Внутренний дворец. Книга 1

– Крутая дама.

– Угу. И как ты думаешь, что с ней после этого стало? Казнили? А вот и нет! Она вместе с маленьким сыном уехала во владения своего отца и стала там править. А когда она умерла, её похоронили с большими почестями. Вот так-то! И после этого нам ещё будут рассказывать о полном бесправии женщин в Средние века…

Я улыбаюсь, подняв лицо к неяркому солнцу. Уже середина осени, клёны парка играют всеми оттенками красного и жёлтого, и в моих руках целый букет резных листьев. Погода расщедрилась, подарив нам прекрасные безоблачные выходные, мы с Гришей бродим по парку, и он взахлёб рассказывает про своих любимых викингов, а я с интересом слушаю, и жизнь прекрасна и удивительна…

– Так почему не сложилось? – не отставала Усин. – В приданом не сошлись?

– Да нет… – машинально ответила я, и тут же пожалела – это было бы самым простым объяснением. – Не в приданом дело. Просто он… сначала вроде как согласился, а потом отказался…

– Слово нарушил? – ахнула Усин.

– Да, – кивнула я. В конце концов, можно и так сказать.

– Вот негодяй! Поэтому тебя и отправили к нам, да?

– Ой, сестрички, давайте больше не будем говорить об этом? – взмолилась я. Странно, мне казалось, что я почти забыла Гришу. Видимо, так велико было потрясение от внезапного переноса в другой мир, что все переживания из-за нашего разрыва оказались вытеснены. Но вот сейчас вдруг накатило. Захотелось упасть на постель и разреветься.

– И правда, хватит, – видимо, Чжу поняла моё состояние. – Усин, уймись. Не видишь, ей и так плохо.

Я благодарно улыбнулась и поспешила укрыться одеялом. Разговор увял, и Чжу задула наш единственный светильник. Теперь можно было бы и пореветь, вот только остальные могли услышать. Не знаю почему, но я с детства стыдилась плакать при посторонних.

Сон не шёл. Память предательски подбрасывала одну из другой картинки из счастливого прошлого: вот мы с Гришей катаемся на взятых напрокат велосипедах, вот валяемся на пляже, вот вдвоём встречаем Новый год и целуемся под бой курантов… Устав бороться с собой, я села на постели. Нет, так дело не пойдёт. Я всё равно не засну, только измучаю себя бесплодными сожалениями о прошедшем. Надо отвлечься на что-нибудь. Вот только на что? Чем можно заняться в крошечной клетушке, так, чтобы не разбудить мирно сопящих соседок?

Впрочем, есть у меня одно занятие. Подземный ход под бельевым сундуком ждёт своего часа. Рискованно – да, но без риска я всё равно не смогу его исследовать, а эта ночь ничем не хуже любой другой.

Я принялась осторожно одеваться. Нет, пожалуй, без волочащегося по полу халата вполне можно обойтись. Так же как и без чулок. Хорошо, что у здешней обуви, этих ботинко-тапочек, подошва хоть и толстая, но мягкая. Увы, об изящных туфельках на каблучках пришлось забыть, но для того, чтобы незаметно прокрасться куда-нибудь, здешний вариант подходит куда больше.

Я осторожно выскользнула из нашей комнатушки и медленно двинулась по коридору, оглядываясь по сторонам. Дворец был по большей части погружён в темноту, но всё же кое-где горели фонарики с бумажными абажурами. Евнух, что должен был присматривать за ними, прикорнул под лестницей, но я всё равно побоялась взять один из уже горящих светильников. А ну как всё-таки пойдёт проверить и обнаружит пропажу, ведь я понятия не имела, сколько времени буду отсутствовать. Однако в кладовых хранились вещи на все случаи жизни. Выбрав небольшой фонарь из розовой бумаги, я аккуратно зажгла его от горящего в коридоре собрата.

Теперь оставалось только освободить сундук-колодец от белья. На этот раз я выложила вещи не на пол, а на свободное место на стеллаже, на случай, если кто-то заглянет в кладовую. И наконец я с колотящимся сердцем подняла служившую дном доску и неловко – из-за мешающего длинного подола – перелезла через край сундука на верхнюю ступеньку. Не навернуться бы, они же такие узкие. Спустившись немного вниз, я осторожно взялась за крышку сундука и прикрыла её за собой.

Ступеньки шли и шли вниз, в колодец, моя тень колебалась, пока я, придерживаясь за стену, спускалась всё дальше. Впрочем, на глубине примерно трёх моих ростов наконец показалась площадка. Руку, державшую фонарь, начало печь – теперь я поняла, почему тут фонари принято носить на специальной палке с рогулькой на конце. У них не было верхней крышки, и тепло от свечи или резервуара с горючим беспрепятственно поднималось вверх. А поскольку взять палку я не догадалась, то просто подхватила фонарь снизу и понесла на ладони, как официанты носят подносы.

От площадки лестница повернула, и если раньше она располагалась в вертикальном колодце, то теперь шла в наклонном туннеле. Было очень тихо, слышался только шорох моих шагов, за пределами розоватого круга света ничего не было видно, и мне стало жутковато. Но не поворачивать же обратно, так толком ничего и не разведав? Стены и потолок были выложены кирпичом, ступени же были сделаны из камня. И когда лестница наконец закончилась, показался горизонтальный туннель с кирпичными стенами, полукруглым потолком и полом из каменных плит.

Я быстро пошла по нему. Света хватало, чтобы видеть, что никаких ответвлений, поворотов и провалов в нём не было. Просто очень длинный коридор, с затхлым воздухом, но без каких-либо сюрпризов. Он не повышался и не понижался, был прямым, как по линейке. О возможных ловушках я подумала, только пройдя значительное расстояние, и чуть сбавила темп ходьбы, однако ничего подозрительного так и не увидела. Исследование оказалось довольно скучным делом. Просто коридор, всё время одинаковый, сколько бы я ни шла. Правда, через некоторое время я услышала какой-то повторяющийся звук, но это, оказалось, просто вода капала с потолка. Нечасто, раз примерно секунд в десять, и на полу собралась маленькая лужица. Но такое было только в одном месте.

В общем, лестницу наверх я встретила с большим облегчением. По моим внутренним ощущениям, которым я не слишком доверяла, я прошла не менее полукилометра. Но даже если я ошиблась, то всё равно много. Вполне возможно, что я уже за пределами дворцовых стен.

Неужели у меня будет возможность погулять на свободе?

Лестница, по которой я поднялась, ничем не отличалась от той, по которой я спустилась. Сперва наклонный туннель, поворот, вертикальный колодец со ступеньками, разве что покороче, и крышка, которая его закрывала, была квадратной, из струганых досок. Я попыталась её приподнять, но безуспешно. Ну вот, заперто, подумала я, но всё же поставила фонарь на ступеньку рядом с собой и упёрлась в крышку обеими руками. И та всё же поддалась. Просто была тяжёлой и давно не открывалась.

В колодец проник свежий воздух – во всяком случае, таким он показался после затхлости подземного хода. Я осторожно огляделась, но вокруг было тихо и темно. Тогда я приподняла крышку повыше и высунулась из колодца, а там и вылезла целиком, прихватив фонарь. Похоже, это был подвал какого-то дома. Он был совершенно пуст, только к одной стене лепилась деревянная лестница. Она чуть дрогнула под моим весом, но выдержала. Дверь, к которой она вела, легко открылась, и я оказалась в большом помещении. Стол на козлах и обширный очаг в углу составляли всю его обстановку. Камни очага и довольно высокий потолок были изрядно закопчены. Я тщательно прислушивалась, но не слышала ни единого звука кроме тех, что издавала сама.

Похоже, что дом, в котором я оказалась, был заброшен. В коридорах и комнатах нижнего этажа ещё сохранился паркет, но бумага, которой заклеивали окна и раздвижные двери, была порвана, да и сами створки нередко выломаны. Ночной воздух проникал внутрь, теперь он был наполнен стрёкотом насекомых, да и ночные птицы время от времени подавали голоса. Через одну из створок я вышла в сад. Он зарос высокой травой, чуть дальше виднелись силуэты кустов и небольших деревьев. Травяные стебли шуршали под подошвами. Я споткнулась о какой-то камень, потом увидела бортик пруда, и свет фонаря отразился в мутной воде. За прудом была стена, и, обойдя водоём, я наткнулась на ещё не окончательно утонувшие в зарослях остатки дорожки. Они привели меня к проёму в стене, что вёл на просторный мощёный двор. Между плитами торчала трава, с одной стороны был виден вход в главный дом, а с другой – массивные ворота на столбах, под обычной для здешних мест черепичной крышей. Створки были приоткрыты как раз достаточно, чтобы выглянуть наружу и разглядеть извилистый переулок между глухих стен.