Точно?
– переспросил я.

– Да! Вряд ли немцы, могут ТАК, ругаться. Крыли какого-то Евсюка.

– Ну, так только наши могут. Сидите здесь, - приказал я бойцам, - если все нормально, свистну!

Махнув казаху, следовать за мной, я преодолел открытый участок земли, и оказался в тени деревьев.

Да, ни фига не лето, на нас ватники, но от холода все равно, сопли застывают, не долетая до земли.

Передо мной, что-то чернело, приглядевшись, понял, воронка. Ни хрена это не тылы, это же линия обороны, была. Вон и остатки полузасыпанных окопов. Двинулся дальше, через несколько метров наткнулся на изувеченный труп. Судя по остаткам формы, наш боец. Рядом лежала винтовка с расщепленным прикладом. Передернуло, бля, под бомбежку попали. Господи, да сколько их тут? Вокруг, то тут, то там, виделись фрагменты тел. Некоторые были целы, но с множественными осколочными ранениями. Спустившись в траншею, пополз дальше, прислушиваясь. Где-то в стороне рвались снаряды. Слышалась редкая стрельба. Вдруг, мне в затылок что-то уперлось, и тут же я услышал голос.

– Товарищ старшина, вот, гада поймал. Мародерит или шпионит тут.

Второй голос раздался где-то в стороне.

– Тащи его сюда, третий уже за утро. Чего они все здесь лазают.

Второй голос был с хрипотцой, явно не молодого бойца.

– Вставай курва!
– меня чувствительно пнули в бок. Ватник толстый, смягчил удар, но я все же сжался.
– Вставай говорю, а то еще добавлю.

– Хотя бы спросил для приличия, кто я такой, а то сразу пинаться.
– Недовольно пробормотал я.

– Заткнись, сейчас доведу до старшины, он и спросит. Или шлепнет, как и других.
– Угрюмо проворчал мой конвоир.

Во дела, как встречаюсь с кем-то на фронте, обязательно бьют. Пока не буду нашим свистеть, а то, правда, шлепнут, не спросят, как зовут. Пройдя метров пятьдесят по траншее, увидел кучку бойцов. Сидели все вместе на дне окопа. Кто-то курил, кто-то дремал. При моем приближении, поднялся один красноармеец.

– Наверное это и есть, старшина.
– подумал я, глядя на человека лет пятидесяти, в каске и ППШ в руках.

– Да сколько их еще там ползает?
– спросил кто-то.

– Кто такой?
– задал вопрос старшина.

– А вы кто, что можете задавать вопросы?
– ответил я по еврейски.

– Ты гля, какой борзый!
– Опять раздался чей-то голос, но старшина, не оценил шутку.

– Голованов, замолкни!
– Приказал он, и повернулся ко мне. Внимательно оглядел меня, и видимо что-то почуяв, ответил.

– Старшина Евсюк, - коротко пробормотал он, не вдаваясь в подробности.

– Младший лейтенант государственной безопасности Новиков, кто у вас за командира, старшина?

Все сразу подскочили, старшина выпрямился, а ствол, упиравшийся мне в спину, опустился. Я достал корочки, и показал их старшине.

– Извините, товарищ лейтенант, - стал извиняться старшина, застегивая ворот на гимнастерке.

– Отставить, старшина, сядьте все, а то увидят немцы. За бдительность хвалю, но ты, - я повернулся к бойцу, который меня поймал, - все-таки не пинайся, до выяснения.

– Виноват!
– тихо сказал парень, и уставился в землю.

– Ладно, проехали. Кто, говорю главный у вас?
– повторил я.

– Капитан Лобачев!

– Капитан?

– Да, командир батальона погиб, он принял командование.

– Ясно, отведите меня к нему. Хотя отставить. Старшина, я возьму у вас этого ретивого служаку?
– указал я на своего пленителя. Тот опять стушевался.

– А куда, товарищ лейтенант, можно спросить?

– Тут недалеко, туда, откуда он меня привел. Я не один здесь.

– А сколько вас?
– навострил уши старшина.

– Увидите!
– коротко бросил я. Пройдя по траншее обратно, я вышел пригнувшись с позиций и три раза свистнул. Тот час откуда-то вылез казах, затем показались остальные.

– Ты чего, рядом прятался?
– спросил я у Мурата.

– Да, видел как тебя скрутили, хотел уж выручать идти.

– Хорошо не пошел, тут ребята бдительные, и злые!
– показал я насовсем смущенного бойца.
– Да ладно тебе, успокойся, не было ничего.
– Парень шумно выдохнул, и улыбнулся. Наверное, подумал, что я его теперь загоняю.

– Мурат, собирай всех, будете ждать меня здесь, с этими веселыми парнями. При опасности, уходить в лес. Все понятно?

– Да, командир.

– Вперед! Ну а с тобой боец, мы пойдем к твоему начальству. Веди!

Парень козырнул, повернулся, и пошагал в глубь оборонительных сооружений. Хотя, какие тут сооружения, все раздавлено давно. Бойцы, больше в воронках сидят, чем в окопах, только брустверы небольшие накидали.

Капитан, встретил меня настороженно, на его лице, читалась скопившаяся усталость.